Калиниченко Лекция 6 Золотой век
ЗОЛОТОЙ ВЕК
Золотой век – век материализма
В чём причина того, что учёные говорят одно, думают о другом, а исследуют третье?
Ответ, как ни странно, в прошлом. И хотя это безумно далёкое прошлое, нам это – не помеха.
Аристотель мог и не знать о том, что у первобытных людей, живших в так называемую эпоху собирательства, ничего сверхестественного не было. Скажем, те же кроманьонцы оставили восхитительные наскальные рисунки, однозначно указывающие на то, что эти люди умели рисовать. Да и мозг среднего кроманьонца был несколько большим и по объёму, и по количеству извилин, чем мозг нашего среднего современника. Стало быть, и умом они не были обделены. И тем не менее, у них не было ни чертей, ни леших, ни богов, ни ангелов, ни пришельцев, ни НЛО.
Почему?
Просто сказать, что всё это – выдумки, искусство, метафизика, как это делают материалисты, недостаточно. Надо указать причину появления этих ужасов. Опять же материалистическое объяснение появления сверхестественных сил и существ из–за бессилия перед Природой не годится потому, что оно не даёт ответа, во–первых, на вопрос, почему совсем уж слабые первобытные люди ещё не имели ничего сверхестественного, а во вторых, почему даже современные, достаточно вооружённые против сил Природы люди продолжают верить в сверхестество?
Сведения, которые дошли до нас из древнейших времён, говорят о том, что в древности было лучше. Люди жили тихо, спокойно, сытно, в тепле и уюте. И то время называется не иначе как Золотой век.
Но почему Золотой? Мы знаем и другие века. Тот же Каменный, затем Бронзовый, и, наконец, Железный. Все эти века называются так, исходя из названия основного материала, из которого изготовлялись в те века орудия труда. Но из золота никогда ничего подобного не изготовлялось. Более того, золото и в самые древние времена на Земле не валялось, поэтому у древних людей его и не было. Тогда почему их век называют Золотым?
Следы, которые оставили нам наши предки, подсказывают нам, что на заре человечества у людей был матриархат. В Индии он кое–где сохраняется и поныне. И это странно, потому что мужчина физически сильнее женщины и в состоянии подчинить её себе, что в настоящее время с успехом и делается. Но в те дикие времена те дикие громилы с дубинами покорялись каким–то женщинам? Непонятно. Но непонятно лишь до тех пор, пока не вспомнится, что отец был открыт людьми далеко не сразу. Поначалу первобытные люди, как и сейчас маленькие дети, не знали, от чего дети бывают, и думали, что их всех рожает мать. Тут, правда, и думать особенно не о чем было, поскольку это все видели многократно. Но они также видели и то, что маленькие девочки не способны делать то, что делают зрелые женщины, поэтому думали, что дети бывают у матери от зрелости. И эти дети бывали у матерей постоянно, потому что и матери думали, что дети у них – от зрелости. Таким образом, матери были обременены детьми непрерывно, и, следовательно, заботиться о себе были не в состоянии. Естественно, что о них заботились сыновья и дочери, т.е. те, кого они рожали. Что же касается зачатия, то оно происходило незаметно для всех во время утехи, потехи или похоти, что в те времена было одним и тем же. И до тех пор, пока роды жили вдали друг от друга, заметить связь мужчины с зачатием было просто невозможно. Все члены рода были похожи друг на друга. А потом, когда роды размножились так, что уже не могли не общаться друг с другом, был открыт отец. Это открытие возвысило мужчин в их собственных глазах. Они поняли, что тоже не лыком шиты. А будучи сильнее женщин, они начали завоёвывать сначала свои права, а затем – и власть женщин. И вряд ли они это делали иначе, чем сегодня. Скорее всего, уже тогда они начали создавать свои, мужские политические партии, ставить себе цели и задачи, составлять программу действий и проводить агитацию среди населения. То есть сначала мужчины действовали против женщин чисто теоретически, или даже идеологически. На этой ступени они вырабатывали свою, чисто мужскую, а потому и чисто антиженскую идеологию. В ней, естественно, женщина выглядела как Горгона, ведьма, змея подколодная, грешница, грязнуля, исчадие ада и прочее, и прочее. Всё остальное, т.е. положительное – это, конечно же, мужчина. Он и добрый, и мудрый, и чистый, и вообще созидатель и творец, вседержитель и отец.
Всё это – не выдумки. Всё это можно прочесть в любой религиозной литературе, а также в мифах и легендах древних народов, уже перешедших на путь патриархата, т.е. старшинства отца, патера, падре.
За идеологической обработкой последовали практические действия, т.е. революция и захват женской власти мужчинами. И не только власти. В конечном итоге они перетянули на себя всё одеяло. И, конечно же, от этого всем стало плохо. Но понять, почему, никто не может. Никто не понимает, что патриархат исказил и извратил естественные отношения человеческого рода. Мало того, что мужчина подчинил себе женщину, но он также подчинил себе и других мужчин. И то, и другое подчинение – противоестественное, искусственное, метафизическое, следовательно, требует постоянного внимания, постоянного напряжения для своего сохранения. (То, что естественно, существует само по себе). И в конце концов оно привело к созданию целых учреждений, задача которых состоит только в том, чтобы сохранять подчиненное положение женщин и неравенство мужчин. Вот в чём состоят основные прелести патриархата. Но это ещё не всё.
Извращение отношений между людьми не могло не отразиться в их умах. Извращения в действительности закреплялись в головах людей в виде идей, т.е. понятий и представлений как истины. Мы уже говорили о представлении женщины как грязного и греховного существа, а мужчины – как царя и отца. Но тот, кто не знает русского языка, не может до конца понять, в чём кощунство этого представления. В русском языке грех и грязь – мужского рода, т.е. и то, и другое – только от мужчин, порождается только ими, а царь и отец – женского рода, и только для женщин естественно быть и царёй, и отцой. Но мужчины сумели внушить и себе, и женщинам, что всё как раз наоборот, что всё подлое и низменное – от женщин, а всё возвышенное и святое – от мужчин. И это даже удалось закрепить в русской словесности, где царь и отец стали мужского рода, а грязь – женского. К сожалению для этих революционеров, реформаторов и перестройщиков, корни слов им неподвластны, потому что естественны. А они–то как раз однозначно указывают, кто есть кто и что есть что.
Было бы большой ошибкой ограничивать область распространения извращений, именуемых идеологиями, теориями, науками и учениями, лишь отношениями между мужчинами и женщинами. На самом деле всё смешалось в доме Облонских. На самом деле Бог перемешал язык людей снизу доверху (после того, как изгнал Еву–Деву из Рая–Рода). На самом деле все звания и знания извратились в понятия и представления. Именно поэтому сегодня нет у людей знаний. И именно это мешает им построить столп до неба. Люди что–то там и как–то понимают, что–то там и как–то представляют и себе, и другим, но всё это – заблуждения, иллюзии, измышления, всё это – метафизика. И суть её – в односторонности. Это понимали уже и Гегель, и Маркс, и Энгельс, и Ленин. Но они еще не знали, что эта однобокость – мужская, отеческая, патриотическая. Они хотели заменить её другой, но тоже мужской и по–мужски. Ленину это даже удалось. Но толку–то?