Я боюсь собак. Боню можно понять и даже посочувствовать. Он унюхал даже не мое присутствие, а мой страх перед ним, существом более зорким, чем человек. Несчастный Боня выделывал всякие выкрутасы, не понимая, что это творится в природе. Мне, конечно, в этот момент, вместо того, чтобы от страха перед ним забавно дрожать туманной дымкой, следовало бы прислушаться к тому, что говорил Дон в утешение миссис Фриде. Но где уж! Мне, как обычно есть дело только до себя самого. Ничему меня жизнь не учит, то есть не жизнь, а …. Тьфу!
Если бы я прислушался тогда к словам Дона, то, возможно, и сообразил бы, что я уже не король в изгнании инкогнито, а просто шут гороховый, причем голый.
Теперь же мне необходимо решить, что делать дальше. Одно из двух: либо я продолжаю присутствовать и это дает мне возможность чуть-чуть продлить радость обретенного дома, места под солнцем, избавленное от жлобья и притворства (со жлобами и притворщиками со стороны Дон регулярно ведет крестовые войны). Либо отправляться в путь, где неизвестно будет ли новое окно, новый дом, но где, совершенно очевидно, не будет Айши.
Входная дверь распахивается и веселая компания, состоящая из Айши, освобожденного Бони и присоединившегося к ним Гоши появляется в кафе.
- Боня, солнышко, пойди сюда! – В голосе миссис Фриды столько неподдельной радости, что можно представить себе, какие муки совести свалились только что с её плеч.
Боня не злопамятен, он подбегает к хозяйке, и та немедленно треплет его за рыжий загривок.
- Доброе утро, миссис Фрида! Доброе утро, Алиса! – здоровается Гоша с присутствующими, потом, осмотревшись немного и подумав, задирает голову и говорит лампам на потолке, - Приветствую также всех добрых духов, парящих над нашими бездарными головами!
- Гоша! – укоризненно восклицает стоящая рядом с ним Айша.
Алиса вздрагивает, поворачивает голову и с недоумением смотрит на Гошу. Миссис Фрида весело смеется.
- Неплохо сказано, дорогой! Очень и очень неплохо! Надеюсь, что этот комплимент предназначен мне? Мой возраст… – говорит она.
- Что Вы! Тут и без Вас есть кому… парить, - Гоша презрительно хмыкает.
Все это время Алиса молча вглядывается в их лица, но так и не находит в себе решимости задать интересующий её вопрос. В своем отрешенном состоянии она мало обращает внимание на окружающий мир, но Гошина шутка её беспокоит. Она ждет меня. Сосредоточится она не может, но смутно припоминает намеки Айши на какое-то происшествие. Алиса может быть единственный человек в этом благословенном месте, которому не надо, чтобы шоу продолжалось. Знает она столько же сколько остальные, но чувствует на порядок больше. Не так много, как Бонифаций, но все же… Мысль о том, что сегодня может подвергаться насмешке то, на что вчера даже намекать было нельзя, настораживает её. Она боится, что ждет напрасно, что осведомленность окружающих испугала меня и погнала прочь.
-Что это с Алисой сегодня? – шепчет Гоша, склонившись к Айше. – В такую рань, да с таким лицом…
- Ты видишь, да? – подхватывается Айша.
- Ты спрашивала?
-Спрашивала.
- Ну и что?
- Молчит.
- Молчит? Алиса? – Гоша издает удивленный свист, Айша толкает его в плечо.
- Что ты свистишь? Делать что, скажи лучше?
- Пойду, переоденусь и тоже поспрашиваю, может мне повезет больше.
Гоша скрывается за стойкой, Айша же пытается отбить атаку разыгравшегося не на шутку Бони, который пытается поставить передние лапы на её кружевной фартучек.
- Нет, Боня, нет, что ты делаешь? Я только сегодня его надела. Фу! Фу! Я сказала!
- Бонифаций! – кричит миссис Фрида, - немедленно прекрати!
И продолжает бормотать куда-то в открытую сумку:
- Мало мне неприятностей от этой собаки.
- Пойду, поищу Ваш завтрак, - улыбается Айша, отряхивая фартук.
Проходя мимо Алисы, кладет ей руку на плечо и участливо спрашивает:
- А, ты как, сыта?
Та молча кивает головой. Видя это кивание, Айша выходит из себя:
- Ну, хватит уже, в конце концов! Ты что, с ума сошла?! Немедленно объясни, что случилось?
Плечи Алисы вздрагивают от этого внезапного крика, которого никак нельзя было ожидать от политкоректной Айши, но сама она продолжает сидеть, опустив голову. В руках она крутит столовый нож, делая это так, чтобы на него падали солнечные лучи и получались блики. Наблюдая эту игру в солнечные зайчики, и не дождавшись ответной реакции, обеспокоенная до предела Айша заводится по-настоящему.
- Немедленно отвечай, что тебе еще подать, только отвечай словами, а не этими несуразными улыбочками и кивками! Я сама так умею! Говори так, чтобы я голос твой слышала!
Айша так разошлась, что стучит открытой ладонью по столу, отчего подпрыгивает стакан, наполовину заполненный соком и тарелка с нетронутой едой.
- Зачем Вы так кричите, милочка? – испуганно спрашивает миссис Фрида.
- Не беспокойтесь, - отвечает Айша, не поворачиваясь к ней, а в упор глядя на Алису, - кричать больше не буду, только сейчас продемонстрирую одной дамочке на что я способна, если мне все утро нервы мотать.
Из двери за стойкой появляется Гоша.
- Ого! - радуется он, видя, как Айша нависает над Алисой, точно скала над берегом моря.
Алиса также молча поворачивает лицо к окну. Именно поворачивает лицо, потому что сказать, что она смотрит в окно нельзя, взгляд у нее совершенно отсутствующий.
- Я сейчас не знаю, что сделаю, - медленно и очень тихо шипит Айша.
Некоторое время все молчат. Миссис Фрида испуганно прижимает к груди свою сумочку, как будто её хотят обокрасть. Боня отыскал в углу какой-то круглый предмет и теперь гоняет его лапой перед собственным носом. Гоша стоит, облокотившись на стойку и подперев рукой щеку. Физиономия у него, как всегда, довольная. Кто-кто, а этот тип всегда найдет, чему порадоваться или почти всегда, если вспомнить фокус с разоблачением.
- Он умер, Айша, - наконец произносит Алиса совершенно бесцветным голосом.
Айша видит сползающие по щекам Алисы слезы. Они катятся странно медленно, и Айше кажется, что слезы какие-то не настоящие. Будто бы гениальный гример нанес невидимой рукой капельки масла на Алисины щеки, и теперь эти капли прокладывают себе дорогу по её лицу, очень медленно, соблюдая инструкции и не разрушая общего пейзажа. Айша, наблюдая, как плачет Алиса, пугается так, что просто опускается на стоящий рядом стул.
Гоша не видит Алисиных слез. В силу своего возраста, легкости, поверхностности и не подверженности трагедиям, он продолжает довольно улыбаться и произносит:
- И ты из-за этого впала в транс? У тебя фантомные боли, Алиса. Он умер в 1971 году. Тоже мне новость!
Айша видит, что губы Алисы мелко подрагивают, черты лица потеряли конкретность и расплылись. Слезы уже не льются, а дрожат в глазах, отчего Айше кажется, что она смотрится в воду, по которой идет рябь от порывов ветра.
- Он умер, Айша, - снова повторяет Алиса.
- Конечно, умер, даже сам это подтвердил. И, хоть меня и поперли из этой исповедальни, я ему очень признателен за такое развлечение. Надо же, чуть не повелся: ремень, рубашка, автограф…
- Заткнись! – прикрикивает на него Айша.
- Ага! Уже заткнулся, только у меня предложение: давай попросим Дона, пусть на камеру разорится. Зафиксируем, как наша рок-звезда будет в воздухе таять, и попадем в передачу «Невероятно, но факт» или в другую какую.
- Заткнись немедленно! Кто умер, Алиса? О чем ты?
- Костик.
Гоша перестает улыбаться. Из-за столика, где сидит миссис Фрида не слышно не звука, только Боня гоняет по полу свою игрушку и очень доволен забавой.
- Когда?
- Позавчера. Ночью.
- А сегодня….
- Я приехала прямо с кладбища. Куда мне еще? Что мне еще? Он хотел на рассвете… Я…
Дверь, ведущая в кухню, распахивается и из нее появляется разгневанный Дон Баз с завтраком для миссис Фриды.
- Айша (мать-мать-мать)! Где тебя носит?! Всё остыло (мать-мать-мать)! Я тебя на черный перец перемелю (мать-мать-мать)!
- Доброе утро, дядя Вася! – заискивающе улыбается Гоша и проскальзывает мимо Дона к себе за стойку.
Айша стремительно поднимается, сказав на ходу Алисе «дождись» и бежит к Дону, протягивает руки, чтобы забрать у него поднос с едой, но Дон грубо отталкивает её в сторону.
- Если Вы из-за меня, Васенька, то я не очень голодная, могу подождать, - лепечет миссис Фрида.
Дон проходит и бухает перед ней поднос с едой.
- Ешьте, хоть и остыло все, - более спокойно говорит он. – Работнички (мать-мать-мать)!
- Боже мой, Васенька, боже мой! – Щеки миссис Фриды приобрели свекольный оттенок. Она держит их в ладонях, точно боится, что они могут упасть прямо на стол.
Айша материализуется рядом с ними и начинает быстро расставлять на столе тарелки.
- А ты сходи на кухню и принеси завтрак для Бони, - говорит Дон Гоше. – Испортили утро, дармоеды.