фото не моё, из Инета, а место - то самое
На севере Нижегородской губернии, за городом Семёновым начинаются почти сплошные леса. А ближе к границе с Кировской областью леса становятся совершенно непроходимыми. Вот там, километрах в десяти от дикого железнодорожного полустанка, в дремучей чащобе мы и калымили. Было нас в бригаде 9 человек. По началу. Все – студенты разных ВУЗов, по одиночке соблазнённые красноречием ушлого проныры Валерки Конти и запахом длинного рубля. Никогда прежде не срубившие ни одного деревца, мы отважились махнуть к чёрту на рога, на лесоповал, то есть принять участие в заготовках «хлыста» для виноградников братской Молдавии.
Рано утром, после трёхчасовой тряски на жёстких скамьях, наша артель весёлой гурьбой вывалилась из электрички на платформу станции «Буреполом», предвкушая романтику тяжёлого, но благодарного труда: за каждый заготовленный «хлыст», по расчётам Валерки, взявшего на себя обязанности бригадира, полагалось чуть ли не по полтиннику. Вали по две сотни плетей в день – за месяц три тыщи срубятся. Бешенные деньги, то тем временам! Например, бате моему, завлабу, и за год их не заработать. Да, пусть и по две тысячи, учитывая отстёжку «хозяину» и бригадиру - тоже нехило.
Под предводительством Конти мы углубились в лес, стеной обступивший перрон, и часа три продирались сквозь тайгу в поисках отведённой нам леспромхозом делянки. Валерка сам был в этих местах второй раз и вёл бригаду по весьма замысловатой траектории, напоминающей спиральную синусоиду. Не заблудились чудом. Хорошо, что шли налегке – взяли с собой только запасные носки, по буханке хлеба, литру водки с парой банок тушёнки, да ножовки и туристические топорики для работы. Это мы тогда думали, что налегке хорошо.
Наконец, случайно отыскалась знакомая Конти просека с поляной в конце. Посредине – бревенчатый сарай – наше пристанище на ближайший месяц. Это мы тогда так планировали. Бугор нас разместил и сразу пошёл назад, в лесхоз, договариваться по оргвопросам: жратва, там, одеяла, инструмент.
В первый день мы работу, конечно, не начали. Зачарованные глобальностью природы и возбуждённые свободой, радостно суетясь, развели на поляне костёр. Топоры все переломались, почему-то, сразу, при заготовке хвороста. К полуночи тушёнка закончилась, а водочный запас ополовинился. Некоторые употребили спиртное в таком количестве впервые и срубились преждевременно и болезненно. Выносливые перезнакомились. Парни оказались, что надо – бойцы. Правда, долг Родине ещё никто отдать не успел.
На следующий день Конти не пришёл. Мы прождали до ночи. Не знали, что думать и что делать. Доели хлебные запасы, а, в кого лезло, прикончили водку. К «обеду» третьего дня явился Валерка. Пешком, с признаками тяжёлого похмелья. Ноги его заплетались под тяжестью опухшего тела, двух здоровенных топоров и трёх двуручных пил «Дружба-2». Горб за спиной оказался сумкой с четырьмя литрами «Рояла», двумя упаковками «Примы» плюс килограммом печенья. Долгое отсутствие бугор объяснил местной традицией – пропивать первый аванс вчистую. Поэтому весь лесхоз до сих пор в стельку лежит, включая трактористов. Очнутся обещали завтра к утру, и сразу привезти бензопилы, продукты, которые Конти успел закупить в сельпо, и лесника, чтоб провёл с нами инструктаж, что и как делать.
Спирт большинство встретили без энтузиазма – многих начинало мутить от одного запаха, а печенье слопали сразу. Мы с Конти и Лёхой Кротовым из политеха слегка похмелились. Инструмент теперь наличествовал, но загнать на работу никого не удалось: все решили ждать трактора с лесником. Весь остаток дня и утро следующего питались ягодами, которые росли только на нашей поляне – в лесу они не водились. Я уже начал сильно нервничать от безделья.
Трактор с инструктором прибыл к полудню четвёртого дня. В уголке прицепа сиротливо жались друг к другу мешок риса, канистра с водой, подозрительно пахнущая на весь лес первачом, и рюкзак жратвы. Бензопил не было: оказывается, их ещё пятилетку назад разобрали дикие местные шарашки. Ребята втайне порадовались – никто не умел с ними обращаться, и комплексовали. Но глаза сразу потухли, когда из рюкзака вытряслись 10 ржаных кирпичей, 10 банок кильки и промасленный бумажный свёрток с десятью кило маргарина, белёсой полупрозрачностью поразительно похожий на комбижир. Валерка разъяснил нам, что забрал из магазина всё, что там нашёл. Маргарин и рис предназначались для будущего настоящего узбекского плова, в приготовлении которого наш славный бугор слыл непревзойдённым мастером. Забыл сказать, что в кузове под брезентом оказалась ещё странная чёрная полусфера по имени «казан». Толстый очкарик Димон, кораблестроитель, и я с передышками затащили его в «дом».
27.01.10
продолжение http://www.proza.ru/2010/01/29/101