В этот снежный морозный вечер в кафе «Буквоед» было всего три посетителя. Из них двое сидели друг напротив друга за огромным прямоугольным столом, а третье маялось дурью на крышке того же самого стола. Сегодня, как и прежде ранее, чаще всех мерцал тот, который был ближе к барной стойке. Нечто, которое в данный момент пыталось почесать свою пятку правой рукой, перекинутой за спину через левое плечо, тоже мерцало, но не так интенсивно. Мерцание же третьего больше походило на мигание, а может и вовсе на подмигиванье. Они уже давно свыклись со своим бременем и довольно спокойно относились к этим постоянным выдергиваниям. Они прекрасно знали, что их используют, но воспринимали это как должное, так как привыкли и убедили себя чувствовать свою необходимость кому-то там. Двое из них по своему обыкновению вели вечернюю беседу, а наездник стола потешался над ними, отпуская в их сторону свои колкие шуточки и подначивания. В связи с особенностями существования, их речь была вибрирующей, она чем-то походила на прерывающуюся из-за неуверенного приема радиотрансляцию, а иногда и на шелест, если они переходили на шепот. Для того, чтобы представить себе их речь, можно возомнить себя индейцем и попробовать ладошкой быстро закрывать и открывать себе рот, произнося при этом вслух какие-нибудь предложения или даже петь.
Ъ, наклонившись вправо, заглянул за Ы, который махал руками перед его глазами, и обратился к Ь:
- Знаешь, я иногда чувствую себя ущербно...
Ы залилось гоготом, спрыгнуло со стола и начало кататься по полу, выкрикивая многократно свое имя.
- С чего это вдруг? - удивился с противоположной стороны стола Ь, не обращая внимания на выкрутасы Ы.
- Я все меньше и меньше им нужен, - продолжил Ъ.
- А я думаю, что ты очень важен и тебя просто не дергают почем зря, - парировал Ь. - Другое дело - я... Вообще считаю себя парадоксальным иногда.
- Выдумываешь.
- Ни в коем случае. Вот сам подумай, а не глупо ли меня использовать в таких сообществах, как «грубость» или «жесткость». Да, я, конечно же, понимаю, что мне отводят самую последнюю роль в них, намекая как бы на мой выход только в крайнем случае, но…
- Снова ты преуменьшаешь. Без тебя эти сообщества не смогли бы существовать, а со временем могли бы просто распасться из-за ограниченности их применения.
- Так может мне тогда вообще исчезнуть, ведь это негативные организации, как мы с тобой выяснили до этого.
- Но тогда твое исчезновение повлечет за собой распад сообществ «нежность», «мягкость», «ласковость», а они такие милые, ведь ты же знаешь.
В этот момент Ы вскочило на ноги, сделало серьезный вид и обратилось к сидящим за столом:
- Да хватит вам этот треп разводить… Сообщества, организации – сборища малозначащих закорючек, возомнивших себя великими помощниками коммуникаций. Другое дело – союзы, такие, как «ты», «мы», «вы»...
Надо сказать, что Ь и Ъ немного робели перед Ы, так как оно – единственное из их рода, у кого было раздвоение личности и могло при определенных усилиях превратиться в того же Ь или Ъ. Достаточно было трансформировать свое тело по одному ему ведомым принципам. Но в этот вечер Ъ набрался храбрости и решил поставить выскочку на место:
- Жаль, что нет сегодня Я… Он бы тебе живо рассказал о роли твоих союзов. И вообще, все мы в одинаковом положении, все мы зависимы.
Ы сжало губы, но промолчало, так как знало, что Я был самым самодостаточным и эгоистичным среди них, а во многих вопросах мог дать ему фору.
После беседа продолжилась в спокойном ключе, но для Ь, Ы, Ъ и их сородичей сегодня предстояла бурная ночь, так как где-то там подходил к концу какой-то очень масштабный литературный конкурс.