Очарование юности

Александр Иванович Алтунин
У дочери Сергея стало периодически возникать сердцебиение, при котором ее общее самочувствие также существенно ухудшалось. Такая ситуация Сергею, как врачу, совершенно не нравилась. Тем более, что при исследовании ее пульса в течение нескольких минут он об-наружил нарушение ритма сердечных сокращений. Конечно, он не предполагал обязательное наличие какой-то очень серьезной или, тем более, какой-то очень тяжелой патологии. Но, все же, хотелось иметь максимально полную информацию о сложившейся ситуации. Жена Сергея сделала электрокардиограмму дочери у себя на работе, которая показала наличие перегрузки на отдельные отделы сердца. Нужно было выяснить причину этого явления. Оставалось только сделать ультразвуковое обследование сердца. Благо, что у Сергея был знакомый специалист, достаточно квалифицированный и добросовестный. Незадолго до этого он прекрасно разобрался с состоянием сердца у сына одноклассницы Сергея – Натальи. Врач не только тщательно и скрупулезно проверил все сердце Алеши, но и дал детальный комментарий и свои рекомендации. Сергей остался доволен. Что бывало не всегда при общении с другими коллегами.

И вот в кабинете УЗИ Сергей с дочерью. Сергей решил еще и сам проконтролировать ход обследования, по возможности анализируя изображение на мониторе аппарата. Одно дело – сын одноклассницы и совсем другое – его собственная дочь. Дочка, как и положено при данном обследовании, разделась до пояса и легла на кушетку. Специалист начал свою работу. Основное внимание Сергея было почти непрерывно приковано к монитору. Это, собственно, очень интересное и захватывающее зрелище – видеть, как сокращается человеческое сердце – орган, находящийся под толстым и обширным щитом ребер. Словно заглядываешь в тайную лабораторию Природы, скрытую от невооруженного взгляда человека. Доктор по ходу дела показывал Сергею тот или иной клапан и рассказывал о видимой картине и полученных им измерениях.

В какой-то момент возникла небольшая пауза, когда ультразвуковист постепенно переходил от одного клапана к другому и поэтому ничего Сергею не рассказывал. Тогда Сергей глянул на своего ребенка и изумился: рядом с ним, на кушетке лежала уже не маленькая девочка, а подросток, которая в прямом и переносном смысле все больше и больше превращалась в девушку.

Трудно сказать, что именно заставило Сергея сменить привычный ракурс восприятия своего ребенка. Быть может, он настолько настроился на диагностический лад ультразвуковиста, что несколько отстранился от того, что обследование делается именно его ребенку. И взглянул на ситуацию с чисто профессиональной, врачебной точки зрения. Но это объяснение никак не являлось достаточным для того, чтобы понять то, почему вдруг в Сергее включи-лось его чисто эстетическое начало.

За двадцать лет работы тысячи пациенток в самых разных видах и позах прошли перед его глазами. И поэтому особенно удивить его обнаженным женским телом было практически невозможно. Не говоря уже о том, что он мог по памяти в самых мельчайших деталях нарисовать тело своего ребенка.

И здесь была в определенном смысле принципиаль-ная установка Сергея: он считал, что отец обязан знать о своих детях всё. А то, что касается их физического здоровья, в особенности. Если же добавить, что Сергей сам был врачом и лечил очень многие заболевания внутренних органов своих пациентов и друзей, знакомых и родных, то станет понятным его особенно пристальный и предельно серьезный интерес к здоровью членов своей семьи. И в частности, своей дочери. Так уж повелось с ее самого раннего детства, что Сергей почти постоянно контролировал кожные покровы дочери, обязательно выясняя причины появления любых болезненных элементов, не зависимо от того, царапина это или аллергическое высыпание. Отец-врач, который не заботится о здоровье ребенка, по мнению Сергея, не заслуживает даже самого минимального уважения. А Сергей хотел, чтобы у него было максимальное число оснований для уважения к самому себе, в первую очередь.

От одной мысли, что кто-то из окружающих может четко и однозначно указать ему на его предельно элементарный промах как отца и врача, можно даже сказать, что на проявление профессиональной халатности, ему становилось, мягко говоря, не по себе.

Сергей взглянул на дочь повторно и опять его изумлению не было предела. Его эстетическая сущность, помимо его воли и желания, возликовала. Настал черед уже удивляться самому себе. Сергей пытался понять то, почему в нем возникла такая мощная психологическая реакция, которая, несмотря на то, что была приятна и радостна ему, тем не менее, была совершенно для него неожиданной. А объяснение было достаточно простым по сути, но, при этом, прекрасным по форме. Его дочь, радость его души, вдруг предстала перед ним еще и как прекрасный цветок в виде полураспустившегося бутончика. Который своим видом завораживал истинного эстета и, в то же время, в некотором смысле, интриговал собой. Точнее тем, насколько удивительным и неповторимым, красивым и изящным он будет тогда, когда уже полностью раскроется.

Сергей смотрел на давно знакомые и привычные линии тела дочери и в то же время не мог оторвать взгляда, потому что она была удивительно прекрасна.
      - Господи, - невольно воскликнул мысленно Сергей, - спасибо Тебе за то, что ты придаешь моему ребенку такую красоту и изящность, такую потрясающую гармонию. От которой мое отцовское сердце переполняется радостью и гордостью.

Сергей не просто сильно любил свою дочь, он бесконечно обожал ее от пяточек и до ушек. И, тем не менее, он никогда не предполагал, что его дочка, его чудесная крошка, сможет радовать его еще и как изощренного и предельно привередливого эстета, весьма капризного и прихотливого, очень чутко реагирующего на истинную гармонию и на ее чисто внешнюю имитацию. Не говоря уже о примитивных и банальных претензиях на гармонию со стороны девушек и женщин самого разного возраста и социального положения.

    - Как жаль, что я не художник, - подумал Сергей, - если бы нарисовать мою дочь в данный момент, то это был бы замечательный гимн нашему Творцу. Это был бы гимн, прославляющий классические каноны красоты, совершенства и гармонии.

Несмотря на то, что у Сергея не было в тот момент фотоаппарата, он, тем не менее, четко и ярко запечатлел в памяти потрясающую красоту, которую Господь показал ему в его собственном же ребенке. И в последующем много месяцев подряд мысленный экран Сергея выдавал ему из архивов памяти эту удивительную картину, заставляя вновь и вновь трепетать и радоваться его эстетическую сущность.

      - Вот уж поистине, не знаешь, где найдешь, а где потеряешь, - подумал Сергей.
Да, вот такие бывают в этой жизни неожиданные чудеса – собственная дочь, невольно для самой себя, мощно и однозначно напомнила Сергею о том, что он не имеет права забывать о своих задатках скульптора. К которым следует относиться более внимательно и бережно, более серьезно и основательно.

О, как хотел Сергей, чтобы красота дочери не исчезла со временем, а обрела еще больше граней, заставляя радоваться и восхищаться не только его, как отца, но и наиболее достойных ценителей истинной гармонии. Один из которых, по предварительному замыслу Сергея, должен был стать ее супругом. Также тонко и изящно воспринимая ее душевные явления, ее внутренний мир, полный неожиданностей и находок.