А по средам литературный кабинет собирался чай пить, который так душевно, как никто, заваривала Наталья Никитишна – супруга уважаемого литератора Федькина. Федькин был собой весьма недурен и ума был палатного, потому как водился не абы с кем, а с литераторами и критиками. Да чего уж там! И редакторы захаживали. Обычно разговор у них так шел:
- Вы, Савва Петрович, последнее у Рахматова читывали?
- Дааааа, уж начитался, скажу я вам, Григорий Евсеич!
- А что же вы тогда, Савва Петрович, его в «Меценате» издавать собрались?
- Так ведь, Григорий Евсеич, «Меценат» на его денежки существует! Что ж это я ваши, к примеру, стихи возьму, а Рахматова нет? Так ведь он же пойдет к Бубликову и ему все фонды отдаст!
- Что ни говорите, Савва Петрович, а времена нынче паскудные. Нормальному литератору и податься некуда! Помните, как у Чехова «И скуууууч-но, и грууууууст-но, и нее-кому ррруку подать».
- Дааа, Григорий Евсеич, не те времена, не те субсидии.
- Да плюньте вы на свои субсидии-дотации, Савва Петрович! Я вам об истинном искусстве говорю, как Лермонтов - «к нему не зарастет народная тропа»!
- Да чтоб вы понимали в литературе, Григорий Евсеич! Вы ж стихи Гоголя от стихов Толстого отличить не можете! А все туда же, в «Меценат» вам подавай! Я, между прочим, с Достоевского 3 целковых взял за публикацию! А с вас по дружбе – два с полтиной беру!
- А вы, Савва Петрович, еще подите у Есенина попросите! Он вам вместо целковых в морду даст, вы ж его рассказы не взяли в прошлый номер! То-то же!
- Ничего, Григорий Евсеич, ничего. Я зато Маяковского роман «Баня» напечатаю. Он сейчас в моде, словом, как ножом, режет!
- А вы знаете, Савва Петрович, я вот вас поддержу! У Маяковского проза сильная, бьющая под дых всему нашему литературному брату.
- Дааааа, Григорий Евсеич, русская литература она ведь не каждому, душенька, раскроется, она только истинному ценителю понятна.
КОНЕЦ.