Или просто – Ухо Москвы
Э п и г р а ф: (без эпиграфа)
Предисловная эппистула: Если у тебя подзавелись вши и тебе нужно пойти почесаться, остановись, подожди, мой сладко-сладчайший друг, и прочти эти печальные строки. Собственно, в поисках столь бесподобных нежных созданий ты можешь читать и одновременно прочёсывать свои придатки – это дело твоё (к примеру, я отдаю предпочтение вшам вьентамским [Vschaus Viet-Namus]: самочки у них оранжовые, вытянутые, а самцы короткобрюхообразные травозеленоватые: когда по ночам они совокупляются, мне снятся зело эротические сны.) В любом случае, если ты полагаешь, что тебя ждёт нечто сенсационное, занимательное и притом умёщенное в трёх строках, нечто вроде сниккерса в прозе, то могу сказать сразу: тебя это не ждёт. Как бы то ни было ты можешь начать читать нижесказанное (ведь у нас здесь на проза тчк ру свобода выбора, не правда ли?) Так вот, да... можешь начинать читать. Кстати, в конце текста гeрoй этой драмы очень и очень возбуждается огорчается и серчает и в своём праведном огорчении всех без исключения разлюбезных читателей посылает э... на ***, да-да, представь себе, на тот самый доисторическо-материалистический хYй (тот сам-самый хYй, он же луй, он же ялдын, он же Гришка Оттопырчук) что процарапавали ацтеки на стенах своих могилищ, а в наше время, ростовчане на стенах общественных гальюнов), так что в твоих интересах лучше начинать читать всё сначала, или лучше не начинать вообще. Так-то, мой сладко-сладчайший друг. А для верности – мало ли что – вдруг не представится случая – так вот для верности, гeрoй посылает тебя туда же: на хYй, посылает он тебя здесь и сейчас, чтоб для верности, ну ты понимаешь... Что ж, адье, мой птенчик. Мой узурпатор. Мой синхрофертилизатор. Но а теперь после всех формальностей обнажим мощныя наши перся, извлечём из штанин щербатые наши ялдыны и перейдём, собственно, к зе тексту:
ЗЕ Т Е К С Т
- Информационная информа информирует информативность информума информующего информандума, - сказало радио, и в Улан-Баторе наступило утро.
Ва - ца - ца - ца, ты только посмотри... вы только посмотрите, нет ты только посмотри, Самуила Яквлевна, что, ч т о пишут в национальной прессе! – проквацацакало... э-э, произнесло Ухо, ковыряя в ухе старой зубочисткой и почесало брюшную полость желудка. А почесамши желудок, поскребло в ярдыни. И поскрембши в ярдыни запричитало: – Муличка! Курочка! Цыпочка!! Звёздочка! Депутаточка!! Ты гдеееееээээээ?!?
На что часы, бьющиеся зеленовато-стахановскими толчками на стене, строго ответили: Ин- Дин- Кан- Тын- Нан- ***н, У- Хо- Хо- Хо, – ну и прозвенели: бдзумп! бдзумп! бдзум! – всего 88 бдзумпов, что означало, что в Пекине наступыло ночь, а в Москве, столице нашей необъятной родины, наступыло день. А в Австралии, ясный перец, полдень. А в Монголии наступыло время пить чай с ароматным кырзынд-коровяком и синими-синими грибами, что, в принципе, одно и то же.
Но а теперь вернемся к первоистокам, то есть в тамбовскую губернию. Как ыв евс ежу, онченок, етеназ (это я пишу наоборот – экспериментирую, так что не пужайтесь), так вот, как вы все уже, конечно, знаете после того как мы с Сержем Чибисом, моим верным другом, навигатором и главным ассистентом, проклонировали город Тамбов, мир радикально изменился: во-первых, вместо одного Тамбова их стало два, а потом три, а потом восемь, потом двадцать, тридцать, а потом, когда у нас заклинило клоноклав, тамбовы полезли из кишки нашего аппарата как кролики на скотозаводе, мучо-мучо, и будучи не в состоянии остановить клоноклав, нам пришлось спешно ретироваться. По след стви ями же э той те хни ческо й н епол адк и ст ал о то, чт о у жё н поя вили сь л ишни е му жья, а у му жей появ или сь л ишн и е ж ёны (а это я пишу распылённым стилем - прикалываюсь), что явилось результатом регулярной взаимной деформации гезихтов многими одинаковыми папами из-за одной неодинаковой мамы, и очень даже наоборот, и случилось опасное столпотворение, а также всевозможное кровосмешение, или по-родному, по-русски, инцест, и это во-вторых.
Ну а теперь о главном. Для начала следует, однако, забить косяк и закинуться валием, а также выпить хорошего семилетней выдержки денатурата FF-5, а чтобы не было изжоги залакировать всё это парочкой стаканов портос-риос и прикрыть всё это мензуркой абсинта, чтоб не вело. Итак, после того, как доблестный Серж Чибис умудрился впробраться к машиноиду времени и дёрнуть соответственный рычаг, наш ракетовафель, проломив Красную Площадь, устремился в ад. Да!
И вот я веду репортаж из одной из телестудий – вы самие знаете, какой, той что в Уваньки-Встанькино – в самом центральном центре Ада, можно сказать из само-самого ядра, нда-с! Кругом, понятное дело, стоит рёв и вой и скрежет зубодриллов, бодрые юркие носатые зобатые черти вонзают в задницы граждан всех стран раскалённые железные объекты литья 1953-го года (друг Стаханов тут же бегает-суетится, там потрафить, здесь присобенить, чтоб всё было честь-по-чести, по-стахановски, трудоударно и графикомощно, с ударением на «щно»), расчленяют и посредствием холодной сварки снова сочленяют тела грешников... одним словом, адо-адская жуть и мракобесие, но я, собственно, вот, что хотел сказать, вот, скажем, японцы, эти узкоглазые псы. Ну что они такое? Кто они? Зачем? Они даже и граммоте-то не разумеют, всё какие-то ссучки-закоррючки. Или вот, скажем, немцы. Ну что у них? Гегельс, вонючий идельвейс да жиро-мохнатые сосиски. Разве такая вот нация имеет право? То есть, я вас спрашиваю, на существование имеет она право, вот такая вот нация? Нет, не имеет! Или вот французы. Этот их Могул или Мульер или Марат или как там еще его называли. Ведь это он своей нехорошей гильетиной отрубил голову Леониду Ильичу, когда тот взывал с трибун за счастие народов. Разве так поступают? Вот и голова Леонида Ильича тоже самое мне сейчас говорит с письменного стола, разве так поступают, говорит мне голова, и я утираю ей чистой портянкой праведные сырные слёзы, не плачь, говорю я, Голова Леонид Ильич, то ли еще будет, вот увидишь, Голова, мы ещё зальём их сранный Париж напалмом, устроим им шоу де Берже – они нам ещё ответят и за Москву и за Мульера и за Марата-Кровопивца. Или вот возьмём, скажем, Австралия. Почему там колоннизаторы себе живут в тепле в светле и жрут всякие хорошие деликатессы, а аборигены должны мучаться и кушать объедки? Или вообще ничего не кушать! Неужели наши славные ракеты не долетят до ихней страны за справедливость? Ещё как долетят! Или вот, к примеру, американцы северные из Сэ Шэ А. Что им нужно? Какого рожна? Ведь они просто даже и не люди совсем! Ведь они роботы механические. Ведь всем давно известно, что их каждое утро полицаи палками выгоняют на работы, и тем не менее... они всё же верещат о каком-то там вонючем Фридоме и какой-то там вонючей Димокраси. Америка даже и не страна совсем, а так, абстракция, фата-моргана, и тем не менее вы посмотрите, чего только они о себе не возомнили, а по сути ведь они даже и не люди-то совсем, а так... не люди они, короче. Или вот давайте возьмём любую другую страну, ну вот, скажем, Англию. Казалось бы, ха! Англия! Страна! Королевство! Но не тут-то было. Если ты королевство, так уж сделай так, чтоб всем жилось хорошо, и что же?! Идёшь по Лондону: там труп, там голодный бездомный исквайр просит хлеба, там ещё один труп – весь Лондон, да что там: вся Английская страна усеяна трупами, да-с, и всё это последствия несправедливостей капитализма. Голод, друзья, голод в Лондоне и по всей Европе. Но не телесный – духовный голод! И поэтому Европа вымирает. Так же как, впрочем, и Америка, и прочие другие страны. Все нации заражены завистью, стяжательством и похотью накопительства. И только мощные русские умы могут вернуть планете ея первоначальное лицо, а по-русски, гезихт. Да, мощные российские парни во главе с графом Ф. П. Киркокоровым и графиней А. Б. Уругвачёвой, а также князьями В.В.В. Ра и Эс и бароном Путти-Фруттиным во главе! Я вообще думаю, что только русская нация имеет право на обладание планетой, но об этом пока не стоит говорить вслух. Тем не менее уже сейчас мы можем начать делать первые шаги к.. эгм.. эгм.. да, к светлому будущему. Все должны равняться на русскую мощность, на наши высокие могучие лбы. Мы поможем другим нациям найти их место в нашей монументальной вселенской российской свинар... то есть, пардон, нашей вселенской гуманитарне. Мы и только мы, российские атланты третьего поколения, можем вернуть миру его истинное физиогномиё или гезихт или лицо, по образу и подобию так сказать. И если потребуется жертва, что ж мы пожертвуем! Берите, жрите, самурайские обезьяны – у нас его много! Ради такого дела да мы перекроим всю планету, по-нашенски, по-справедливому, по-рассейски, кастрируем, просто кастрируем, вивисекируем неправильные народы, и, конечно, японцев в первом ряду, потому как коль ты нация, так хоть научись иметь глаза, а не какие-то там половые щели в полу, на лице то есть, ну и немцев, да и французов, тех мы просто напалмом, чтоб неповадно было... да, ну и других тоже. Всех, всех к ****ям! А тех, что останутся – тех в исправительные лагеря, на Марс, на Юпитер, в соседние галлактики, в холодные кишки вселенной, да, чтоб знали, чтоб никогда потом. Никогда! НИ – КО – ГДА!
Окх! Гхни-да! - всхрипнул Иван Магогов, - и разлепил вежды (айзы, по-русски, значит). – Это как же так? Это что же это такое? – хрипел Иван натягивая на хлипкие бёдра мутно-зелёные галифе. – Это надо же. Мотри, япошки, косоглазыри малоазийские, а туда же! Димокраси! Я вам пакажу сичас димокраси! До второго присшествия не оботрётесь! И с этими словами Иван Магогов схватил длинный хлебный нож и побежал. И побежал наш молодец да в самый центр да страны нашея многославныя. Бежит он бежит, не останавливается. По долам бежит он по горам. Девять дней бежал Иван, и на десятый день прибегает он в стольный город во Москву! Бежит он-да по Москве и выбегает на самую на Красную Площадь. И бежит наш Иван по самой по Красной-от Площади к самому-от Кремлю. И вбегает он в ворота и бежит прямо да к Курантной Башне: там день и ночь в качестве минутной стрелки вдоль циферблата мирно вращается бывший зоотехник и покоритель космических хлябей, Захар Бройдербаум, чем неустанно служит благу российскому и всечеловеческому, указуя народу страны своей время.*) А у Курантной Башни стоят жиросаломордые защитники порядка и обмениваются волосатыми шутками, мол, я эту сучку закрыл в баньке, а ключик-то в карман, а пару-то всё подбавляю, мол, пусть подумает о жизни, аха-ха-ха! Охо-хо-...! Хо! – попёрхивается жиросаломордый и видит: трясёт его за воротник некий дюженехорошопахнущий гражданин с глазами с юбилейный рубль, жёлто-зелёными и злыми. Где ухо? Что?! Где ухо, я тебя спрашиваю, фашист, гнида, гов-в-вори, где ухо! – кричит Иван. - А, сволочь, сам пойму-разберусь! И оттолкнув жирный воротник, разворачивается и, локтями разбросав караул, взлетает на стену Бальзамея. А там в Бальзамее лежит Великий Андроид он же Лёва Ильич, дожидаясь своего великого часа, (который уже между прочим грядёт). Ааа, вот оно! – кричит Иван – и со всего маху отрезает Москве её правое ухо. Он бы отрезал ей, понятное дело, и левое, только не успел. Скрутили Ивана железные рукобройлы защитников порядка и швырнули-кинули его на осляблый столичный булыжник, да так ловко, что череп Ивана сразу же раскололся на восемьнадцать частей, которые тут же раздали иностранным туристам на память о российском гостеприимстве и вообще, чтоб знали. И с того самого дня у Москвы не достаёт одного уха. И вот о таком, курочка моя сладкая, пишут, пишут в национальной прессе! Разве, Муличка, вот такое вот можно писать? Ведь это может возбудить нежелательные тенденции у народа, неадекватные мысли и вообще – возбуждать народ, ну разве такое годиться? – продолжало размышлять вслух Ухо, закончив педикюр и аккуратно обдувая феном влажные ножные ногти.
Но чtо эtо, погодitте... А! у mеnя zакаnчivаеtся rусский schriфt! Как nеvоvrеmя! Как nексtаti... И Oh! какая dоsаdа! Nо я dо vsсех vас еshchё dоbеrусь. Я vsех vас еshchё priprу к shchеrbаtой stеnе iсtinы. Я zаstаvlю vаs gлоtаtь prаvdу bаdьяmi, cisтернамi, tоnnаmi и mеgаtоннаmi, а v tех, ktо stanet уpirаtьsя, bуdu nаkачivаtь ею pоd vыsоkim dаvlеnиеm чеrеz заdnеprохоdnое оtvерstiе, чtоb uж nаvеrn'akа. Чtоb nе оtvеrtеtьs'a. Chtоб nе vоzniklо voprosov i bыlа gаrаntiя, ibo garantiя eto bуdуshchee, a bуdуshchee eto
NAША ВЕЛIKAЯ VSEЛENSKAЯ SVINOФERMA!
Фin… Фin? Фin!
_______________________________________
*) - см. главу «Машиноид времени на загривках Кремля»
http://www.proza.ru/2009/02/01/606