Солнце поднималось к зениту. Становилось жарко, июль –«макушка лета» - брал свое. Не спасала и жиденькая тень от яблони, под которой Алешка, мальчик десяти лет, ремонтировал свой старый велосипед. Да и дело «не клеилось», в прямом смысле: заплатка на камере, посаженная на сапожный клей (другого раздобыть не удалось), воздух не держала. А может быть, причина была в плохом настроении мастера.
Мало ли, что может тревожить подростка? Лешка и его друзья приблизились к возрасту «юноши-мужчины». И, сами того не замечая, по-другому начинали смотреть на себя и окружающих, оценивать свое «я», свои поступки и место среди людей.
То, чему ребенок и взрослый человек не придают значения, подросток воспринимает, порой, как удар и трагедию. Что-то подобное испытал недели две назад Алексей. Он случайно подслушал разговор между отцом и матерью:
- Нашему Алеше лучше бы девочкой родиться. Смотри, как цветы он любит. И рисует их, и домой из леса букеты носит, - удивлялась мать.
Отец, ответил не очень одобрительно:
- Я в его годы мог молодого жеребца обуздать и быка за ноздрю в стойло завести.
Мать возразила:
- Не все героями рождаются. Зато, наш мальчик спокойный и нехулиганистый…
Откуда появилась тяга к рисованию, Алешка и сам не мог понять. Только среди ребят ценится другое: смелость, сила, умение быть заводилой. И самое обидное, если тебя называют «девчонкой и слабаком».
Размышления Алешки прервал голос его одногодки - соседского мальчишки Петьки:
- Пойдем купаться. Чего дома сидишь в такую жару?! - проходя мимо, он окликнул Алексея просто так, «для порядка». Знал, что тот не любитель купаться.
Но на этот раз Алешка согласился, почти не раздумывая:
- Кто еще пойдет?
- Зайдем к Кольке Зубу и к Юрису с Олегом. Бросай велик, идем!
Алешка, без сожаления и как-то решительно, пнул ногой старую покрышку с дырявой камерой, отложил ремонт и зашагал рядом с Петькой вдоль поселковой улицы.
Колян явился к ним по первому их свисту. Втроем направились к дому, где жили братья.
- Подождите, счас выйдем. Только переоденемся, - степенно и с прибалтийским акцентом отозвался старший брат Юрис.
- Пи-ри-а-денемся! – передразнил Петька.
Все знали, что «переодевание» у них значило - нацепить на свои белобрысые головы узбекские тюбетейки, которые неизвестно каким ветром занесло в поселковый сельмаг и которые «поголовно» носили местные мальчишки.
Шумной ватагой ребята направились к озеру, которое находилось почти рядом, только перейти через железную дорогу.
Вскоре достигли зеленого луга возле притихшего от жары озера. Неподалеку, на берегу, какая-то женщина полоскала с кладок белье. Поэтому ребята решили купаться «по-взрослому», в трусах.
Пацаны быстро скинули майки и шаровары и побежали к воде. После первого, обжигающего холодом, нырка, начиналась игра в «салочки», поднимались брызги. Смех и гвалт оглашали купальню.
Накупавшись с первого захода до мурашек, ребята выходили из воды и блаженно растягивались на горячем песке их небольшого «пляжа».
Алексей вышел раньше всех. Замерзал быстро. Никак не хотел его организм привыкать к воде. Он пробовал закаляться. Зимой, пару раз, выходил во двор, на снег, босиком и в трусах, и выливал на себя ведро колодезной воды. И ничего! Растерся полотенцем и только бодрость почувствовал. А в летней воде за пятнадцать минут замерзал так, что потом полчаса зуб на зуб не попадал.
Он сидел немного в стороне от шумной компании, и мысли его опять возвращались к тому разговору. «Все это правда, - думал Алешка,- люблю я цветы разные: ландыши, подснежники и полевые ромашки, но рисую не только цветы. Людей тоже пробую. И, вроде бы, похоже получается. Даже чудно, как-то. Вот достану красок хороших, и нарисую Наталью, дачницу городскую».
Машинально, Алексей чертил прутиком на песке, получилась ромашка: в обрамлении лепестков два глаза с ресницами и рот в улыбке.
Эй, художник! – смеясь, позвал его Петька. – Я полез с «нырялки» прыгать. Изобрази в лучшем виде!
Прыгнуть с «нырялки», да еще «ласточкой» считалось у мальчишек «высшим пилотажем». «Нырялкой» называли доску, укрепленную в развилке ветвей старой ветлы, росшей у самой воды. Высота этого трамплина получилась нешуточная – метров пять.
Лучше всех «ласточкой», а, значит, вниз головой, прыгал Петька, затем Юрис и Колян. Все трое не боялись высоты и сигали вниз с азартом и удовольствием. Олег, не задумываясь, делал все, что делали другие, но бестолково и уморительно неловко. Приводнялся он, чаще всего, на свой поджарый живот, который к концу купания был багровым от шлепков по воде.
Лешка же боялся прыгать вниз головой. Он искал себе оправданий, мол, высота большая, а глубина воды под ветлой «в обрез», и мало ли что… Но и понимал он: одно дело быть «мерзлявым», а другое – здесь.
«Не все героями рождаются» - снова вспомнились слова матери. Алексей встал, отбросил в сторонку прутик. И в тон Петьке, со смехом ответил:
- Интересно, он будет птичку изображать, а я - рисуй! На «нырялку» я первый очередь забил!
- Да, ладно, «я первый»,- съехидничал Петька, - «солдатиком» лягушек пугать!
Лешка нашелся и здесь:
- Слабонервных прошу удалиться. Исполняется смертельный номер - сальто задом!
Он уже шел к ветле и слышал за спиной смешки и выкрики: «Зад не отшиби!»
Этот прыжок Алексей видел в одном киножурнале, который показывали перед фильмом. У спортсменов он называется «заднее сальто» и считается одним из самых простых. Лешка не раз «прокручивал» его в голове и решил, что можно рискнуть. Главное, вовремя распрямиться и прямее войти в воду. Опять же, в случае ошибки, не головой в ил воткнешься, а ногами.
По шершавому стволу дерева он поднялся до развилки, ступил на «нырялку», посмотрел вниз. Привычный страх высоты сковывал движения. «Только не думать! - твердил про себя Алексей,- Что я, хуже бестолкового Олега!». Он прошел по скользкой доске, встал на краю и повернулся спиной к воде.
Зрители внизу притихли. Опытный Петька почувствовал, что дело неладно и неспроста Алешка решился на такой кульбит. Он крикнул:
- Не дури, одумайся! Прыгай «солдатиком»!
Неожиданно для себя, Алексей закричал:
- А чего думать-то-о-о! – он оттолкнулся, ноги его пошли вверх и тело начало описывать траекторию «сальто».
Полет продолжался одно мгновение, но запомнился Лешке, как в замедленной съемке. Распрямиться полностью ему не удалось. В воду он вошел «углом» и крепко приложился лицом к ее «зеркалу». Но и страшного не произошло. Лешка вынырнул и поплыл к берегу, еще не понимая, жив он или нет. Крики зрителей с берега убедили, что жив и получает звание «циркача»:
- Ну, цирк! - кричали в один голос братья Юрис и Олег.
- Ему про «зад» говорили, а он морделью приложился! – ржал и подначивал Петька, тревожась за свой авторитет прыгуна.
Алешка вышел на берег и скорее лег на песок – ноги держали не очень уверенно.
Лицо его горело. То ли от удара о воду, то ли от счастья.