ЕГО ЖИЗНЬ БЫЛА КОРОТКОЙ. С ДЕТСТВА ЕЁ НАПОЛНЯЛИ БОЛЬ, ЗАПАХ ЛЕКАРСТВ И ГОРЕЧЬ ПОНИМАНИЯ: «ЭТО - НАВСЕГДА…»
НО БЫЛО И ДРУГОЕ – ЧУВСТВО ПОБЕДИТЕЛЯ, ОДОЛЕВШЕГО ВЕРШИНЫ, КОТОРЫЕ СЧИТАЛИСЬ ДЛЯ НЕГО НАВЕКИ НЕДОСТУПНЫМИ.
***
Старожилы Киселёвска по сей день помнят о трагедии, случившейся в 1952-м году. На автодороге вблизи деревни Карагайла разбился грузовик, в котором ехали двадцать киселевчан. Было начало июля – пик сенокоса, когда шахты и заводы отправляли своих рабочих на помощь селу. Один из таких десантов и ехал в кузове злополучного ЗИЛа.
Авария потрясла город. В одночасье погибли водитель и три пассажира, больше десяти человек были определены в больницы Киселёвска, Прокопьевска, Новокузнецка. Медики боролись за жизнь искалеченных людей, но в одном сражении отступили. Умерла Лидия Гомулко – женщина тридцати восьми лет.
Её кончина стала для горожан особым потрясением. Ведь там – у Карагайлы – погиб муж Лидии, Павел.
Смерть супругов осиротила двоих детей…
Младшему из них, Володе, только что исполнилось три года, и он едва понимал, что вместо мамы и папы у него теперь – Лена. Сестре шёл восемнадцатый год, но она уже прочно «вставала на ноги». За её плечами были школа-семилетка, училище, и год работы помощником повара в столовой шахты «Суртаиха». Был и жених – русоволосый Гена, всерьёз думавший о женитьбе, но пропавший из жизни Лены сразу после похорон старших Гомулко. Парень узнал, что его суженая не отдаст братишку в детдом. А жена с ребёнком, к сотворению которого он не причастен, Гену не прельщала.
Трудно было девушке с Володей… Он рос болезненным, и если бы не соседка баба-Лиза Трамп, часто выполнявшая роль няньки, Лена почти наверняка не смогла бы работать. И тогда – катастрофа. Родни, готовой помочь, у неё с братом в Киселёвске не было. Павел и Лидия Гомулко приехали в Киселёвск в 1933-м году из Украины. Там – на далёкой Черниговщине – и жили их родичи.
Сестра, как умела, воспитывала брата, и уже не плакала, когда он звал её мамкой. Всю себя отдавала она Володе, и чуть не сошла с ума, когда, в 1954-м, он перенёс тяжёлый недуг. Полиомиелит… Сейчас крайне редкая, в давнее время эта хворь буквально косила малышей. Володя выжил, но от смешливого ребёнка не осталось и следа.
Полиомиелит привёл за собой много осложнений. У мальчика стала истончаться левая нога (отставая в росте от правой). Левая рука потеряла чувствительность: пальцы на ней почти не шевелились. Пришли, оставшись навсегда, две болезни сердца. И так далее… И тому подобное…
Инвалид детства – в таком статусе протекала теперь жизнь Володи. А рос он умницей, был от природы талантливым. Хорошо рисовал, пел, играл на губной гармошке. Только вот, друзей среди сверстников не имел: кому охота водиться с калекой?.. Поэтому, когда в гости к Гомулко стал заходить Иван Сергеев – молодой горняк с добЫчного участка «Суртаихи» - Володя быстро к нему привязался.
Целью визитов Ивана было общение с Леной. Он испытывал к ней глубокое чувство и ждал взаимности. Но, как спустя годы признает Елена, решение на этот счёт она принимала умом, а не сердцем. Девушка видела, как тянется к её гостю Володя, и как тот охотно с ним возится. Потому и ответила «да!» на Иваново предложение: «Выходи за меня!..»
Мальчику нужен был взрослый товарищ-опекун. А лучше Ивана она никого в этом качестве не видела.
***
На скромной свадьбе и возник он – старенький АККОРДЕОН. Его подарил молодым отец Ивана - Тимофей Сергеев. Участник войны, орденоносец – он вывез трофейный инструмент из Восточной Пруссии. Хотел научить игре на нём сына, да как-то не сложилось. И теперь, извлечённый из кладовки, «баян с клавишами» передавался невестке со словами: «Продашь! Он денег стоит…»
Но трофей бравого солдата ожидало иное. Аккордеон очаровал Володю. Малыш часами смотрел на него, поглаживал, протирал его мягкой тряпочкой. На бОльшее Володю не хватало: инструмент был тяжёлым и громоздким.
Выручил Иван. Как-то усадил мальчика себе на колени, надел лямки аккордеона ему на плечи… Осторожно раздвинул меха… Володя, как мог, пытался работать пальцами, отчего комнату наполнила какофония звуков. При этом его левая рука себя почти не проявляла. Он не чувствовал её пальцев. Просто, касался ими кнопок…
Володя считал аккордеон любимой игрушкой. Но участвовать подолгу в музыкальных играх с воспитанником Иван не мог. И тогда, чтобы сэкономить время, он придумал платформу из двух стульев. Связанные верёвкой, они служили поставцом аккордеону, а их спинки не давали ему падать при толчке. Володя вставал перед инструментом, надевал лямки, и тихонько высвобождал меха. В такие минуты он сиял от счастья!
***
Шло время… И однажды баба-Лиза Трамп, любившая Володю, как внука, услышала, как мальчуган пиликает нечто знакомое. Прислушалась: так и есть! Володя выдавливал из клавиш мелодию песни «Три танкиста». Баба-Лиза удивилась, а потом имела беседу с Еленой. «Ты подумай!»- говорила соседка. «Ежели Вовка в семь лет мелодию смог подобрать, значит, судьба его – быть музыкантом. Учи мальца!»
Елена заплакала. Дескать, какой музыкант из калеки. Одной рукой много ли наиграет…
Но баба-Лиза не отступила. Она привела к Володе музыканта-самоучку, и тот, цоканьем языка оценив аккордеон, дал мальчику единственный урок. А прежде чем проститься, оставил ему тетрадь, по записям из которой сам когда-то осваивал «баян с клавишами». Рукописный самоучитель стал главным педагогом Володи. Елена с мужем часами разбирали выцветшие записи, а потом переписали тетрадь набело.
***
Нет нужды говорить о том, как охотно Володя осваивал аккордеон. Лучше перенесёмся ближе к середине 1960-х годов, когда 15-летний подросток мог уже творить на инструменте вещи, в его положении немыслимые. С правой руки он играл почти всё, что хотел. Не зная нот, юный Гомулко придумал свой способ записи мелодий и воспроизведения их в звуке.
Дальше – больше. Он мог, перевернув аккордеон, играть с правой руки на его кнопочной стороне! Даже самый опытный музыкант скажет, как это не просто…
Володя часто и подолгу массировал кисть левой руки, желая придать пальцам силу и пластику. Чего-то серьёзного он в этом не достиг, но упражнения дали эффект, изучением которого стоило заняться людям науки. Пытаясь играть левой рукой, Володя как бы отдавал её пальцам команду: на эти кнопки… на те… на соседние… И у него стало получаться! Кто-то назовёт это чудом, кто-то – концентрацией воли. Но для нас важно другое: бесчувственные пальцы Володи всё уверенней выполняли заданную работу.
***
Володя окончил школу-восьмилетку. Аттестат, который он получил, на две трети был «троичным». И не по глупости Гомулко, чьи способности признавали все педагоги. Мальчик боялся выходить к доске… Хромающий, стыдливо прячущий больную руку в карман пиджака, он не хотел быть предметом насмешек. А на них одноклассники не скупились. Вот и проставили Володе в аттестат лишь одну пятёрку – по рисованию. Даже пение оценили в тройку. Это ему-то, с абсолютным музыкальным слухом и хорошим вокалом!
***
В 1967-м Володя впервые покинул Киселёвск. Иван Сергеев выхлопотал для него в профкоме «Суртаихи» путёвку в «Белокуриху». Тогда этот курорт ещё не был широко известен, а громадины его нынешних корпусов не значились и в проекте. Под стать скромному облику здравницы была простота общения её обитателей. Курортники жили коммунами, почти по-семейному. То, что ты инвалид, никого не коробило. И Володя наслаждался общением с людьми. У него появились друзья.
В штате курорта был массовик-затейник Быков. Он выявлял у лечащихся творческие таланты и проводил конкурсы. Сам же - отлично играл на аккордеоне. И однажды, послушав, как музицирует Гомулко, предложил ему выступить дуэтом. Через восемь лет в Белокурихе поправлял здоровье Иван Сергеев. И он был поражён: тот номер служащие курорта не забыли!
Дуэт привлёк общее внимание. Усевшись рядом на стулья, Быков и Гомулко напоминали сиамских близнецов, соединённых одним аккордеоном. Володя играл по стороне клавиш, его партнёр – на кнопках. И так у них здорово получалось, что этот номер стал шлягером сезона. Его, по настойчивым просьбам курортников, ставили в программу каждого вечера.
Никогда прежде Володю не окружало столько внимания. Никогда прежде не слышал он аплодисментов, летящих к нему от сотен людей.
Но… не это оказалось для него главным.
Как-то на выходе из столовой к Володе подошла молодая женщина. Представилась: «Галя!» - и похвалила за игру в дуэте. Так они познакомились, и почти сразу подружились. В их отношениях не было акцента на курортную интрижку. Галя Свердлова, как и Володя, жила музыкой. Но если парень из Киселёвска был талантливым дилетантом, то его знакомая – профессионалом. Галина вела сольфеджио в детской студии Томского дворца пионеров. Играла на рояле, баяне, гитаре, и – что особо подкупило Гомулко – на аккордеоне. Так что говорить им было о чём.
Володя узнал, что у Гали – больное сердце, которое она лечит в Белокурихе; что у неё – третья группа инвалидности; что она – замужем, но супруг ушёл от неё к другой женщине. Оба они были откровенны, и каждый жалел об одном: что их жизнь на курорте подходит к концу. Они разъедутся. А дальше… увидятся ли?!
***
Домой Володя вернулся другим человеком. Он повзрослел внешне и внутренне, подолгу молчал. Сестру такие перемены волновали, но Володя с ней не откровенничал. Ясность пришла с почтой. На имя Володи начали поступать письма из Томска, и редкая неделя обходилась без них. Тут уж парню было не отвертеться!
Елена с Иваном тихонько обсуждали негаданную новость. У Володьки роман! И не знали они, что им делать: то ли радоваться, то ли грустить. К чему выведет переписка? И как Володя перенесёт удар, если она оборвётся?
***
Всё решило письмо, на штемпеле которого стоял январь 1969-го. Галя приглашала Володю к участию в фестивале творчества инвалидов. Он должен состояться в марте, но Володе лучше приехать в конце февраля, чтобы его прослушали в конкурсной комиссии. В том, что Володю включат в программу фестиваля – она, Галя, не сомневается. А жить он будет у неё. Квартира двухкомнатная, места хватит.
Гомулко не то чтобы поехал в Томск – он полетел! И прошёл отбор в конкурсную часть фестиваля, и выступил в ней блестяще. В составе музыкального квартета он вёл партию аккордеона, потом сорвал аплодисменты в сольном номере. Зрители дарили ему цветы, председатель жюри вручал ему дипломы. А в третьем ряду огромного зала не сводила с него глаз Галина Свердлова. И глаза её сияли нежностью, гордостью, любовью.
***
После того концерта Володя бывал в Киселёвске лишь гостем. Елена, Иван – оба они отнеслись к известию о том, что их питомец живёт с Галиной в гражданском браке, озабоченно. Их волновало, что Галя не разведена, и что она старше Володи на семь лет. Но после первой же встречи с «невесткой» отбросили сомнения. Более доброго, отзывчивого человека представить им было трудно.
***
Володя поступил в Томский торговый техникум, на отделение бухучёта. Он хорошо вписался в коллектив народного оркестра при одном из рабочих клубов. С верным аккордеоном подрабатывал на свадьбах, юбилеях. Он как бы заново родился, оставив где-то там, в потёмках прошлой жизни, обиды на сверстников и неверие в будущее. Он был счастлив! Его любила чудесная женщина, с которой он мог покорить любую вершину. Рядом с ним были друзья и овации благодарных зрителей. Перед ним стояли хорошие перспективы.
И всего этого не стало в июне 1972-го…
От сердечного приступа умерла Галя. Как в бреду, воспринимал Володя её похороны, могильный холм и слова незнакомого мужчины: «Два дня даю! Собирай вещи, и съезжай с квартиры. Не ты в ней прописан, а я!». Это объявился муж Галины, с которым она много лет жила врозь.
И Володя собрал… И съехал… И вернулся в родной город, чтобы навсегда и во всём разувериться.
***
Интерес к жизни был потерян. Как говорит сейчас Иван Тимофеевич Сергеев, «на парня глядеть не хотелось». В нём стало проявляться что-то стариковское. Глаза потухли… плечи ссутулились… Говорил он редко и невнятно… Нервный стресс нАпрочь отключил его левую руку, и её пальцы потеряли те немногие функции, которыми владели. На аккордеоне Володя играл теперь только правой рукой. И до чего же странной была та музыка!.. Ушла из неё былая зажигательность, пропал из неё чётко выверенный темп. Володя передавал в звуках свою тоску…
В такие моменты Елена с Иваном, не в силах слушать какофонию страданий, выходили во двор.
Но самое страшное было впереди.
Володя перестал принимать лекарства, на которых держался с пяти лет. И осенью 1973-го у него схватило сердце. Иван Сергеев уверен: приступ был точно такой, от которого скончалась Галя. Умер от него и Володя… Но то была физическая смерть – духовно он погиб полутора годами раньше, в день ухода Галины. С этой женщиной он познал счастье. А с её потерей утратил всё, ради чего жил.
Его сердце стучало неполные двадцать пять лет…
***
Через два месяца после похорон Иван и Елена расстались. Не стало их воспитанника – не стало и семьи, созданной ради больного мальчика. Их отношения утратили тот стержень, вокруг которого вращался супружеский быт. Они расстались, потому что хотели быть честными перед собой. И каждый сохранил в памяти СВОЕГО ВОЛОДЮ. И каждому его долгие годы очень не хватало.
***
Вот и всё… Мои заметки подошли к финальной точке. Но что-то мешает поставить её уверенно, с чувством выполненного долга.
С чего бы это?
И почему в душе моей – смутное ощущение вины перед Володей, который – будь он сейчас жив – был бы намного лет старше меня?
С чего бы? – спрашиваю себя.
Себя - и кого-то ещё.
И нет ответа…
Сергей ГРУЩАНСКИЙ,
г. Киселёвск.