- Словил мыша!
Дед гордо вытягивает передо мной мышеловку с расплющенным трупиком.
- Что?
- Мыша, говорю, словил. Вчерась поставил душегубку, положил сальца кусок. Смотрю вечером, а там – ни-ка-во! Взял сырка маленько, положил, и - во! Смотри!
- Фу.
Дед радостно тащит жертву к мусорке.
Последнее время свекор сильно постарел, высокий, худой, он сильно сгорбился, и долго думает слова, прежде чем ответить.
Старается радовать нас, когда мы приезжаем в гости. Носится, как халдей, перед внуком, выспрашивает, что приготовить вкусненького, с чем подать, какого хлебушка отрезать, переживает, если скоро уезжаем от него.
- Юля.
- Да.
- Знаешь что…
Пауза затягивается, и я начинаю нервничать.
- Ну что?
- Забыл…
Я начинаю гладить белье. Подходит, теребит тряпочки, вид у него извиняющийся.
- Знаешь, что…
- Ну?
- Ходил я в выходные на кладбище, разгрёб чуток, снегу - не пролезть!
- Ага.
- Я там и у твоей бабушки убрал… Ладно?
Я бросаю бельё.
- Спасибо пап Жень. Спасибо…
- Да ладно.
Довольный уходит в кухню, оттуда кричит.
- Я чай заварил свежий! Будешь?
- Ага! Иду!
Я иду к тебе, дед.
Мы будем пить чай, ты будешь жужжать мне о своем гараже, о друзьях, которые все уже умерли, и как тебе одиноко одному, как дорого платить за свет, и что, соседка наша совсем выжила из ума, что ты сам починил «тубаретку», напишешь мне список, каких семян привезти для рассады…
Пойдем, дед, поговорим.
Жизнь - короткая нитка.
.