Вовка по имени Сын
Сыну два года с небольшим, и он уже точно знает, что он – сын. Муж приходит вечером с работы, бросает Вовке:
- Привет, сын!
И я к нему весь день только так и обращаюсь. А если случайно ласково назову его сыночком, он улыбается – рот до ушей:
- Мам, ты что, я не сыночек! Это у меня – сыночек!
Кто-то ему подарил мягкую игрушку – носатого такого оранжевого зверя с круглыми глазами. Мы так и не поняли, кто это.
- Пусть Вовка сам его назовет, как хочет, - сказал муж.
Он и назвал его – Сыночек. Он знает совсем мало имен. Не Мамой и не Папой же ему зверя называть?
Гуляю с Вовкой, вижу знакомого парня:
- Ой, Дима, здравствуй, - говорю, - сто лет не виделись!
Сын пристально рассматривает парня.
- Ты Дима? – уточняет.
- Дима, - отвечает тот. – А ты кто?
Отвечает с достоинством:
- А я – сын.
- Как – сын? – теряется Дима. – Ну да, понятно – мамкин сын. А звать-то тебя как?
Вовка удивленно смотрит на него:
- Ну, сын я, сын. Не понимаешь?
Эта снисходительность ко взрослым, не понимающим простых вещей, - она всегда с ним.
Он простужен, болит горлышко и ушки. К нам приходит детская врач, отогревает руки, но не торопится осматривать его. Она хочет сначала приучить его к себе, чтоб он не боялся.
- Вова, давай-ка посмотрим твои книжки…
Он, довольный, тащит книжку с детскими стихами и яркими картинками. Там – солнышко, зеленая трава, в а ней – бабочки, кузнечики, божьи коровки и прочие жучки, которых не увидишь у нас на севере.
- Кто это? – спрашивает врач, показывая на бабочку.
- Муха, - отвечает сын.
- Нет, вот, с такими крылышками?
- Это муха, - повторяет сын.
Врач озадачена.
- А это? – она показывает на божью коровку.
- Тоже муха, - отвечает Вовка.
- А это? А вот это?
Она спрашивает про кузнечиков, бронзовок, майских жуков.
- Это всё мухи, мухи, - снисходительно, как маленькой, объясняет ей Вовка.
Сколько раз я читала ему стихи из этой книжки, а картинки в ней он может рассматривать без конца. Он же засыпает с этой книжкой, он держит ее в ручках, когда спит. И я никогда не думала о том, что он понимает из нее.
У нас разве увидишь насекомых кроме мух, да еще, конечно, комаров. Но уж комара-то ни с кем не спутаешь…
Сын цепко запоминает всё увиденное. Он друг всем петухам и кошкам в нашем поселке. Выходим на остановке, он бежит им навстречу, размахивая ручками – и обижается, если они удирают от него.
Однажды показываю ему на проезжающую мимо бетономешалку. И он теперь всюду узнает бетономешалки. Радуется им, как петухам и кошкам. Однажды сообщает мне:
- Петушок говорит ку-ка-ре-ку, а бетономешалка не умеет говорить ку-ка-ре-ку. Бетономешалка говорит ж-ж-ж-ж-ж.
А телевизор говорит пи-и-ип! Пи-и-ип! Это когда кончаются утренние мультики и начинается технический перерыв.
- Мама, мама, что телевизор говорит? – спрашивает Вовка.
- Он говорит: Пи-и-ип! Выключи меня! Пи-и-ип! Выключи меня! Устал я, отдыхать хочу!
Я выключаю телевизор, сын тащит из кроватки одеяльце и накрывает телевизор сверху:
- Хороший. Спи!
Приходит лето, и я решаю, наконец, показать сыну море. Казалось бы, на море живем, а попробуй, выберись к нему. Тем более, когда ты не одна. Сначала – доехать из поселка в город, потом – пройти по улице вверх, к телевышке, а дальше – спускайся вниз… И я чувствую, что на этот спуск у нас уже не хватит сил, и решаю показать сыну море просто с высоты.
У спуска перед нами открываются дворы каких-то мастерских – там все машины можно пересчитать. Они кажутся маленькими отсюда. Сын радуется:
- Вон бетономешалка!
- Туда, туда смотри! – показываю пальцем вперед, но он не понимает, куда смотреть.
Мне и самой сразу не понять, где уж там море сливается с небом. Где-то далеко в воздухе висят маленькие лодочки.
- Вон, видишь, плывёт кораблик, - говорю я сыну.
А он уже засыпает на ногах. Ему время – спать. Он обнимает мои коленки и говорит, как телевизор:
- Пи-и-ип! Пи-и-ип! Выключи меня!
Учится он у всего подряд. И у телевизора, конечно.
Поднимаю его на руки – он тут же и отключается. Спящего тащу его на остановку.
Зато вечером он вдохновенно рассказывает папе:
- Море красивое, в нем много-много машин! И есть даже бетономешалка!