Наталья Кирилловна была молодой женщиной тридцати восьми лет. Кудряшки свои каштановые в конский хвост забирала, пользовалась губной помадой нежно-розового цвета, носила свитерки до пупа и джинсы фасона "не ущипнёшь" на косточках. Болтала на олбанском, шарилась в инете и курила на лестнице с девчонками не старше двадцати шести.
Но при этом Наталья Кирилловна была матерью вполне себе взрослого детины. Детина уже на втором курсе института обретался и был очень горд, что у него такая классная мать. Друганов водил к себе, потому что она не только не ругалась, а и сама с ними пиво с сушёными кальмарами и чипсами попивала и на вольные темы беседовала.
Только однажды пришёл сын к матери не один, и не с приятелями, а с девушкой, у которой из-под бесформенной маечки подозрительно округлый животик торчал.
- Это, мам, Светка. Мы того, жениться собрались.
Эх, молодость! Что ж ты так кончаешься-то внезапно?