Ничто в этом мире не вечно. Хорошая погода продержалась недолго, как и предсказывал Лотар. Ветер ослаб, а туманная дымка, день ото дня сгущающаяся, уже не позволяла рассматривать берег. Лотар продолжал вести судно вдоль береговой линии, по крайней мере, ему этого очень хотелось бы: никаких возможностей проверить это не было.
На четвертый день плавания Лотар сообщил напарникам, что надо подойти ближе к берегу, чтобы высматривать Морфары, после чего трое мужчин встали у борта, высматривая вдали приметные столбы. Эйрику отец рассказывал, что Морфар складывается над могилой вождя, чтобы тот даже после смерти был полезен морякам, указывая дорогу.
Первым указатель увидел Роммат, до этого усердно бегающий вдоль палубы и, время от времени останавливающийся, щуря глаза на горизонт. Лотар приказал причаливать…
…Старый фундамент нашли быстро. Натту и Нуммит занялись грузом, остальные начали очищать берег от камней. Когда все было готово, корабль, уже разгруженный, стали вытаскивать на берег. Мужчины тянули его за специальные канаты, дети же – Эйрик, Роммат, Ванити и Лавиту толкали. Общими усилиями корабль добрался до постамента. Переворачивать пришлось более осторожно: неудачно перевернув, можно было испортить скелет корабля, или, придавить кому-нибудь ногу или руку. Устроив крышу, люди занялись более тривиальными вещами: старшие стали благоустраивать дом: завесили вход шкурой, разделили такими же шкурами новый дом на отсеки, которые в зимние холода обогревать гораздо проще, чем все помещение. Мальчики отправились на поиски хвороста и торфа…
- Эйрик. – позвал брата Роммат. Тот откликнулся не сразу: он был целиком погружен в печальные мысли. Общий их смысл он и сам, наверное, бы не смог выразить, да и настроение его было скорее надуманным, нежели действительно вызванным невыразимой грустью по родному дому.
- Ну Эйрик! – обиженно воскликнул Роммат.
- Чего тебе…
- Хорошо, что мы приехали! – высказал свою давнюю радость Роммат и улыбнулся. Нехорошие мысли Эйрик сдержал, собрав остатки воли в кулак и убеждая себя в том, что «брат не хотел обидеть»…
…Я помню этот день хорошо. День, когда Эйрик – нет, не тот, каким вы его уже увидели; много старше, сильнее, мудрее – пришел ко мне и рассказал свою историю. Мы познакомились на празднике Солнца, он мне сразу понравился своими душевностью и внутренним светом. Слово за слово… в общем, он обещал мне рассказать историю своей жизни, а я был уверен (и, надо сказать, не ошибся) в том, что она стоит того, чтобы ее знало гораздо больше народу чем теперь...
Брат, вообще-то действительно не хотел обижать, он был просто рад. Как истинный ребенок радуется жизни – этому чуду, подаренному ему судьбой. Как истинный ребенок созерцает смену зимой осени. А ведь будучи настолько переполняемым счастьем невозможно не поделиться им с кем-то очень близким. Для Роммата самым близким всегда был Эйрик. Старший брат, заступник, лучший во всем – будь то ловля рыбы или охота – равных не было и не будет. А грусть пройдет. Она всегда проходит…
Мальчики вернулись в лагерь через несколько часов… Вскоре уже разожгли костер, благо, очаг остался на месте, и новый складывать не пришлось. Лотар, пока детей не было, проделал дыру в крыше – бывшем дне корабля – так, чтобы дым костра не задерживался в доме. Перед отправлением порванную шкуру, как всегда, заменяли, дно заново обмазывалось ворванью, и корабль был как новенький.
После того, как в помещении заметно потеплело, все легли спать. За огнем никто не следил, да и надобности особой не было: еще не так холодно, да и тепло за время сна не успевает улетучиться…
…Я, как рассказчик, позволю себе украсть нить повествования совсем ненадолго. Просто хотелось бы пояснить читателю, что остров Тили, о котором велась речь ранее в более поздние времена называли Северной землей, или Страной снегов – Исландией. Крона же – раннее название ГренлаКрона же – раннее название Гренландии. Также, думаю, стоит напомнить читателю, что в тех краях солнце не заходит за горизонт по полгода. Ввиду этого, фразу «солнце клонилось к зиме» можно считать вполне правомерной…
…Солнце клонилось к зиме. Лотар успел прибыть как раз вовремя: туманы становились все более частым явлением, что объясняется низкой температурой морской воды и теплотой воздуха. А вскоре вода замерзнет. И вот тогда останутся только полыньи – те места, где вода не замерзает. Туда часто приходят звери, прилетают птицы; подводные жители тоже часто посещают полыньи в поисках свежего воздуха. Вот здесь-то и ловят секачей.
Лотару рассказывал его отец, что раньше на секачей охотились летом. Из моря как начинают выползать сотни животных, задние толкают носами передних, и те продолжают идти, пока их толкать не перестанут – все не вылезут. Вот охотники забираются в эту толпу и продолжают толкать вперед нескольких секачей – тридцать-сорок всего. А те и идут. А с другого берега тоже такую кучку гонят. Вот их в лесу и сталкивают. Секачи, конечно, начинают нервничать – тут-то их и убивают… А на следующий день все сначала. Помнится, отец тогда грустил «да, были времена...» и вздыхал глубокомысленно.