Просто хороший вечер
Я сидела на песке опустевшего пляжа и разговаривала с морем, темным, уже почти ночным. Время прогулок по набережной, посещение театров, ресторанов, нашествий на бесчисленные бары курортного города. Уморя я была одна. Низкая пока луна и слабые еще звезды были рядом, но не мешали нам. Мы говорили о прошедшем
дне.
-Слишком уж жарко, - жаловалась я.
-Да, - соглашалось море, - у меня двадцать шесть
весь день.
-А у нас и того больше, под сорок!
Море прошелестело мне что-то прохладное, брызнуло на меня, сказало, что обещают похолодание. А
потом виновато пробормотало:
-Знаешь, мне придется тебя огорчить: ожидается партия медуз. Ненадолго. Ты потерпи. Знаешь ведь — неядовитые.
-Ладно, - поежилась я, - что делать.
Так болтали мы, пока не появились эти трое. Каким ветром занесло их на пустой пляж с шумной многолюдной набережной?
Молодые, относительно, родители с мальчишкой лет пяти. Спокойные, нарядные: вельвет, бархат, яркий хлопок — обложка журнала.
-Ну вот, - прошептало море, - опять.
-Что ж ты хочешь, лето, - ответила я.
Семейство чинно уселось на лежаке, заговорило вполголоса.
-Окунуть бы их, что ли, - сказала я морю.
-Попробую, - ответило оно.
Высунуло язык и пощекотало мамину туфельку.
Мама отдернула ногу, а папа и сын весело рассмеялись. Тогда улыбнулась и мама, а море зашептало что-то на своем языке. Ни мама, на папа, ни сын не знали этого языка, но, видимо, чувствовали, потому что папа вопросительно посмотрел на маму и вдруг разулся. Мама пожала плечами, но ничего не сказала. Ободренный маминым молчанием, папа снял и галстук.
А море продолжало уговаривать, настойчиво приглашало поплавать в темной нежной воде.
Как вышло, что через несколько минут мальчишка босиком, в трусиках и расстегнутой рубашонке шлепал по мелководью, осталось секретом и для родителей и для меня. Видимо, море шепнуло ему что-то личное.
Реакция родителей? Папа вмиг сбрасывает "вечерние одежды" - и с головой в воду! На животе, на спине, на боку, вниз головой!
А море дразнит маму, щекоча длинными языками ее наимоднейшие туфли. И вот она сдается: туфли в руки, хлопает ими над головой и прыгает вместе с сыном по краешку моря.
Это уже не обложка - людям просто хорошо. Просто здорово людям!
-Молодец ты все-таки, - говорю я морю.
-Да что там, - шепчет море, - просто хороший вечер.
-Хороший вечер, - соглашаюсь я.
Евпатория.
Голубая сказка
Небо было голубым. Просто голубым.
— Вы неплохо выглядите. Вам к лицу голубой цвет,— обронило ослепительно золотое солнце.
— Благодарю.— Небо расправило складки своего голубого наряда и замерло в ожидании новых похвал.
Но их не последовало. Солнце уже беседовало с какой-то далекой звездой.
— Вот как...— Небо растерялось.— Может быть, мои голубые одежды кажутся роскошному солнцу чересчур скромными? И солнце, похвалив меня, просто посмеялось? Напрасно... Ведь я все-таки небо!
Небо гордо расправило свою голубизну и велело явиться портному. Ветер, он с давних пор служил небу портным, прилетел тотчас.
— Мне бы хотелось выглядеть несколько... ну... знаете ли... уважаемый портной...— небо подбирало нужное слово,— несколько интересней.
— Интересней...— повторил ветер.— Не очень ясное пожелание, но попробую что-нибудь придумать.
Ветер взял охапку белоснежных маленьких пушинок-облачков и невидимой нитью сплел их в нежную, почти прозрачную накидку. Укрыв заказчика чудесной облачной шалью, ветер отлетел, посмотрел на свою работу со стороны, поправил два-три облачка и слегка подул.
— Что же, о небо, вы довольны?— почтительно спросил ветер.
— Да, спасибо, думаю, это подойдет. Небо снова взмахнуло шалью, пушинки-облачка побежали быстро-быстро. Небо само себе понравилось! Но солнце молчало.
— Придется,— нахмурилось небо,— снова позвать портного. Прилетел ветер.
— Новый наряд не понравился?— удивился он.— Слишком воздушно? Легко? Даже, может быть, легкомысленно?
— Возможно.— Небо недовольно сбросило облачную шаль.
— Не волнуйтесь,— заторопился ветер,— попробуем другой вариант" элегантно-строгий.
Ветер взмахнул одноцветным густо-серым полотнищем плотной облачности, набросил его на небесный свод, затем достал множество серебряных нитей дождя и, резко дунув, пустил их наискось. Получилось строго и нарядно.
Небо тряхнуло нитями дождя и украдкой взглянуло на солнце.
С надеждой взглянуло. Но золотое солнце то ли потускнело, то ли погрустнело. Так и эдак встряхивало небо блестящими дождевыми нитями, но печальное солнце молчало.
— Странно,— небо недовольно сбросило серебряные украшения,— неужели нельзя придумать что-нибудь необыкновенное?!
— Минуту, еще минуту,— заволновался ветер-портной,— я придумал для вас, о небо, великолепно эффектный наряд.
Ветер задул изо всех сил, пригнал тяжелые лиловые тучи, скроил из них величественное одеяние с золотыми пряжками-молниями.'
Рассерженное небо осталось довольно работой портного. «Теперь солнце, конечно же, восхитится моим нарядом»,— решило оно. Но солнце закрыло глаза, лучи его задрожали и поникли. Казалось, ему отчего-то больно.
— Не знаю, в чем дело,— удивилось, почти возмутилось грозовое небо,— этому золотому зазнайке ничем не угодить! Я так стараюсь, так стараюсь ему понравиться, а от него ни слова доброго.
Разгневанное небо сбросило чудесный с золотыми молниями наряд и осталось в своих обычных голубых одеждах.
«Пусть так,— думало небо.— Не буду больше наряжаться. Так и останусь просто голубым. Все! Хватит!»— сердилось оно.
Сердилось, сердилось, сердилось и вдруг слышит:
— Вы прекрасно выглядите. Вам к лицу голубой цвет.