Непонятное (рассказ) Богданов Игорь. Кировск.
Сумерки. Холодный ноябрьский вечер. Жирная осенняя грязь, распаханная за день колесами машин. За ночь она затвердеет, словно камень, а лужи подёрнутся ледком. Ветер хозяйничал в лесу, оголил деревья, внеся сумрак и тревогу в людские души.
У железнодорожного переезда, под насыпью, укрытый кустами черёмухи, расположился одноэтажный дом, собранный из шпал. В глухом дворе гремела цепью собака, за занавесками мелькали тени чужой жизни.
Пожилая женщина и её внук, рослый парень, прислонившись к полосатой бетонной балке, молча смотрели на светящиеся окна деревни. Изредка откуда-то прорывалась музыка и громкие голоса.
-Гуляют, - сказала женщина.
Внук не ответил. Он напряженно вглядывался туда, где по его расчетам должен был показаться огонёк поезда.
Старая женщина одета в старомодное тяжёлое пальто, на голове дешёвый платочек. Из-под края пальто виднелись школьные тренировочные штаны, заправленные в резиновые сапоги. Она стояла сгорбленная, засунув руки в карманы, и тоже ждала поезда, чтобы поскорей вернуться домой, в тепло: с внуком они простились ещё там, в избе.
Задул сильный ветер с моросящим дождём. Внук покосился на старушечьи ноги в сапогах: небось лишь одни носки надела. Ему стало стыдно: «Ведь из-за меня пришла!».
-Иди домой, бабушка, замёрзла вся, - сказал он.
-Ничего, потом отогреюсь. Надо же тебе помочь, мешок тяжёлый.
Громко заверещал звонок, шлагбаум дрогнул и начал не спеша опускаться. Парень дёрнулся к вещам, старуха осталась стоять. Только голову повернула, прислушиваясь.
-Товарный,- произнесла она.
В пятне света чуть заметно шевелились рельсы.
Локомотив ворвался на переезд и заслонил полнеба, огромные колёсные пары стремительно наезжали друг на друга. В перерывах между мельканием цистерн долетало слабое дребезжание звонка. И опять всё заполнял мощный гул грузового состава. Наконец, проскочил последний вагон, и перестук колес затих вдалеке.
Тишина восстановилась над убранными полями и осенним лесом, неслышно заскользил в воздухе аккуратный лист берёзы. На противоположном конце переезда возникла женщина в ярко-красной трикотажной кофте и летних туфлях на тонкой подошве. Она подошла к компании и поздоровалась. Ей сдержано кивнули. Тепло одетые люди не скрывали своего превосходства.
Молодуха выглядела так, словно собиралась перебежать из одной избы в другую, но заблудилась и стоит теперь замерзшая, переминаясь с ноги на ногу, стараясь выглядеть бодро и весело. Видно, девица только что покинула праздничный стол, и её слегка покачивало. Парень отметил про себя, что лицо у неё абсолютно непримечательное, совершенно безликое. Это обстоятельство погасило его интерес к странной особе.
В отличии от внука, старуха не смогла перебороть своего любопытства:
-У кого гуляли?
Девица охотно откликнулась, лишь бы отвлечься от холода:
-У Козловых. На ноябрьские из Ленинграда приехала.
-Вот так и приехали, в этой кофте и летних туфлях?- молодой человек.
-Ага! - бесшабашно подтвердила она. - Тогда стояла тёплая погода.
Он ёще раз взглянул на её худую фигуру и замолчал. Прошло несколько минут, говорить больше не хотелось. «Холодно бедняжке. Но она выпила, значит, ей не холодно. Не снимать же теперь куртку, чтоб самому замёрзнуть». Он всё же попытался расстегнуть куртку, но наткнулся на строгий бабкин взгляд и вздохнул. Суровая крестьянская жизнь приучила старуху к простым истинам.
Вдалеке вспыхнула яркая звёздочка-прожектор тепловоза, застучали колеса на стыках рельсов. Зазвенел звонок, переезд ожил. Хлопнула дверь, залаяла собака, появились ещё провожающие.
Пассажирский стоял ровно три минуты. Посадка в вагон напоминала хронику военного времени: темнота, лихорадочные поиски открытой двери, вталкивание вещей. В тамбуре внук отыскал глазами бабушку, она стояла под насыпью, и её лицо едва поступало из темноты.
- Прощай и не болей!- крикнул он.
Бабушка хотела что-то сказать, но не могла подобрать слова. Тепловоз затрубил и стронул состав, лицо старухи уплыло в сторону. Она только успела вздёрнуть руку и погрозить своему взрослому внуку пальцем, чем очень его озадачила.
Покупка билета с рук у проводника и поиски свободного места заняли у парня много времени, ему хотелось поскорее устроиться и заснуть. По странному стечению обстоятельств место нашлось рядом с «красной кофтой», которую он уже успел вычеркнуть из своей жизни.
Она его узнала, улыбнулась, как своему, и с готовностью подвинулась. Парень устало плюхнулся и, отдышавшись, принялся устраивать возле себя свои вещи. Было темно, тесно и сильно трясло, поезд набирал ход. Поначалу он не хотел снимать куртку, но когда девица поинтересовалась, почему он не разденется, парень растерялся и не знал, что ответить.
-В самом деле, почему бы и не раздеться?- спросил он сам у себя натянутым голосом. Снял куртку, скатал её в тугой валик, сунул за спину и прижал к стенке. Так и просидел полчаса, словно истукан.
Обладательница красной кофты, не стесняясь, расположилась с удобством, устроив ноги на сидении, для большего комфорта ей не хватало сущего пустяка. И тут страдалец почувствовал, что она смело привалилась к нему мягким и теплым мешком.
Это было так неожиданно, в голове у юноши вихрем пронеслись истории о дорожном воровстве (В самом деле, пьяная, едет «зайцем», пристаёт - ужас!) Бабкина рука с грозящим пальцем встала перед глазами. Ещё через полчаса страхи притупились и отступили, клонило в сон, ныли затёкшие от неподвижности спина и шея. «Чёрт с тобой, всё равно ты мне не нравишься!» - решил мученик и сам привалился к находчивой девице.
Она проснулась.
-Знаешь, мне так неудобно. Давай лучше так... - девушка уложила свою голову на его коленях, чем окончательно сразила попутчика. - А потом поменяемся. Идёт?
- Угу, - буркнул молодой человек(как же, жди, так я и лягу!).
Его мужское самолюбие не могло допустить такого падения. Странно, однако, было ощущать чужое тепло и сознавать беззащитность и хрупкость чужого сна. Недавно ему исполнился двадцать один год, в его жизни уже были пылкие девушки, но сейчас, держа на коленях тело незнакомой и молодой женщины, юноша испытывал другое, острое и сильное непонятное чувство. Она решительно не нравилась ему ничем - ни лицом, ни фигурой, ни походкой. Более того, она не будила в нем желания, и в тоже время на несколько часов позволила невольно почувствовать себя самым счастливым мужчиной.
Состав останавливался на станциях, волны пересадок прокатывались по вагону, а он вез свой груз бережно и осторожно. Наконец он расслабился и задремал. Его попутчица проснулась и уложила его, уже спящего, на свои колени. Он почувствовал её заботу сквозь сон, лежать оказалось очень удобно и уютно. Так они и провели всю ночь, сменяя друг друга, как часовые.
Наступило хмурое утро, поезд приближался к большому городу. В мутном окне проплывали фабричные окраины, низкие стриженые тополя, бетонные ограды, пустая электричка на запасных путях, недремлющие синие глаза семафоров. Проводник гремел совком, заметая мусор.
Они сидели рядом, смотрели в окно и украдкой изучали друг друга. Как и вечером, ему не удалось углядеть в её облике ничего нового, девушка по-прежнему не нравилась ему. Да и он, видимо, мало интересовал её как мужчина. Молчать дальше становилось неудобно, и очень скоро они уже торопливо врали про себя и как будто верили всему, и тихо смеялись.
Когда в окно вползла платформа Московского вокзала, женщина в красной кофте попрощалась и исчезла в проходе за чужими спинами. Начинающийся осенний день обещал быть теплым и солнечным.
Лишь на секунду у её случайного попутчика остро кольнуло в сердце непонятное чувство утраты. Но он тут же решительно оттолкнул его, заменив другим, более насущным и нужным.
«Такое возможно только в поезде», - сказал он сам себе и вошел в здание вокзала.
Богданов и.в.г. Кировск (8904116822-смс)