Эпиграфы:
"...это сложно, да, но если тебе удастся войти в эти узкие ворота - перед тобой сразу откроется, короче, вся ***ня" (ц)4.44
"Я вчера видел новый мир, и этот мир мне был противен" (ц) булгаков, театральный роман (записки покойника)
"хороший автобус уехал без нас" (ц) летов
К Толе Собабочкину подошёл на остановке человек с волосатым лицом и попросил закурить. Толя достал из мятой пачки сигаретку, демонстративно держа за фильтр своими паукообразными пальцами, и протянул человеку. Тот взял сигаретку, повертел в лапах, помял, понюхал, зажмурившись с выражением абсолютного счастья на волосатом лице, пожевал губами фильтр и глянул на Толю благодарственно маленькими, красноватыми, но какими-то очень добрыми глазами.
- Спасиб тебе, мил человек. Огоньку ещё если найдётся - совсем будет хорошо.
Толя на остановке стоял не просто так, Толя ждал автобуса, и человек с волосатым лицом нестерпимо отвлекал Толю от этого занятия. Но Толя был вежливый и культурный паренёк, поэтому он достал зажигалку, брендованную логотипом своей фирмы, чиркнул и ткнул под нос волосатому лицу. Ему не хотелось отдавать зажигалку, пусть и халявно-сувенирную, в руки такому подозрительному субъекту с антисанитарными ногтями. Но тут толина рука предательски дрогнула и человек с волосатым лицом ухватил её за запястье, чтобы попасть в огонёк сигареткой. Толю передёрнуло.
- Не надо меня трогать! - возмущённо вскрикнул он, тщетно пытаясь придать голосу должную убедительность.
- Виноват, прости старого дурака, - разулыбался человек всем своим волосатым лицом, затягиваясь так, как будто три дня не курил. - Представляешь, три дня не курил, - пожаловался он.
- Бросаете что ли? - спросил Толя и подумал: "Зачем я это спросил, мне же это вообще не интересно".
- А это потому ты спросил, что ты очень вежливый и культурный паренёк, другой бы меня сразу послал подальше, а ты не таков, настоящий интеллигент ты, Толя Собабочкин, - уважительно произнёс человек с волосатым лицом и то ли засмеялся, то ли закашлялся.
- Откуда вы меня знаете? - всполошился Толя.
- А я теперь всё про тебя знаю, - торжественно сообщил волосатолицый и ткнул узловатым пальцем-коряжкой в аккуратный бейджик на лацкане новенького толиного пиджачка корпоративной расцветки. - Собабочкин Анатолий Петрович, менеджер торгового зала. Трудовой, между прочим, человек, не дармоед какой-нибудь, - и он расхохотался так открыто и по-доброму, что Толе стало нехорошо и тошновато.
Толя лихорадочно зашарил по карманам, вытащил красивое кожаное портмоне, достал хрусткий свеженький червонец и сунул волосатолицему.
- Вот, возьмите и оставьте меня в покое наконец.
- Десять рублей? - искренне удивился человек с волосатым лицом и посмотрел через купюру на солнце. - Зачем мне десять рублей? Что я на них куплю-то?
- Ну добавите своих и купите что-нибудь, что вам нужно, - обиделся Толя.
- Да нету у меня своих. Да и не нужно мне ничего.
- Тогда это вам на дорогу. До дома доехать.
- Так нету у меня дома-то, - озадаченно почесал волосатое лицо человек. - И чего делать-то теперь?
- Откуда я знаю? - взорвался Толя и голос его зазвенел вдохновением. - Чего вы вообще ко мне привязались? Чего вам надо от меня, а? Почему вы думаете, что я должен решать ваши проблемы? У меня своих навалом. У меня на работе вот-вот сокращение грядёт, между прочим. А у меня, на минуточку, кредит долларовый. Меня, если хотите знать, девушка бросила. Я полтора года её конфетами и букетами кормил, а она ушла! К фармацевту! К старому, лысому фармацевту! А я даже пожаловаться никому не могу, потому что друзей у меня нет, коллеги только порадуются, маменька скажет: "А я тебя предупреждала, а ты же меня никогда не слушаешь", а папеньке вообще насрать, папенька только и знает "будь мужиком" да "подбери сопли", никакой поддержки, никакого сочувствия. Я даже застрелиться не могу, потому что я трус и слабак, и всё одно мимо промажу, потому что я неудачник. Лузер я, луууууузер!!!
По щекам Толи Собабочкина побежали крупные сверкающие слёзы, он заламывал руки, как бездарная провинциальная артистка, и истерически подёргивал левой ногой. Не в силах вынести душевных терзаний он вдруг зарыдал в голос и горестно уронил свою модно постриженную и пахнущую хорошим парфюмом голову на сомнительное плечо человека с волосатым лицом.
- Ну-ну, ничего, - сказал человек и погладил Толю по голове, как ребенка. - Ты поплачь, Толя, поплачь, оно, говорят, помогает. Всё наладится. Ещё никогда такого не было, чтоб не наладилось. Ты меня слушай, я точно знаю. Я теперь про тебя всё знаю. Всё у тебя образуется. Как-нибудь всё устаканится, ты потерпи, милый. Наладится твоя жизнь. Вон и автобус твой пришёл, глянь-ка. Иди давай, иди. Ещё опоздаешь, горюшко.
И он втолкнул Толю в открывшуюся дверь.
- Это не мой автобус, - слабо воспротивился Толя.
- Как раз самый твой. Я лучше знаю. Прощай, Толя. Счастливого пути.
- Проезд оплачиваем, молодёжь, - толкнула Толю в бок тётка-кондуктор.
Толя посмотрел в окно, но на остановке уже никого не было. И Толя вдруг понял с такой отчётливой ясностью, с какой ещё никогда ничего не понимал за свою маленькую неброскую жизнь, что там, куда привезёт его этот автобус, его, Толю Собабочкина, менеджера торгового зала, ждёт совершенно новая, прекрасная, захватывающая, насыщенная значимыми событиями и удивительными людьми судьба, там его ждут великие свершения, легендарные подвиги и любовь красивых женщин, там, в этом параллельном мире он будет блистать, покорять и сверкать доспехами до тех пор, пока тот мир не рухнет к его ногам в полном изнеможении и не начнёт принадлежать Толе Собабочкину целиком и без остатка.
И Толя в панике схватил тётку-кондуктора за плечи и затряс её как какую-нибудь грушу.
- Это не мой автобус! Пожалуйста, послушайте, это не мой! Пожалуйста, попросите водителя остановиться, мне надо выйти, мне нужно на работу, я опаздываю, ну пожалуйста, ну я прошу вас!
- Уверен? - насмешливо спросила тётка, одним движением плеча высвобождаясь из толиного захвата.
Автобус плавно затормозил. Стало очень, очень тихо. Немногочисленные пассажиры все как один обернулись и в недоумении уставились на Толю.
- Да, - прошептал Толя.
Двери открылись. Он вышел на той же самой остановке, где и садился, и, прижавшись спиной к рекламной тумбе с изображением породистой девицы в золотых побрякушках, медленно обстоятельно закурил.
- Идите вы в жопу, - громко и отчётливо произнёс Толя Собабочкин.
Сидящая на тумбе ворона неразборчиво каркнула что-то среднее между "прррравильно" и "дуррррак".