После первой сессии мы понемногу начали привыкать к институту. Преподаватели нас уже считали взрослыми и называли на «Вы». Смешно так: я - и вдруг «Вы»?! Мне было-то всего ничего, пятнадцать лет.
Лекции тогда нам читала профессор Свиридова Валентина Ивановна - грозная героиня одной из страшилок, которыми старшекурсники пугали нас. Высокая пожилая, женщина с глубокими морщинами на лице и потухшими голубыми глазами, повидавшая на своем веку немало бед и хлебнувшая немало горя, как и все её предвоенное поколение.
Нам она казалась совсем не страшной. Мы её часто встречали до этого в коридорах АЛЬМА МАТЕР. Женщина как женщина.
«Ну, ничего: еще узнаете эту «женщину как женщину» - солдат!» - предостерегали нас старшекурсники.
Время шло, и мы её, действительно, узнавали: принципиальность, строгость, педантичность, нетерпимость ко лжи. За полгода преподавания на её лице ни разу не проскочила даже тень улыбки. Лекции проводились сухо, четко, без лирики. Предмет был действительно довольно трудным ? изобилующим названиями и определениями на латыни.
Студенты Валентину Ивановну прозвали Королевой гумуса* - не знаю, за что. Может быть, за её гордость, стать и холодность к студентам, а может, за абсолютное знание предмета.
Сессия, изменяя мотыльковый ход студенческого времени на авральный, как всегда, грянула неожиданно. Подготовка к экзаменам ? бессонные ночи, беспокойные дни.
И вот настал судный день. Последний экзамен зимней сессии - экзамен по почвоведению.
Раннее утро. Институт. Толпа студентов, нервничающих перед аудиторией.
Ровно в восемь дверь открывается:
- Заходите.
Зашли осторожно, почти на цыпочках. Вытянули каждый по билетику и отправились готовиться.
О том, чтобы попытаться списать, ни у кого и мысли не могло возникнуть.
Время, отведенное на подготовку, пролетело мгновенно.
- Кто готов, может отвечать.
Лешка, первый отличник в нашей группе, пошёл первым, бедолага.
Билет ответил без запинки - готовился. Дополнительный вопрос.
Нет, не то хотела услышать профессор.
- Больше чем на удовлетворительно Вы не ответили. Готовьтесь лучше. Придете в следующий раз.
Вот это да!!!
Второй студент, третий - вроде отвечают нормально, но вердикт один - как выстрел: не готов! Не готов! Не готов! Подошел и мой черед.
Вот, думаю, и накрылись мои каникулы медным тазом, и повышенная стипендия вместе с ними! Иду. Сажусь. Пытаюсь сосредоточиться, а в голове одно: не готов, не готов. Как могу, стараюсь отвечать уверенно и четко.
- Хорошо,- говорит она.- Хорошо. А теперь ответьте мне: какие включения бывают в почве?
Я начинаю судорожно вспоминать, при этом перечисляю: органические, минеральные - уже чуть растягивая слова, и дальше, дальше.
- Всё?
- Синеглазка! - радостно вспоминаю я.
Гробовая тишина.
И женщина изменилась в лице. Словно грозовые тучи разошлись, и тоненький солнечный лучик нарисовал улыбку на губах и, разгладив морщины, отразился в голубых глазах. Строгость сменилась материнской теплотой, обнажив нежную душу все-таки женщины, а не солдата.
- Да нет, молодой человек, - совсем ласково сказала она.
- Это у твоей девушки синие глазки, а элемент называется «белоглазка».
Кто знает, что у нее промелькнуло в памяти: может быть, то время, когда она была совсем молоденькой девчушкой с голубыми глазами и любовью?
- Возможно... Не знаю...
Я вышел из аудитории ни живой, ни мертвый.
- Ну что? Сдал? Сдал?
- Да я и сам не знаю.
Открываю зачетку, а там КРУПНЫМ ПОЧЕРКОМ КРАСНЫМИ ЧЕРНИЛАМИ - «ОТЛИЧНО».
*Гумус - верхний плодородный слой почвы.