У Дениски прорезаются клыки. Он целыми днями ноет и грызет все, что попадается ему под руки. В том числе - и нас с мужем. Дениска щедро раздает свои укусы налево и направо, как звезда – автографы.
Уже год муж спокойно переносит укусы своего любимого вампиренка в возрасте двадцати месяцев. Посмеиваясь, он охотно подставляет для сына свои сильные руки, удовлетворяя этим его естественные потребности.
Конечно, мужу легче терпеть эту боль – у него толстая кожа да и видится он с нами всего пару часов в сутки, не считая ночи, когда нормальные люди спят. А еще чаще он просто исчезает из дома на несколько дней - разъезжает по своим командировкам.
Меня же не устраивает перспектива быть съеденной заживо в собственном доме!
- Он маленький и глупенький еще, - оправдывает муж людоедские замашки своего любимчика.
- И маленькие должны понимать, что делают больно другим людям или животным, - возражаю в ответ, видя, что ребенок игнорирует мои запрещающие «нельзя!».
И однажды, пока муж находился в очередной командировке, расплачиваюсь с Дениской его же монетой – ощутимо кусаю его в ответ!
От возмущенного рева вампиренка закладывает уши, но я терплю и не бросаюсь его успокаивать. Он должен понять!
К счастью, мы живем без сердобольных бабушек, поэтому заступников у Дениски нет.
Он смотрит на меня глазами, полными слез и боязливо протягивает укушенную мною ручку. Я дую на нее, целую и успокаиваю сына. Мы переходим на детский язык, как я его называю - «ням-ням»
Сын жалуется мне на меня, смешно выпячивая нижнюю губку:
- Бо-бо, мама ам!
- Да, - киваю ему головой, - и маме тоже бо-бо, Денисик маму ам!
И демонстрирую ему на своей руке отметины от его зубов.
Дениска целует больное место, дует на него, копируя меня.
Мы жалеем друг друга и миримся, сцепившись мизинчиками пальцев.
- Странно, почему Денис перестал тебя кусать? – муж замечает перемену в поведении сына.
- Я занимаюсь его воспитанием, - уклончиво отвечаю и добровольно подставляю свою обнаженную руку вампиренку.
Сын внимательно смотрит на нее, потом вопросительно – на меня.
Я замечаю колебанием в его смышленных глазах и напряженную работу мозга, поэтому улыбаюсь ему так, чтобы он увидел мои зубы.
Дениска моментально отказывается от соблазна. Ему хватает всего одного урока, полученного от меня.
Сын кусает теперь только родного отца, на которого удивительно похож даже характером. Это сходство я беру себе на заметку в воспитательных целях.
*
После беспокойного дня с его «ням-ням, пись-пись, топ-топ» я выматываюсь, но до постели добираюсь только ближе к полуночи.
Все уже спят в нашем городе, только мой маньяк не дремлет. Он кружит по улицам, вглядываясь в лица редких прохожих – ищет среди них меня.
А я сплю в беззащитной позе зародыша, уютно свернувшись калачиком под теплым одеялом.
Маньяк ускоряет шаг в направлении к нашему дому.
Я знаю, что он давно уже выследил меня. И теперь его мозг запрограммирован только на мое уставшее за день тело. Чувствую его приближение и с ужасом пытаюсь проснуться, но мне не вырваться из своего кошмара. И я продолжаю в нем барахтаться, как кот в мешке.
Тяжелые уверенные шаги пересекают гостиную комнату и направляются в спальню, лишая меня последней надежды спрятаться.
Я боюсь открыть глаза, но знаю – он стоит возле меня. Мое сердце бьется уже в пятках, на которых я неожиданно ощущаю ледяные руки маньяка. Они скользят по бедрам к заветной цели!
Из последних сил брыкаюсь, чувствуя, как силы покидают меня. Властный рот, как кляп, затыкает мой крик.
- Тихо, Дениску разбудешь, - слышу сквозь сон родной голос мужа, вернувшегося из командировки.
- Я тебя когда-нибудь ночью убью, - возмущенно шепчу, обессиленно падая на подушки. – Иди, ешь. Ужин на плите еще теплый.
Тихо посмеиваясь, муж уходит на кухню.
А я снова проваливаюсь в тяжелый сон.
Мой маньяк притаился где-то в квартире, терпеливо ожидая, когда муж займется ночной трапезой. Вот, тогда он займется мной!
И как я могла прослушать его крадучие шаги? Ведь, я же знала, что он вернется! Боже! Он уже в постели! Прижимается своим жилистым телом к моей спине. В его жестких ладонях трепещут два маленьких воробышка, притаившихся под моей ночной сорочкой. По его напряженному телу я чувствую, что он готов перейти к более решительным действиям. И вырываюсь из его объятий, быстро дернув за шнур бра над головой.
- Который сейчас час? – строго его спрашиваю.
Маньяк плюет на мой тон и беспечно отвечает:
- Еще третий!
- Мне скоро на работу вставать! Ты хоть соображаешь еще?
Возмущенно заворачиваюсь в одеяло, как кокон, не оставив ни малейшей лазейки для рук маньяка. Я злюсь на него из -за пережитого страха.
Муж отворачивается от меня с обидой, которую я читаю на его спине. Он молча объявляет мне холодную войну, пряча под одеяло плечо, на котором мне так сладко засыпать.
Я откладываю свой план боевых действий до лучших времен и спокойно проваливаюсь в сон с мыслью о воспитании своих мужчин.
Маньяк на цыпочках выходит из нашей квартиры.
*
Два дня муж меня целует перед сном скучнейшими на свете губами, словно я уже – труп.
Даже Дениска притих, сосредоточенно ощупывая прорезавшиеся клыки. Он чутко улавливает настроение отца и не кусает его.
В доме наступило непривычное затишье.
И маньяк обходит мой сон стороной, в поисках другой жертвы.
Тепрь я жду момента, чтобы сыграть роль маньячки и отучить мужа от дурацкой привычки будить меня по ночам!
И этот день пришел. Вернее, прошел.
Вечером муж не смотрит телевизор, после ужина забирает подмышку сопротивляющегося Дениску и уходит спать. Завтра ему рано вставать, а у меня – выходной!
Я мою на кухне посуду и обдумываю план военных действий. Придется применить к нему тот же метод, что недавно применяла к сыну.
Из кухни перебираюсь в гостиную и смотрю подряд два фильма про любовь – про первую и вторую. Там героям проще играть по написанному сценарию, а мне придется импровизировать самой.
Время уже заполночь – самое маньяцкое!
Я крадусь в нашу спальню. Осторожно, как гранату, перекладываю румяного сына, спящего возле отца и ныряю под теплое одеяло. Любуюсь сладко спящим мужем и уже почти готова отказаться от воспитательных мер.
Он спит сном безгрешного младенца и совершенно не похож на маньяка, пугающего меня по ночам. Вылитая жертва!
Вздохнув, наклоняюсь над ним, щекоча его грудь концами длинных волос.
Он вздрагивает и бессмысленно таращит на меня сонные глаза:
- Ты чего не спишь?
- А супружеские обязанности? – напоминаю я, щекоча его ноздри волосами, как кисточкой.
Муж начинает злиться, но пока еще держится:
- Давай, отложим на завтра? – миролюбиво предлагает.
Я падаю на свою подушку с глубоким вздохом притворного разочарования.
Муж облегченно вздыхает и мгновенно засыпает.
Поправляю одеяльчико на спящем Дениске и молча толкаю мужа в бок. Я вспоминаю, как он мне не давал спать. Его спокойное во сне лицо не вызывает больше во мне умиления. Спит, как чурбан бесчувственный. Действую поэнергичнее, локтем - под ребро.
- Ну, что тебе опять? – бормочет, не открывая глаз.
- А ты догадайся с первого раза! – заигрываю с ним.
- Мы же договорились, - цепляется он за наш уговор.
- А я еще окончательно не решила. Нет, давай сегодня! И завтра тоже! – щекочу его живот.
- Сколько времени сейчас? – теперь он интересуется у меня.
- Наше время, - успокаиваю его. – Всего лишь начало третьего! – моя рука по-хозяйски шарит по его телу.
- Черт!
- Не вспоминай по ночам нечисть!
- Мне в пять вставать! –возмущается муж.
Я тоже возмущаюсь, уже на половину притворно:
- А как же я?
Между нами происходит маленькая словесная баталия. Чтобы не разбудить Дениску, мы пытаемя перешептать друг друга.
- Ладно, давай, - устало соглашается муж.
- Нет, уже не хочу. Ты мне настроение испортил,- отворачиваюсь от мужа, чтобы скрыть победную улыбку.
- Ну, ладно, не сердись. Я устал. Мне рано вставать, - мягко объясняет муж, положив мне руку на плечо.
- А когда я устаю, и мне рано вставать? Тогда все нормально, да? Все типа окей? – охотно поворачиваюсь к нему.
Мы целуемся, прощая друг друга. И я, засыпая на плече мужа, думаю, что мой урок будет для него единственным. Лоб у него выше, чем у сообразительного Дениски и извилин в нем гораздо больше.
А моя маньячка нарывается в темноте на маньяка, и они истезают друг друга до самого утра.
*