Для большинства, будет удивительным открытием узнать, что столицей Турции, является вовсе не город Анталия. Хотя спорить с обывателем себе дороже, думается мне, что благодаря мощнейшему природному упрямству, они всё же не поверят и будут до последнего сомневаться. Так вот, столицей, самого большого осколка, грандиозной Османской империи, является не Анталия, и даже не Стамбул, а как это, не неправдоподобно, Анкара. Это я, не с Астаной перепутал, как не странно. Но, так как, это личное дело правительства и верноподданных турецких граждан, да и не был я в Анкаре, не по делу, не проездом. Разговор пойдёт о городе, бывшим столицами разных империй и стран, обладающим, между прочим, несколькими именами и омываемый, сразу тремя морями.
Имперская столица.
Истамбул, по-турецки, Стамбул, без заглавной "и", в русской "транскрипции", Константинополь, как когда-то, в честь себя любимого, назвал этот город, римский император Константин.
Отношение турок-мусульман, к бывшей когда-то столице христианского мира, непредсказуемо трепетное. Из окна такси, направляющегося с окраины к центру, можно свободно, как-то обыденно, рассматривать, массивнейшие стены старого города-крепости. Впервые увидев, чуть подпорченную, когда-то осадой и штурмом, последнею опору Византийских императоров, у меня создаётся странное, нереальное ощущение, что я в составе турецкой оккупационной армии, вступаю в обескровленную и покорённую столицу Византии. Пять столетий спустя, тёмно-вишнёвый Фольксваген, с шашечками на крыше, в пробке, нет просто в хвосте колонны войска, входит в захваченный город. А ведь не пил и не курил, а так глючит, действительно, магическое место.
История о главном православном храме, не тронутом турками, поражает ещё сильнее, а ведь в те жестокие времена, ни кто не помышлял о веротерпимости и знать не желал о религиозной толерантности, куда там.
Напротив "Голубой мечети", окружённой площадями и фонтанами, в непроницаемой мистической тьме, заколочен, заброшен, забыт, как спящий гигант, в глубоком сне и забвение, стоит главный храм старого Константинополя, "Софийский" собор. Султан, решил не уничтожать христианскую церковь, гораздо важнее было не сломать, а построить, создать что-то более величественное и грандиозное, именно напротив, сохранённого, но покорённого "Софийского" собора, была выстроена потрясающая воображения "Голубая" мечеть.
Мечеть Султана Ахмеда.
Это первый исламский храм, который я увидел, во всей красе. Минимализм, даже аскетизм, внутреннего убранства мечети, меня оглушили. После золотой помпезности, обилия икон, утвари, расписного алтаря, стен, куполов, такой привычной обстановки православных приходов. Исламский храм, практически пуст. Огромное помещение мечети, высокий купол, массивные колоны по периметру, только усиливают ощущение свободного пространства. Над головой, грандиозных размеров и тяжести, чёрная металлическая гирлянда, где-то сбоку, около одной из широких, внушительных колон, небольшая трибуна для имама, на коротком участке, одной из стен (всего несколько метров), золотая роспись, скорее всего, цитаты из Корана, и всё, и больше, ни-че-го! Только ковёр под ногами, сшитый в одно, единое целое, из тысячи ковриков-ячеек и запах. Устойчивый, невыветриваемый запах мужских ног, не спасает, даже обязательное омовение, перед посещением мечети (недалеко от входа, живописная умывальня, с ножными ваннами).
Я был в "Голубой" мечети поздним мартовским вечером. Огромный храм был пуст. Только крестьянская семья, скромно топталась в углу. Старик в шляпе, в широких, национальных, юбкообразных штанах, с тихой женой и детишками, молча стояли и восхищённо оглядывались. В самом центре храма, калека-экскурсовод, из тех, какие всегда живут при церквях, что-то рассказывал, пожилой, англоязычной паре. Ещё, он демонстрировал акустические уловки, звонко щёлкал пальцами и считал вслух, пока звук, невидимой птичкой, пролетал под куполом и все, отдаляясь от центра, кружил, над случайными посетителями. Я считал вместе с ним и остановился на двадцати.
Я ещё немного постоял под куполом, обошёл тяжёлые колоны, полюбовался сказочной арабской вязью на стенах. Было холодно и почему-то тревожно. Казалось, что я в самом центре чужого, недружеского царства. Словно, я здесь нелегально, не законно, не по праву. Странное, сложное переживание, похожее на ностальгию.
* * *
Трамвай, как средство передвижения в мегаполисе, всегда "делает" всех, за счёт, своей рельсовой прямолинейности и надменным преимуществом, перед застревающими, как в плен попавшими в пробки, такси. Мне всегда нравилось вливаться в среду обывательской публики, и кочевать с горожанами по веткам метро и маршрутам автобусов, двигаясь вместе со всеми, ежедневными приливами и отливами, от окраин к центру и обратно. Все и всё в центр, к станкам, тромбирование транспортных артерий, потом затишье, полуденная нега, все ещё живы и целомудренны, стрелки часов слипаются как ресницы и вдруг, шквал, поток, стремящихся к домашним тапочкам и "дебилоидным" телевизорам, жителей окраин, чьи урчащие желудки, заглушают шум подходящих метропоездов. И я, чужеродная соринка в глазу трудящихся, чёртов хамелеон, пытающийся выглядеть, как замученный бумажным штормом, офисный планктон.
В Стамбуле, в трамвайчике, среди выжитых капитализмом работяг, доезжаю до конечной станции, станции пересадки, на берегу Босфора. Дальше, на другой берег, только паромом. Трехпалубные морские трамваи, отходят от пристани, каждые двадцать минут. На набережной, для бегущего пассажира, местный fast-food: Альпы фисташек, жареные каштаны, сладкие кренделя. На воде, на лодках жаровни, не обращая внимания на качку, шустрые черноусые повара, поджаривают мясо. Дым, от шипящей на гриле баранины, облаком нависает над толпой.
И хотя выглядело это очень красиво (это сейчас я о пароме), когда посадка заканчивалась, большое, тяжёлое судно, медленно отходит от пристани, потом степенно, не торопясь разворачивается, и сначала, состоящая из десятка огоньков, обозначающих контуры корпуса, удаляется в темень пролива и становится парочкой мигающих во мраке фонариков, я остался на этом берегу.
..мы все учились понемногу
чему-нибудь и как-нибудь..
Надо сказать, что мои визиты в Стамбул были совсем не познавтельно-развлекательными, как могло показаться. Я учиться, а точнее переучиваться туда прилетал, так вот. Руководство авиакомпании, почесав затылок, решило плюнуть на отечественный авиапром и перейти на авиаиномарки, что показалось им более перспективным и экономичным, особенно, что касается прожорливости стальных птиц, во времена, всё время дорожающего керосина. И для подготовки персонала, был выбран, Стамбульский учебный авиацентр.
Учебный центр, представлял собой трёхэтажный "кубик", стоящий недалеко от ВПП. На первом этаже слева, от полупрозрачной стойки ресепшен, раздевалка, справа тренажёрный зал. Где рядом с бассейном стоял, макет А-310, в полный рост, только без хвоста и крыльев. По выпущенным трапам, время от времени, стирая пятки, с криками и хохотом, скатывались бортпроводники, как детишки с новогодней горки. На втором этаже, исключительно, учебные аудитории. На крайнем, верхнем этаже столовая, с бесплатными и, наверное, по этому, безвкусными обедами, и кафе. Там, в клубах сигаретного дыма, на переменах, можно было испробовать турецкий чай, в стеклянных тюльпанчиках и обжигающий крепкий кофе, с медленно оседающей гущей. Обычная картина, стюардессы-турчанки, смолянисто черноволосые, подчёркнуто независимые, красивые, как наложницы гарема, сидят за столиками и потягивают горячие напитки, беседуют и обкуривают окружающих, с невероятно отстранённым, гордым видом. Нас, как дикарей неправоверных, они не замечают и надменно игнорируют, как впрочем, и диктует им турецкий этикет, по отношению, ко всем мужчинам вообще.
Несколько дней, несколько преподавателей, обучали нас, некоторым предметам. Это не просто, кстати, по пять-шесть часов в день, внимать англо-турецкий язык. Но ничего, уже к обеду первого дня привыкаешь. Помню в самом начале нашего обучения, такую тему, как обслуживание пассажиров, нам преподавала, хорошенькая турчанка-инструктор. Улыбчивая, смешливая, бегло и легко болтающая по-английски, в начале, она рассказала немного о себе. Забавно закатывая глаза, она изображала себя, таскающей тяжелые сумки с подарками и сувенирами, когда прилетала из интересных загранкомандировках. Не без гордости, кокетливо скромничая, она поведала, что отлетала в этой профессии девять лет (мы вежливо похлопали, раз напросилась) и что, как вы сами понимаете, за такой солидный срок, накопила опыта и премудростей, не одну багажную тележку. И готова с нами поделиться, да! (здесь слушатели, снова аплодируют, аплодируют). Потом, она сменила открытую, лучезарную улыбку, на более сдержанную, такую фирменную, с какой стюардесса должна встречать пассажиров и попросила не скромничать, рассказать каждому о себе, ну, в двух словах, где живёте, семейное положение, сколько лет работаете. А мы и не скромничали.
То, что мы рассказали, быстро стёрло дежурную улыбочку, с хорошенького личика турчанки. Начали мы, с простых, лёгких диагнозов. К примеру, меня зовут Оля, лет мне двадцать пять, не замужем, работаю в авиакомпании уже семь лет, мне нравится. Ого, хорошо, турчанка в восторге. Дальше круче, я - Коля, мне тридцать два года, мой стаж тринадцать лет, женат, дочери десять, работу свою люблю, с детства мечтал, двести раз подряд, произносить эту волшебную фразу: "Яблочный, апельсиновый, томатный сок, вода с газом, без газа, что будете пить?", правда, сказка. Как только, после школы три года в морпехе отслужил, женился и сразу устроился работать стюардессой. What? Турчанка не всё смогла понять, "морпех"(?), What? Вот сейчас будет вот. Самое-самое, у нас, конечно припасено в конце. Один из наших инструкторов, Клавдия, спокойно так добила, слабонервную турецкую коллегу. Зовут меня Клавдия, у меня двое детей, летаю ещё только двадцать лет. Как я отношусь к своей работе? Да этой профессии, как таковой, чуть больше, чем моему трудовому стажу, я ещё подумаю, достойна ли она моей признательности, она мне очень многим обязана. Крепко призадумалась наша турчанка. Чему же новому, она может научить этих русских, если многие из них, кормили свои семьи "аэрофлотовскими" курочками, уже в те времена, когда её мама и папа, учили первоклашку, переходить дорогу на зелёный.
Надо сказать, что в конце нашего обучения, проводилось тестирование, из каждого предмета, выбиралось четыре-пять вопросов, с вариантами ответов. Результат один на всех, такое определение усвоения материала всей группой. Здесь, мы тоже не подвели триколор, почти стопроцентное попадание. Турецкие преподаватели были горды собой и нами. По русской традиции, надо обязательно "подмазать" окончание чего-либо, традиционные преподношения для учителей. Подарки обычно одинаковы, для всех и всегда. На третий год, один из турецких инструкторов, открывая очередную коробку с литровой бутылкой русской водки, со вздохом, признался: "Я так совсем сопьюсь с вами!".
Да, кстати, правильные ответы к тестам, мы получили, ещё в Москве. И когда проводился опрос, мы серьёзно изображали, как глубоко задумываемся над ответами, ищем и находим верные варианты, короче изображали муки творчества. Ни дать ни взять, провинциальный театр на гастролях. Но самое интересное, конечно же, происходило за стенами центра по подготовки авиаперсонала.
Женский вопрос.
Перед отлётом в Турцию, начальник московской службы бортпроводников, очень просил нас быть осторожными, в достаточно патриархальной исламской стране. На улицы выходить минимум втроём, не отпускать из поля зрения, без надобности молодёжь, не переоценивать свои возможности, при общении со спиртным. Короче, вернуться домой и при возможности живыми и здоровыми. Определённая доля разумного в словах ёжика (так, за глаза, звали москвичи своего начальника, толстенького, с короткими, "колючими" волосами, торчащими во все стороны) без сомнения были. Я сам был свидетелем, лёгкого безумия, которое охватывает турецких мужиков, при встречи с блондинками. Мы шли большой компанией по улицам Стамбула, одна из наших псевдоплатиновых красоток, метров на пятьдесят убежала вперёд. И вот, мы наблюдаем, как одна из проезжающих мимо машин, как-то резко притормаживает, коряво, неровно и даже опасно паркуется. Из неё, не закрыв за собой дверь, выскакивает черноголовый абориген и загипнотизировано-отстранённый, строго по направлению на цель-блондинку, начинает преследовать её. Пришёл в себя и начал соображать адекватно, он только тогда, когда увидел, что его "божество" не одиноко и вообще нас, "гостей столицы", больше. Между прочим, с этой белоголовой красоткой, скучать не приходилось.
Одним, уже достаточно поздним вечером, когда ещё купить пива по близости, да и во всём квартале, нельзя было и надеяться, мы собрались расходиться по номерам и укладываться спать. Пересчитав "цыплят", мы обнаружили пропажу того самого пергидрольного "чуда". В час ночи, её телефон молчал, ни в одном "нашем" номере её не было, ни в фое гостиницы, ни на этажах, ни даже вокруг отеля, никаких следов. Родственников или друзей в Стамбуле, странным образом, ни она и никто из нас не имел.
Мужиков в нашей группе было двое. Прикуривая одну за другой, мы прочесали пару кварталов вокруг гостиницы, прошлись всеми маршрутами, которые протоптали за прошедший день. На уже поздних, тёмных улицах не только нашей пропажи, вообщё не было ни души. Становилось очевидно, подруга пропала. В наши нетрезвые головы проникали жуткие фантазии, полные насилия и жестокости. Выкрыли как овцу, изнасиловали, полоснули по горлу и скинули обезображенное тело в канаву, или увезли в грязный бордель, многократно перепродали одни сутенёры другим, торгуясь, как за кусок свежего мяса. Я и В.(так коротенько назову второго сыщика), стоим у входа в отель и грустно курим.
"Это моя вина, я не углядел, это я виноват!", в отчаянье, вдруг заявляет В., и повторяет это снова и снова.
"Вот, те на", думаю я про себя, "Начинает сходить с ума". Или я не всё знаю, или от беготни по ночному Стамбулу, мутнеет сознание.
Около трёх ночи, мы решаем, что, увы, пришло время покаяния, ждать чего-то хорошего было поздно, и мы решаем отправиться к старшему группы. Вызывать полицию, обзванивать больницы, связываться с посольством России, это её полномочия. Мы ожидали рваных ран, осипших голосовых связок, но старшая, выслушав наш тревожный рассказ, почти не открывая заспанных глаз, пробурчала что-то в ответ, из чего можно было разобрать: "Никуда не денется, вернётся". Как в воду глядела. Это мы с В. не заметили, а все девчонки, ещё в первый день, обратили внимания на красавца-пианиста, играющего по вечерам, на первом этаже гостиницы. Вот и доигрался, увёл девушку, прямо из стойла, эх, джигит!
Первая клубника.
Не боюсь признаться, что я, как раз из тех чуваков, кто пропадает куда-то, когда все только накануне алкогольной эйфории, а возвращается, когда всем, по большому счёту всё равно. Поэтому, даже бесцельное бродяжничество по городу, приобретает для меня больше смысла и содержание, чем тестирование местного алкогольного рынка. Стамбул, очень подходящий город для прогулок, для таких как я. В начале марта, ранневесенний Стамбул, уже в полдень, благодаря тёплому солнышку, приятно подогрет. Может поэтому, клубника, горой рассыпанная на телеги, красная однобоко и светло-зеленая, если её перевернуть. И свежая рыба, что бы ни торопилась испортиться, засыпана в ящиках, тысячами кубиками белого льда, словно попала в "сети" ледника.
Рабочий день, около часа дня, я один на маленьком рыбном рынке, просто мимо прохожу. На самом деле, я иду к берегу моря, хочу подойти поближе к набережной, получше рассмотреть, морские яхты и катера стоящие в гавани. Продавцы на рыбном базаре, с надеждой поглядывают на меня, вырывают из "ледяного" плена слизьливых гигантов с открытыми ртами. Протягивают ко мне руки в резиновых перчатках, в них, мне что-то совсем неизвестное, как круглый мяч с острыми плавниками и мёртвыми, навыкате глазами, в которых страх, смерть и отчаянье. Спасибо, ну зачем мне свежая рыба, что мне с ней делать, таскать с собой пока не протухнет? И вообще, я держу путь, на старый, крытый Стамбульский базар. И днём и под вечер, там всегда сумерки. Низкое здание, состоящие из длинных, нешироких галерей, в которых торгуют: фарфоровой посудой, поддельной стариной, коврами и ковриками, кальянами, бижутерией, сувенирной мелочью и ширпотребом. Я покупаю чайную пару, расписанную вручную незатейливыми сюжетами и два крошечных блюдца, на дне которых, раскручивающиеся дервиши. Иду дальше, мне оболтусу всё по кайфу, всё интересно.
Мусульманское кладбище. Крошечный погост, всего две-три сотки, скромные, каменные прямоугольные обелиски. Кроме спящих повсюду котов, никого. На памятниках, читается, что эти люди почили, в середине и в конце 19 века, ещё при султане, кстати. Стена к стене к некрополю, большая кальянная, с диванами и столиками. В центре стеклянный шкаф, где неисчислимое количество фруктовых табаков. Уголь для кальянов, хранится в широком комоде, с выдвижными ящиками. Курение кальяна, удовольствие послеобеденное, только ублажённый желудок позволит полностью расслабиться, предаться smoke-релаксакции, путём глубокого вдыхания, очищенного водой и воздухом, фруктового табака.
Турецкая кухня, благодаря масштабному десанту в Европу, всем хорошо известна. Вспоминаю, как знакомые "русские немцы" в Ганновере, когда советовали, где лучше всего быстро и дешево поесть, направляли в ближайший турецкий ресторан. А в Новосибирске, я знаю парочку местечек, где вам предложат и кебаб и кальян и турецкий попс, для погружения в восточную экзотику. Само собой, в Стамбуле, где выбор велик, десять долларов за блюдо, цена средняя, но если дорого, какого чёрта искать дешевле, на один "зелёный". Тем более что кебаб (люля-кебаб, по - персидски-жареное мясо) по всей Европе одинаков. Конечно, он готовится из разного мяса, есть кебаб из баранины, говядины или курицы, дело вкуса, но, как правило, перчёное о души мясо, после приготовления на гриле, подаётся в окружении, опять, же в силу пристрастий клиента, зелени, овощей, жареной картошки фри или риса. Всё это на большой тарелке, с соусом, и если, ты и в правду в Стамбуле, то обязательно с бутылкой Эфес Пилснер, оно там превосходное.
Хорошее пиво, и вообще обилие алкоголя, сыграло с турками, ту же злую шутку, что и со всеми слабохарактерными людьми во всём мире. Непривычно было встретить в парках Стамбула, напуганных, смущённых алкоголиков, прячущихся за жидкими кустиками и испуганно озираясь, передающих друг другу, пакеты с бутылками. Странно наблюдать за этими "нездешними" несчастными, именно в этой стране, в этом городе, где на каждом доме, несколько флагов с мусульманским полумесяцем. Где головы большинства женщин, в строгих, "глухих" платках и остроконечные минареты всюду, куда бы ты ни посмотрел. Но как говорят: "Ин шала!" А то, что из себя представляет Турция сегодня, со всем хорошим и плохим, заслуга Кемаля Ататюрка (Кемаль-совершенство, Ататюрк-отец всех турок), поэтому культ личности на лицо. Улицы, площади, памятники, столичный аэропорт, портреты отца народа, везде, где позволяет политический этикет.
Все, там были.
Анталия. Движемся на юг Турции, к местам скопления русских курортников, с конца 90-х и к середине нулевых. Такова ирония истории и закон турбизнеса, от многострадальных челноков, до вечно "молодых, вечно пьяных" туристов. А где они, там, чартеры. До кризисные времена, только из Москвы, ежедневно, только одной авиакомпанией, где я служу, уходит, и только в Анталию, три рейса. Это около тысячи человек. Если прибавить сюда, ещё десяток других авиаперевозчиков, приплюсовать рейсы из крупных российских городов, от Питера до Иркутска, если вспомнить, что туристов принимают, средиземноморские Бодрум и Кемер, статистика посещения российскими туристами турецких "здравниц", будет ошеломляющей. Разделяю и поддерживаю, желание россиян, со скромным доходами, простенько, но со вкусом, отдохнуть, во время своего отпуска, на турецком берегу. В Сочи, что ли поехать? Проявить свою лояльность и квасной патриотизм? Значить снова, вляпаться в никуда не исчезающие проблемы. Частный пансион, дорогой и по-советски коммунальный, гостиницы, те совсем трущобы (если нет, то стоимость, как у президентских люксов). Кафе и рестораны, пляжи и дискотеки, транспорт, продукты с такими калифорнийскими ценниками, что кажется, что они специально придуманы для арабских шейхов. Много ты видел на нашем славном юге, ну например отдыхающих немцев (в Турции, они кишмя кишат, я даже встречал евреев, у них у самих есть такое же средиземноморье)? Привередливый, а иначе сказать уважающий себя европеец к нам, ни за что ни дёрнется (на олимпиаду, он приедет, конечно, но отдыхать не останется, дорого для него), платить за сомнительное удовольствие, под названием "Курорты Краснодарского края", не смешите меня.
Что же я могу рассказать об Анталии, нашим-то знатокам Анталии. Тем паче, что я знаю о ней, очень немногое. Отель "Sealife", на отшибе города, почти всегда чудесное, спокойное море через дорогу. Если двинуть в обратную от моря сторону, минут через десять, есть приятный во всех отношениях, местный ресторан "Kazan". Летом, но не чаще, одного-двух раз в сезон, удаётся предаться "морской жизни", на сутки, при большем везении на трое. Вечером, на набережной на пляже живая этно-музыка, у воды до поздней ночи, на остывающей гальке шумные компании, парочки и одиночки, короче, в разных сочетаниях, потребляют, разнокалиберной крепости напитки. Над всем побережьем города Анталия, всю ночь, на средней высоте, барражирует военный самолёт. Спокойный такой, вполне умильный отдых. И если утром, после завтрака, ты пошёл на пляж, и на выходе из гостиницы увидел, что всё вокруг заставлено похоронными венками, не сходи с ума, успокойся. Просто вечером, у бассейна, собирается гулять турецкая свадьба. А то, что праздничные, свадебные гирлянды, так похожи, на принятые у нас похоронные венки. Что ж, даже забавно, метафорично, как-то.
"Банановый клуб". Алания.
И в заключение "турецкой" темы, мой личный опыт, мой страховой случай, история турецких каникул, в местечке под названием Алания. В двухстах километрах восточнее Анталии, есть небольшой городок, уютная бухта, старинная башня на пристани, с десяток прогулочных яхт, и если бы, не без дела слоняющиеся туристы по улицам города, то центральным местом, этого захолустья, был бы автовокзал. Где транзитные пассажиры, штурмовали бы кафе и туалет, во время короткой остановки. Но, на радость туркам, живущим на южном побережье, есть на свете две такие страны, Германия и Россия. Климат у них, не ахти какой, а наличные достаются им, не в пример легче, чем остальным. И к тому же, они очень любят комфорт, вкусно поесть, попить и по-выкаблучиваться.
Ладно, хорош злорадствовать, тем более, что мы, я и Светик, прибыли в Аланию и заняли двухместный рум, на втором этаже, на второй линии от моря, отеля "Banana club", как раз для того, чтобы предаться, такому привычному для туриста, тюленьему времяпровождению. Жатва удовольствий стандартна. Всё, лентяи, включено! Весь день, праздник чревоугодия, круглые сутки, пьянство. Лежбище "морских коров" у бассейна, реже у моря. Аниматоры, для особо перезрелых пингвинов. Магазинчики при отеле, где как обычно: ракушки, магнитики, футболки с надписью (а как же - "Алания"), надувные круги. Жара, духота, скукотища. Дня через три, вырываемся из "проклятого" рая, прочёсываем город, базар, набережную. Ночью, удираем из клуба для "бананов", на прогулку на яхте (суда по заливу мечутся, как реактивные, по счастью, или случайности, избегая столкновений), или, как по старинке говорят "русскоговорящие", на дискотеку. И вот, как-то возвращаясь с ночного дансинга, моя любимая, на высоких каблуках, неудачно оступается и "ай-яяй", что-то с моим пальчиком!
Вот только после этого, наше путешествие, становиться полноценным. Всё в жизни движется от одной проблемы к другой. Отсутствие событий, неизменно ведёт к кризису жанра, то есть к бессмысленности, к пустоте, отстранённости. Решая, преодолевая трудности, мы мобилизуемся, реализуемся как личности, раскрываем свои возможности. Мы наконец-то, становимся внимательными, собранными, решительными, интересными. Несчастный случай, произошедший с нами, предал нашему пребыванию в Алании осмысленность, необходимость принимать решения, действовать, заполнило наше бездарно поруганное время. Это кажется смешным и глупым? А вы хотя бы недельку потрудились бы ничего ни делать, медленно, как во сне, проползать от завтрака к обеду, от обеда к ужину, безрадостно напиваясь и засыпая на лежаке, через пару часов, как проснулись.
Страховой случай.
И тут, бац! Пальчик, у моей любимой сначала опухает, потом, от тёмно красного стремительно синеет и уже не ходить, не сидеть, не лежать, невозможно. Врач отеля, здоровенный детина, в потрясающе грязном, с запекшейся кровью, застиранном халате, вызывает скорую, и нас увозят в больницу. Надо сказать, что медицина в Турции, это в основном, частный бизнес. Поэтому госпиталь, где мы оказались, выглядел, образцово-показательным. Уже ресепшен и фое, придавили роскошью отделки, мощностью кондиционеров, белизной накрахмаленных одежд медперсонала. Двое в шортах, футболках и шлёпанцах, среди важных, дорогих докторов, с фонендоскопами на груди, выглядели бродягами. Битый час тормошили нашу несчастную медицинскую страховку и отказали. В помощи, нам просто отказали, go!, без виноватых улыбок и извинений. Света тихонько плакала, я начинал потихоньку "заводиться", в голову лезли славные образы Че Гевары, Робин Гуда, и почему-то, Эдуарда Лимонова. "Кровавый доктор" из отеля уехал, поэтому мне пришлось кого-то искать, договариваться, по-русски, это называется "выбивать" машину, что бы вернуться обратно.
Конечно, даже начинающему страховому агенту ясно, что повели себя не верно, даже глупо. Во-первых, необходимо было связаться с фирмой, с которой у нас был заключён договор (для таких идиотов как мы, в страховке, всё пошагово расписано), этим я и стал заниматься, как только мы вернулись в банановый клуб. Дозвонившись до столицы, ближе к вечеру, к нам подъехала скромная "помятая" тоётка. Дежурный врач, не стал тянуть время, и мы отправились подальше от города, вглубь страны, в провинцию. Через час пути, свернув с шоссе, остановились у одноэтажного домика, на окраине деревни.
В узком больничном коридорчике, очередь на приём к врачу. Крестьянин с маленьким ребёнком на руках, бабуля в чёрном (какая больничка без бабулей), женщина с девочкой-подростком. Спросить, кто последний? Не смотря на не великие апартаменты сельского госпиталя, нас отводят в оборудованный всей необходимой медицинской техникой, смотровой кабинет, делают рентген, потом собирается небольшой консилиум, из всех работающих здесь врачей. Быр-быр-быр, а потом на добром английском, показывая и объясняя снимок, что перелома нет, накладывают повязку, выписывают обезболивающие, записывают свой телефон. Если будет сильно болеть, звоните, мы приедем. И действительно, на следующею ночь, уже под самое утро, пальчик разболелся невыносимо. Деревенский доктор, очень быстро появился в нашем номере, без каких-либо дополнительных объяснений, просто по одному звонку.
Р.S. Рядом с нашим номером была лестница, за ней калитка, за калиткой, уже улицы города. У этого, не центрального в гостиницу входа, обычно туристов поджидают таксисты. Пока ждут клиентов, как и все "бомбилы", во всех уголках мира, коротают ожидание, попивая кофе и чай, играют в нарды и покуривают. Чаще всего, мы выходили из отеля, именно здесь, игнорируя парадный, неудобный вход, до которого, нам тем более было далеко идти. И вот, когда мы со Светиком, тихонько выходили из чёрного входа, турки-водилы, поднимали головы от досок, улыбались, качали головами, и кто-нибудь из них, участливо смотря на хромающую Свету, неизменно говорил: "Заболела, заболела!".