Эта женщина сразу привлекла моё внимание. Быстрая, говорливая, лет сорока, она бойко торговала картошкой. Насыпала по три ведра: маленькое, среднее, большое. Раскупали быстро, однако мешков было много. Я присмотрелась: картошка неважная – мелкая, вялая. Но это ничуть не смущало торговку, она громко нахваливала свой товар, и дело шло.
Погода в тот день стояла холодная. Апрель. Ветрено. Пасмурно. Но женщина не отчаивалась. Под прилавком стояла бутылка водки, а на прилавке красовалась маленькая хрустальная рюмочка, так не вязавшаяся и с обликом самой хозяйки, неряшливо и бедновато одетой, и с её пыльным товаром.
Время от времени она наклонялась, наливала очередную порцию, озираясь, залпом выпивала и тут же хрустела свежим огурцом, который лежал у ведра. Она предлагала выпить и другим. Одни соглашались, и тоже пили и закусывали, а другие отворачивались, что ничуть не огорчало её.
На следующий день я вновь оказалась на этом рынке. И вновь увидела я эту женщину. Она была одета теплее, а рюмка стояла на прежнем месте. Огурца уже не было, и закуской стала долька чеснока, да квашеная капуста, которой торговала соседка. Она опять торговала картошкой, мешки с которой стояли вокруг. На этот раз товар был отменным, а цена прежняя. Я поинтересовалась: - Почему так?
Словоохотливая бабёнка, ничуть не смущаясь, поведала мне, что торгует она чужой картошкой, а возит её совершенно незнакомый мужчина из Амурска. Заработком она довольна. Дома у неё трое детей. Младшему из них и года нет. Денег хватает и на выпивку и детям на еду. Приняв очередную порцию, она продолжила:
- Ты не смотри, что я так плохо выгляжу, я давно не бывала в «Салоне красоты». Погоди, вот потеплеет, подзаработаю малость – и туда. Причёску сделаю, макияж, маникюр, массаж – и я как новенькая. Мне и лет-то немного. Скажу тебе по секрету – тридцать четыре.
Она озорно мне подмигнула и стала насыпать картошку в опустевшие вёдра. Работа спорилась, а вместе с тем пустела бутылка. И вот что удивительно - она совершенно не пьянела, как если бы пила простую воду, лишь в глазах её появлялся всё более озорной огонёк.
Незаметно подошли к ней дети – два плохо одетых мальчика. Одному их них лет одиннадцать, а другому – года три. Старшего она тотчас принялась отчитывать за то, что куртка не застёгнута, хотя на ней, видно давно был сломан замок. А младшенький, крепко вцепившись в руку брата, затравлено глядел на мать, подняв неумытую мордашку. Исчезли они так же быстро, как и появились. А неугомонная мамаша всё хлопотала. Она продолжала нахваливать не только свой товар, но и соседский:
- Вкусная капусточка, покупайте, я пробовала!
- Берите сало, домашнее с чесночком! Эх, люблю чесночок!
- Свёкла, свёкла без нитратов, налетайте.
Её неистощимый оптимизм привлёк внимание молодого, хорошо одетого человека. Он деловито, без лишних слов, предложил ей продать свой товар. Это были маленькие стеклянные баночки с сельдью в горчичном соусе. Она немного поколебалась, но, услышав, что есть сертификат и все необходимые бумаги, тут же согласилась. Немного поторговавшись, они сошлись в цене. Баночки быстро перекочевали из машины на прилавок, где их построили замысловатой горкой. А знакомый звонкий голос уже оповещал весь рынок о новом вкусном товаре.
Я возвращалась домой, обходила мутные лужи, прыгала через жидкую грязь, я в голове стучало молоточком:
- Салон красоты, Салон красоты, Салон красоты.