Легенда «Арагорн и Арвен» уже написана
самим Дж. Р.Р. Толкином. Написанное же мной не пересказ
по-новому и тем более не продолжение знаменитой
трилогии.
Это моё личное прощание с завораживающим
миром Толкина. А также желание и попытка связать
эпоху волшебства с историей людей.
Вечный Странник
(Прощание со Средиземьем)
Часть 1. Зеркало
Арагорн поднял опущенную голову и взглянул в висящее напротив зеркало. Наполовину завешенное черной вуалью, оно напоминало полуприкрытый веком глаз, готовый вот-вот закрыться. Впервые нуменорец чувствовал растерянность. В соседнем покое лежала Арвен, слабая, бледная, почти прозрачная. Эльфийка умирала. Странное, невозможное сочетание слов - умирающий эльф. Эльфы не умирают! Они живут вечно! Эльф может сесть на корабль и уплыть за море, на свой удивительный остров, но не умереть. Правда, прошло очень много лет с того времени, когда последний эльфийский корабль покинул Белую Гавань.
Но Арвен уходила. Теперь в этом не было сомнения. Арагорн поднялся, прошел в соседние покои и тихо встал у изголовья постели.
- Эстел,- тихим шелестом прозвучал голос в чертоге и замер. Открыв глаза, дочь Элронда, ясным печальным взглядом посмотрела на своего странника. Улыбка не тронула её губ, как прежде. Глаза эльфийки смотрели в глаза Арагорна, но уже не видели его. Взгляд отдалялся и уходил всё дальше и дальше, теряясь в мутной дымке неведомого потустороннего мира. На глазах у Арагорна силуэт Арвен начал расплываться, теряя очертания. Она исчезала, как будто таяла, растворялась в воздухе. И чем прозрачнее становилась Арвен, тем сильнее овладевало Арагорном отчаянье, тем жёстче стискивала невидимая рука боли его сердце.
В комнате у опустевшего ложа долго стоял одинокий король Гондора. Наконец, он медленно повернулся и тихими шагами направился к высоким дверям. Двери бесшумно растворились, и он ступил под высокие своды обширного зала. Взгляды собравшихся обратились к властителю Белого города. Немного было среди них сочувствующих глаз. Ничего не говоря, король проследовал к выходу. Тихий почтительный шепот одних всё отчетливее перекрывался глухим недовольством других. Хмурые, чужие лица провожали Арагорна. Вслед ему сначала робко, потом всё громче и настойчивее несся сердитый ропот.
Часть 2. Воспоминания
Арагорн дотронулся до дубового стола, почувствовав кончиками пальцев теплоту и мягкость древесины. Стол своей массивностью напоминал ему прежние времена. Когда-то вся мебель была такой. Теперь она иная: изящная и хрупкая, украшенная тонкой резьбой с прорезью, витиеватыми растительными узорами и, в память о былом, фигурами драконов и змеей, кусающих свой хвост. Сама Арвен вплетала в эти орнаменты эльфийские руны - вечные символы света и жизни. Арвен…
Когда они впервые почувствовали, что что-то идёт не так? Не в тот ли день, когда эльфийка заметила на своём лице робкую едва заметную морщинку? Не тогда ли, когда сверкнула тонкая серебряная нить в ее волосах? Они не придали этому значения, чего только не покажется под неверными солнечными лучами. Шли годы, рос сын, а властитель Гондора оставался прежним. Так же ясен был его взгляд, так же чувствовал он силу и ловкость. Но старилась Арвен. И не было этому объяснения. И не у кого было спросить. Беспокойство пришло в их дом. С каждым днем росла тревога в глазах Арагорна. Лёгкой тенью легла печаль на лицо Арвен.
Арагорн вернулся в замок раньше, чем ожидалось, и сразу прошел во внутренний дворик. В последнее время властительница Гондора любила подолгу находиться в саду, сидеть на низкой каменной скамье. Издали блеснула серебром паутинка её седых волос. Яркое осеннее солнце освещало лицо, поднятое навстречу слабому теплу. Она не заметила появление мужа.
Арагорн подошел и опустился рядом.
- Хорошо, что ты вернулся.
- Я торопился, как мог, ты знаешь.
- Да, знаю. Выслушай меня, Эстел. Я поняла, что происходит. Что-то перепуталось в мире, когда пропадало волшебство. И наше будущее перепуталось, мы поменялись судьбой. Я ухожу, ты остаешься.
Последние слова заставили Арагорна насторожиться.
- Я умираю, но ты бессмертен. Ты остаешься, а я ухожу, - грустно улыбаясь, повторила Арвен.
Смятение на мгновение мелькнуло в глазах Арагорна. И тут же черным половодьем расплескалось в них отчаянье, потушившее дневной свет.
.
- Не бойся. Ты всегда умел победить страх, - донесся до него мелодичный голос. - Все отпущенные нам годы мы были счастливы. Я никогда не желала иной судьбы. Я слишком любила тебя, гондорец, чтобы расстаться с тобой и уйти с моим народом.
Слова эльфийки вернули Арагорна к действительности. Осторожно опустившись на колено, он обнял её и молчал. Он долго жил и знал, не пришло еще время до конца осознать безысходность её слов и почувствовать всю горечь потери. Сейчас нуменорец боялся одного, что взглянув в его темные глаза, стойкая дочь Элронда увидит затаившуюся в их глубине боль.
Часть 3. Осколок Великой Эпохи
Дверь распахнулась без стука. Арагорн, медленно повернув голову, обернулся. И усмехнулся, поймав себя на этом неторопливом движении. Еще недавно он бы молниеносно развернулся к дверям, наполовину обнажив свой меч. Рука и сейчас привычно покоилась на его рукояти.
Смерть Арвен многое изменила в жизни Арагорна. Прошел год, как он передал власть над страной их старшему сыну. Наверно, следовало сделать это раньше. Дунадан вгляделся в его черты. Элдарион давно уже зрелый воин. С ранней юности хрупкий полу эльф стремился стать смелым воином и мудрым правителем. Последние рыцари Арнора выучили его всему, что знали и умели сами. Ушли все, кто воспитывал потомка двух великих народов. Места за круглым рыцарским столом один за другим занимали достойные люди. Но дух последних рыцарей Северного королевства еще жил в новом государе.
Выслушав сына, правитель Белого города отпустил его. Устало опустившись на скамью и склонив голову, Арагорн задумался. Последнее время он часто и подолгу думал.
Мир менялся медленно, но неуклонно. Волшебство покидало Средиземье, как будто истекало из него. Вопреки воле мудрых, зло не исчезло из этого мира. Оно рассеялось и преобразилось, найдя себе новое пристанище в душах людей. Зло затаилось. Зорким оком следопыта видел Арагорн его настоящее лицо там, где не замечали другие: в лукавой улыбке, надменном взгляде, пренебрежительном жесте. Может, поэтому в народе его чуть ли не открыто называли колдуном? Благодарность, уважение, почтительность, которую испытывали к нему и его соратникам, со временем сменились недоумением от их долгой жизни, пока, наконец, и оно не переросло в страх. Страх таился в зрачках молодых гондорских рыцарей. Страх всегда порождает ненависть. Разве мудрые, очарованные победой над вечной тьмой могли предвидеть, что клевета и навет так приживутся рядом с людьми? «Он пришел, чтобы сначала спасти Гондор, а потом остался навечно править нами». Вновь было забыто многое из того, что не следовало забывать.
Арагорн встал и подошел к окну. Отстраненным взглядом смотрел Элессар на свою родину. Белое дерево Гондора разрослось и окрепло, каждый год распускались на нем нежные цветы. Вот и сейчас белоснежное душистое облако окутало его крону. Они сумели вдохнуть жизнь в обескровленную в битве с великим злом страну, сумели возродить былую славу Гондора. Жаль, что никто из его друзей не видит этого. Никто не может разделить его радость так, как те, кто прошел с ним трудной дорогой борьбы со злом. Нет человека, с которым он мог бы вспомнить былое. Арагорн содрогнулся. Мгновенный ужас пронзил его и заставил очнуться оцепеневшее сердце. Так вот какую судьбу выбирала Арвен, оставаясь с ним в Средиземье! Вот от какой нестерпимой боли судьба избавила последнюю из светлых эльфов, подарив бессмертие ему - последнему из рода дунаданов. Эта мысль вернула Арагорна к действительности, неожиданно успокоила и почти примирила его с потерей. Из окна открывались просторные окрестности Минас-Тирита. Широкие зеленеющие поля, высокие покрытые лесом горы, оживленные дороги раскинулись перед ним. Вдали у Остгилиата виднелись на горизонте паруса подплывавших судов. По великому Андуину со стороны Рохана возвращались корабли Южных гаваней.
- Они будут здесь через полчаса, - подумал Арагорн и стал быстро спускаться по широкой каменной лестнице, выходящей на площадь. В это время перед замком проходил рыцарский турнир. Крепко сжимая в руках меч, посреди площади стоял один из младших сыновей Арагорна.
Часть 4. Охота
В горах громко протрубил славный гондорский рог. Казалось, совсем недавно он призывал воинов на битву, звал на помощь. Сейчас громкоголосый трубный звук разносил по лесу весть о найденной дичи. Гондорская знать охотилась.
Рыхлым толстым слоем шуршала под ногами Арагорна желто-коричневая листва вязов, подкрашенная медной буковой краской, похрустывала сухими тонкими веточками. Он любил этот лес. Совсем рядом раздался молодой ломающийся голос:
- Что-то мне не по себе. Не знаешь, с какой стороны выскочит эта злобная тварь. Не люблю я лес, уж больно он таинственный.
Ответом ему был быстрый горячий шепот:
- Прекрати. Гондорец не должен бояться. Хочешь, чтобы тебя услышали и ославили, как труса?
Невольная усмешка чуть тронула губы Арагорна. Он прислонил свой охотничий арбалет к шершавому стволу старого вяза. Глубокие красные борозды на сером стволе казались сочащимися струйками крови. «Как изменился лес!» – думал Следопыт, медленно бродя в стороне от кряжистого дерева и глядя на широкие полосы яркого солнечного света, струящиеся сквозь полупрозрачную крону буков. Тайными тропами Странник исходил эти леса вдоль и поперек. И вот теперь они опустели. Деревья молчат. Звери прячутся и уже не вступают в разговоры с людьми. Их пути окончательно разошлись, и они перестали слышать друг друга. Лес больше не опасен, в нем нет нечисти. Не мелькнут огоньки эльфов, в лунные ночи не слышатся их странные песни. Ушло волшебство. Ушли эльфы, маги, дунаданы. Память о них стирается среди людей. Бессмертному Арагорну здесь больше нечего делать. Но, перед тем как уйти, он должен выполнить последнее поручение Гендальфа.
Часть 5 Меч Исилдура
… Они стояли вдвоем на высоком холме. Извилистая широкая дорога вела на равнину и дальше к переправе. По ней уже спускались нетерпеливые хоббиты и их спутники. Внизу под ногами лежала манящая последней зеленью долина Серебрянки. Из-за Мглистых гор долетали слабые порывы бессильного ветра. Еще час, другой и каждый пойдет своим путем. Они достаточно пережили, чтобы не растрачивать отпущенное им время на пустые слова.
- Прошу тебя ни как старого друга и верного воина. Я обращаюсь к королю Гондора, - неподвижно глядя вдаль, вдруг произнес Митрандил. И чем дальше он говорил, тем тверже становился его голос, тем ослепительнее сияли его одежды.
- Придет время, и меч Исилдура должен быть укрыт от чужих глаз до тех пор, пока не найдется человек, равный по силе и мужеству, легендарным рыцарям прошлого. Тогда доблесть и мудрость ушедших эпох сольются и разбудят волшебную силу древнего меча. Он еще послужит людям в их битве с преобразившимся Злом.
Белый Маг замолчал. Сияние медленно бледнело. Отрешенный взгляд терял силу, постепенно угасал.
Обернувшись, Волшебник посмотрел на властителя Белого города потеплевшим взглядом.
- Это сделаешь ты, Элессар, - мягко закончил старый Гендальф.
…Арагорн провёл рукой по серебристому клинку. Жаль, он не может оставить его сыну! Время пришло исполнить обещанное.
… Еще не рассвело. Медленно, но уверенно шел Арагорн знакомой лесной тропой. По сторонам сквозь предрассветный сумрак проступали призрачные почти прозрачные силуэты высоких белых цветов. Поднимался и расползался вокруг одурманивающий запах цветущей сныти. Её медовый удушающий аромат таил в себе сладковатый запах тлена. Высокие кружевные зонтики становились все различимее в утреннем полумраке на фоне стволов деревьев. Арагорн свернул с торной тропы и почти сразу вышел на покрытую влажным мхом прогалину. Посередине лесной поляны возвышался белый валун. Дунадан подошел к высокому камню, чуть помедлил, осторожно занес над ним остриё меча, и с силой вонзил его в середину. Меч плавно неожиданно легко вошел в камень и исчез. Полыхнуло холодным белым светом. Ослепительное сияние разлилось вокруг и также внезапно погасло, окрасив валун в голубоватый цвет. В ту же минуту у основания камня из-под земли забил ключ. Зажурчал, заструился родник по заросшим мхом корням, меж замшелых болотных кочек с торчащими пучками осота. Убегая все дальше и дальше, ручей перекатывался по гладким звонким камням и, набирая силу, разливался вширь чистой родниковой водой…
Светало. Арагорн вернулся на знакомую тропу, сбежал с откоса дороги к поляне, где среди разнотравья ждал его конь. Неторопливо сел в седло и, не оглядываясь, решительно направил коня вперёд по вьющейся среди лесистых холмов дороге. Чувствуя волю всадника, конь прибавил шаг, и вот уже потерялась вдали озаренная первыми солнечными лучами фигура последнего нуменорца, и только слышался глухой топот копыт стихающий вдали.
Почти рассвело. Над холмами вставало большое желтое солнце, осторожно, но неуклонно, озаряя золотисто-розовым светом вершины холмов. Туман съеживался, нехотя сползал в низины и там распадался на клочки. Солнце поднялось над холмами и равнинами Средиземья, заливая своим теплым ярким светом лес, дороги, поля, селения. Громче и звонче становилось пение птиц. Прозрачный воздух многократно усиливал и приближал доносившиеся отовсюду звуки пробуждавшейся жизни: стук ведра у колодца, звон колокольчика и скрип повозки, движущейся по дороге, на которой давно уже улеглась пыль от копыт коня Вечного Странника.