Весна, наконец-то настоящая весна посетила столицу! В прошлом остались большие сугробы, уличная слякоть давно просохла, и службы спецавтохозяйства успели даже привести дороги и тротуары в порядок. И вот теперь пришла она! Деревья тоже усиленно готовились и уже покрылись полупрозрачной свежей зеленью.
Небо. Это нечто. Взбитые сливки облаков в голубой глазури заслуживают несравненно больше внимания, чем я им сейчас могу уделить…
Тепло ужасно! Странное несогласованное словосочетание подходит как нельзя лучше! Сквозь полурасстегнутую кофту проникает легкий ветерок. Он, молодой и дерзкий, обволакивает, ласкает и завораживает… И, как свойственно юности, проносится дальше, оставляя тебя в приятном недоумении. Жадно вдыхаю воздух. Даже газам проходящего недалеко шоссе не перебить весеннего аромата.
Я с удовольствием отметила, что в Москву еще возвращаются птицы. Их неугомонная трескотня наполняет город радостью. Ведь он живой, а значит, может радоваться.
Мы идем по парку. Вернее идет он, а я скачу вокруг вприпрыжку, периодически вскидываю вверх руки и издаю нечленораздельные вопли-комплименты всему миру. Он идет на голос. Потому что пройти спокойно меня хватает лишь на несколько секунд, а он прыгать вместе со мной отказывается. Но он улыбается. Ему нравятся мои реакции. Мой рот не закрывается, я все тараторю и тараторю, произнося по 300 слов в секунду, я рассказываю, описываю, расхваливаю красоту весны, я полностью растворяюсь в своих ощущениях… То есть не совсем полностью… Есть же он!
Я заметила цель нашего путешествия – солнечную лужайку. В красках сообщаю ему о свежей сочной траве, что нежится под лучами яркого солнца; о большом дереве с могучими корнями, удивляясь тому, как такой столетний гигант способен каждый год впадать в детство: ведь на его ветвях прорастают молоденькие листочки, точно как голову младенца покрывает первый пушок волос…
«Ему же наверняка интересно!» - подумала я с улыбкой, продолжая описывать все прелести выбранного мною места.
«Какая же она интересная!» - подумал он с улыбкой, пропуская половину моих слов мимо ушей и продолжая идти на голос.
Сходя с асфальта на мягкую землю он чуть-чуть оступился. Я на секунду замолчала и с широко раскрытыми от неожиданности глазами подлетела к нему. И тут же с виноватой улыбкой начинаю рассказывать, что я увлеклась и забыла его предупредить, а он мне отвечает, что это глупости, и мы об этом уже говорили, и что хватит к этому возвращаться… Через секунду наши голоса сливаются с птичьим хором, их подхватывает озорной ветерок и, играя, уносит все дальше и дальше... еще через секунду я вижу только его улыбку… Я улыбаюсь. Чмокаю его в щеку, беру за руку, и мы идем к дереву.
Покрывало расстелено, и, чуть не пища от восторга, я плюхаюсь, увлекая его за собой. Опять он чуть не упал от неожиданности. И снова попытка объяснений. Однако, она быстро заканчивается. Улыбка. Наши улыбки.
Он сидит, облокотившись на дерево, а я лежу. Моя голова на его коленях. Он мягко проводит по волосам, перебирая одну прядь за другой. Рука прикасается к уху и скользит по щеке к шее… Подбородок… Влажные и немного обветренные губы… Нос… И опять волосы. Наверное, его руки знают больше, чем мои глаза…
Вдруг я замечаю, что сквозь еще не совсем оперившиеся ветки солнечные лучики играют с маленькой выбившейся прядкой его волос… Я лукаво сощурила глаза, вздернула носик, порывистым движением сняла его резинку и растрепала волосы.
Яркая вспышка, и недоумение… «Солнышко спустилось так низко?!» Соломенного цвета пряди казались продолжениями лучей… Сквозь них видно манящую небесную лазурь.
И я подумала про себя: «У меня есть своё…» Я улыбнулась.