Мне очень нравится, как пишет Станислав Лем. И Козьма Прутков, и Жванецкий, конечно... Я как-то пробовал так же – не получается. То есть, другим нравится, но причем здесь другие?
И вдруг я понял: чтобы писать, как Хармс – надо быть как Хармс. И даже не «как», а просто надо быть Хармсом. Вот такая грустная правда.
Но правда (правда!), ведь, не может быть грустной? Или может?