Митрофан Иванович, старовер, жил с семьёй на краю нашей станицы. Его отец, Иван Трофимович, будучи в весьма преклонном возрасте, тихо и мирно начал отходить, при этом лёжа на своей постели, уже ни на кого не обращал внимания, а только что-то шептал, уставившись неподвижным взглядом на потолок. В какой-то момент к нему подошёл Вовка, его внук, посмотрел на деда и побежал к отцу.
- Папа, папа, дедушка какой-то не такой.
Вовке было десять лет, он впервые видел, как человек был жив и только что умер, и до конца осознать всё в полной мере, – что произошло - не мог.
Митрофан Иванович подошёл к отцу, тот лежал неподвижно, руки сложены на груди.
Своих детей и внуков Иван Трофимович старательно приучал к старой вере, но получалось у него по-всякому: бывало, выслушать все его назидания у них не хватало терпения, не всегда до конца слушали его длинные чтения рукописной псалтири. С трудом, но всё же научил их читать по церковно-славянски. Перед смертью дед назидал своих потомков – твёрдо хранить истинную древлеправославную веру.
Прошёл год. Вновь наступила весна. Апрель месяц. Апрельские весенние дни того года были особенные – вся страна и весь мир ликовали радостью – впервые человек побывал в космосе. Имя Юрия Гагарина всех приводило в радость и восторг. Везде – в магазинах, на площади, в школе, в кинотеатре, дома – только об этом и говорили, рассуждали, строили догадки: что будет дальше и в какие космические дали отправятся наши космонавты.
В то время, сразу после полёта Юрия Гагарина в космос, трудно было осознать, осмыслить: как это человек в космосе! Некоторым в это просто не верилось, не помещалось в голове. Нужно было изменить своё сознание, чтобы понять – что произошло. Но, как известно, это делается не сразу, не вдруг. Поэтому были люди, которые не сразу поверили, что полёт в космос был реальностью.
Я возвращался домой из школы. Вижу: навстречу мне идёт кто-то очень похожий на Ивана Трофимовича, в сапогах, в длиной холщёвой рубахе навыпуск, подпоясан кушаком, на голове картуз, длинная с проседью борода до самого кушака, через плечо перекинута авоська с тремя буханками хлеба. Пригляделся, да это же Митрофан Иванович идёт из магазина, за хлебом ходил, трудно узнать. Раньше он одевался, как прочие в станице даже придерживался моды. Всегда был подстрижен, чисто выбрит и благоухал самым дешёвым тройным одеколоном. Из-за весьма скромной жизни большой семьи и нехватки средств на другой не приходилось рассчитывать. В своё время отец ему говорил на это:
- Что ты срамишь себя – скоблёный ходишь, мужское достоинство теряешь, грешно это. А вонишша – то от этого дикалона, не подойдёшь к тебе. Мойся с мылом и этого хватит, и не нужен никакой дикалон, от него только вонь одна, от скотины на базу запах лучше, да и деньги на него тратишь.
Теперь, видать, пришло время Митрофана Ивановича – оделся во всё старинное, молится по старым книгам и приучает своих детей к старой вере.
Из-за угла вывернулся Дмитрий Николаевич, учитель истории. Митрофан Иванович и Дмитрий Николаевич встретились, как говорится, нос к носу. “Вот и случай. Сейчас у него спрошу, и пусть он посрамится своими проповедями”- подумал Дмитрий Николаевич. После вежливого приветствия друг друга Дмитрий Николаевич спросил:
- Вы слышали, что человек, Юрий Гагарин, был на небе, летал в космос и никакого Бога там не видел. А вы говорите, что Бог на небе.
Митрофан Иванович занервничал, поглядел то в одну сторону, то в другую, вскинул голову вверх, но слова всё-таки подыскал.
- Это радива тебе так сказала?! А знаешь, что такое радива? Я заглядывал в неё. Это фанерный коробок, внутри немного бумаги, провода и железяка. Разве она может за свои слова отвечать?! Вам, дуракам, говорят, а вы и рады верить. Я знал твоего деда и знал твоего отца, Николая Михайловича, они были люди умные, от них много чего можно было услышать толкового, хотя и в институте не учились. А ты какой-то выродок получился. И чему же тебя научили в институте?! Да разве Бог допустит, чтобы человек по своей воле захотел и полетел туда, глядеть на Бога. Он залез под кровать, просидел там, а эта бреховка, твоя радива, растрезвонила – человек на небо слетал.
С этими словами они разошлись: Дмитрий Николаевич обиженный грубостью, а другой в растерянности – что же всё-таки произошло.
На самом деле Митрофан Иванович восхищался и радовался со всеми. Общее настроение было столь велико, что не поддаться ему было не возможно.
Митрофан Иванович продолжил путь домой в глубоком размышлении. Он не мог понять – где всё же побывал Юрий Гагарин, что такое - небо. Раньше он думал о нём как о чём-то совершенно не досягаемом для человека, а тут вдруг вот вам, пожалуйста. "Ну, даже если человек летал на небо, как же он мог видеть Бога? ибо сказано в Писании - Бога человеком невозможно видеть". И когда пытаются подорвать его веру фактом полёта в космос, то, он, крепко держа в памяти благословение своего отца - твёрдо хранить истинную древлеправославную веру - обороняется, как только может.
После Митрофан Иванович своей верой понял, что небо, где побывал Юрий Гагарин, это "если дюжа высоко подняться, но Бога там всё-равно не увидишь". Кроме того, он верой понимал, что радива - бреховка (фанерный коробок, внутри немного бумаги, провода и железяка) за свои слова не отвечает, чего не могут понять многие образованые люди. Для него вера являлась способом познания окружающей действительности.