И что? Ну, в Испании Ирка сейчас. Что с того, Вадик? Чему удивляешься? Не наш она человек. И всегда не нашей была. Ты вспомни, Вадь… Вспомни, как мы после первой сессии на каникулы домой приехали.
* * *
Полгода прошло, как школу закончили. Забыть друг друга не успели. Друзьями-подругами новыми пока не обросли. Старые ниточки рвать время ещё не подошло. Да и желания такого не было. Вот и жались друг к дружке.
Тем более, в январе не сильно много по Воркуте погуляешь. Так только, пробежками в рваном темпе от дома к дому. И то не просто так, вышел из своего подъезда и пошел, и пошёл до того самого места, куда и намеревался. Нет, короткими перебежками. По пути на пяток другой минут заскакивая в какой продуктовый магазин, кондитерскую или кафетерий, чтобы, поглазев по витринам, отогреться малость и только после этого дальше рвануть метров на триста-четыреста. До следующего продуктового. А то и не на четыреста. На вполовину меньшее расстояние. Всё же от мороза зависит.
Главное – уши у шапки не опускать. Иначе засмеёт народ напрочь:
- Что, за полгода уже и отвыкнуть от воркутинских морозов успел? Куро-ортник!
Нет, уши опускать нельзя. А вот воротник у куртки поднять никто не запрещает. И так, чтобы он своим верхом чуть-чуть, но мочек ушей касался бы. Проверенный вариант. Может, и самовнушение. А может от воротника какая-то толика тепла и ушам перепадает. В общем – молчит о том наука. Но и не оспаривает того факта, что в случае, если воротник своим верхом ушей достаёт, то они не так мерзнут.
Да ладно, ладно… Заканчиваю я про эти уши. Я ж о них чего вспомнил? Вот с тех самых каникул они у меня – лучше термометра. До минус четырнадцати - всё в норме. А как падает ртутный или спиртовой столбик ниже этой цифири, так всё. Хоть три уши, хоть не три. А трёшь, так можешь этим делом без какого перерыва заниматься… Ничего не поможет. Всё равно уши поморозишь. Потому нынче не то совсем, что когда-то надысь было. Стал мороз прижимать… Тесёмки развязал и закрыл уши тёплым мехом.
Нынче - совсем не то. А тогда – помнишь? С продуктами ещё всё в норме было. Даже талончиков не вводили. Но вот сигареты болгарские пропали. Хоть шаром покати. Ни тебе «Родопи», ни «Стюардессы», ни «Опала». Знал бы такое дело, из Питера пару блоков привез. Так… Знал бы прикуп, жил бы…
О, а ты в курсах, что сейчас у нас Копыт в Сочи? Да, прямо там. Не, в Большом, Маленьком - не знаю, но в Сочи – точно. Правда, тогда его не было. У него в училище каникулы недели на две позже моего начинались. Так что он прилетел, когда я уже отчалил. В тот раз я с Копытом даже и не пересёкся. А вот с Иркой… Было дело.
Болгарских сигарет – днём с огнём не найти. Приходилось греческие курить. Помнишь – длинные такие? «Метр курим, два выбрасываем». Да, была с сигаретами проблема. А вот водки… Хоть залейся. Андропов же как раз к власти пришел. Не забыл, как тогда «водка» расшифровывалась? Вот Он Добрый Какой, Андропов.
А мы ж крутые уже были. Школа, пусть и в недалёком, но в прошлом. Студенты. Мал-малая, но какая-то монета в кармане бренчала. Своя монета. Кровная. Не папина-мамина на школьный обед или пирожок с чаем выделенная. Так что Портюша или там Вера Михална, уже и не в жилу.
Так что днем созвонились, в гастроном забежали, затарились и перебежками, перебежками… К вечеру у кого на квартире собрались. А там уже девчонки винегретик сообразили, магнитолу включили. Куртку в прихожей скинул, шапку на вешалку и прямым ходом за стол – прыг:
- Ну, что? По первой? Для сугреву…
И понеслась. Хорошо-оо…
А тогда… У Маринки? Точно, у Маринки собрались.
- Ну что, по первой?
И только-только стопки от столешницы дружно оторвали, как Ирка…
- Не, я не буду.
И это… Как ту сцену, что в «Ревизоре»? Мертвая? Вот и тут, точно такая же – мертвая сцена. Народ весь заклинивший и в полной прострации.
Ну, потом отошли чуток. Дар речи к некоторым, с особо устойчивой нервной системой вернулся:
- Ир, да ты что? Как это «не буду»? У нас же – не просто так. Компания.
Ни черта себе! Как так? Тут что? Оказывается, есть и такие, которые… Не умеют? Водку пить не умеют?! Это куда же смотрела семья и школа? А комсомол чем занимался?
- Ира. Ты только не волнуйся. Само собой, имея в кармане - дополнением к паспорту - ещё и студенческий билет, не уметь пить водку… Оно, конечно, стыдно. Но. Ты только не волнуйся. Тут все свои. Смеяться никто не будет. А кто засмеётся, тому - в зубы. Шапку. И тут же - за штрафной побежит.
Начнём с теории. Все остальные могут маленько размяться перед первой. Марин, включай магнитолу…
Какая там магнитола. Все ж – ещё те учителя. Теоретический курс знают так, что от зубов.
- Ир… Ир, вот, смотри. Берёшь стопку в правую руку. В ней – уже нОлито. Ну, кто? Кто наливал? Ирка ж только учится. Ей – половинную. На пятьдесят капель. Вон долей из Иркиной рюмки пацанам, у них ещё позволяет.
Так. Рюмка в правой. В левую, вот – вилочку. На неё… Ира, ты запомни. Мы – русские. А русские пьют только в двух случаях. Только в двух! Когда есть солёные огурцы. И – когда их нет.
Правильно, наколола на вилочку огурчик.
Всё, готовность номер один. Стопка - в правой руке, вилочка с огурчиком – в левой.
Теперь – самый ответственный момент. Вдохнула.
Ну, как «как»? Вот так. В себя. На полную грудь. Х-х-а-аа… Вдохнула? А теперь...
Подносишь стопку к ротику, открываешь его… Стоп, стоп, стоп!!
Ты чего глаза закрыла? Ирка… Как можно пить водку с закрытыми глазами? Ты что с ней в прятки играешь? С ней играть не надо. Она того не любит. Водка серьезная дама. И любит, чтобы и к ней по серьёзному…
Сначала. Сначала начали.
Так. Стопка – в правой. Вилка – в левой. На вилке? Огурчик. Всё правильно. Вдыхаем…
Вдыхаем, Ира. Стопку – к ротику. Ротик – открываем. На неё смотри. И не бойся. Пусть она сама тебя боится. Видит, что ты – не боишься и сама… Сама боится. Только и думает о том, куда бы ей от тебя. А деваться ей-то и некуда. Только в ротик. В ро-отик…
Ирка! Тьфу на тебя… Стой, стой! Ну, кто же её пьёт? Глоточками… Это тебе что? Газировка?
Водку – одним глотком надо. Бульк и всё. Она уже в животе. Проскочила по гортани, пищеводу и… Упала. На самую глубину. И тут ты её – огурчиком сверху. А так… Глоточками.
Вот куда она у тебя глоточками упадёт? Да она и не долетит до желудка. Так по стенкам размажется, как масло по бутерброду…
Всё, всё. Сначала. Стопка. Огурчик. Вдохнула. К ротику. Открыла. Подбородок чуть приподняла. Выливаем, выливаем… Резко! Резко выливаем. Р-раз и опрокинула стопку. В ротик.
Ирка… Ты что с водкой делаешь? Зачем ты её во рту греешь? Ты что зубы полоскать собралась? Глотай. Глотай, кому сказал! Щас по балде настучу. Больно.
Проглотила? Да не мотай головой! Выдыхай, выдыхай, Ира. И… Огурчиком, огурчиком. Вот, молодец.
Это? Вот это, Ир? Как что? Между первой и второй… Перерывчик небольшой. Повторение, оно что? Правильно. Мать учения. Закрепить полученный навык на практике надо? Так за чем дело стало?
Стопку в правую руку. Огурчик наколола… Наколола? Ну, понеслась душа в рай.
* * *
Да как не помнить, Вадик, если я же и учил её. И не только водку пить.
Мы ж тогда, помнишь? Выпили, закусили. Потанцевали. Выпили, закусили…
Тут Маринка и говорит:
- Да что мы всё только пьём и едим? Давайте в картишки!
Мы все – ура, ура. Я давай колоду тасовать. А Ирка опять:
- Ребята. Я не умею…
- Как так? Ира… Да мы не в буру там или секу. Так, в дурака подкидного.
- Не умею…
- Ты чё? Да у нас же без тебя вся игра ломается. Трое на трое никак не получится. Здесь же ничего сложного. Масти всего четыре. Вини, трефы, бубны и червы. Раздаём по шесть карт. Перед сдачей надо дать, чтобы у тебя колоду подсняли. Это потому, что последняя карта в колоде – козырь. Вот, видишь? Что у нас в этой партии козырем?..
* * *
И чего ты удивился? Ну, в Испании Ирка. Так где ей ещё быть, Вадик? Не наш она человек.
Водку пить не умела. В карты играть так и не научилась…
Так что пусть себе спокойно танцует в этой Испании кумпарситу, да зелёные оливки прямо с ветки хавает.
Зелёные, Вадик. Зелёные.
Это ты в Ленинграде служил. А у меня прямо у казармы персиковое дерево росло. Две весны и два лета, чистишь с утречка зубы в умывалке и на него посматриваешь. Ох, хороши персики будут.
Да только не я один на него посматриваю. Рота-то ладно. Свои мужики, поделятся. А вот как чуть зазеваешься… Мол, рано ещё, зелёные. Пусть ещё чуток повисят. Вот тогда…
А тогда эти ухари. Зенитчики. Ночью от своей казармы к нашей – шасть. И обтрусят всё дерево до последнего персика. Утром стоишь на разводе, смотришь на голые ветки, с которых всё до единого персика, как пылесосом… Смотришь и облизываешься: «Ох, хороши, наверное, персики были»…
Так чтобы не облизываться, не надо ждать, когда они созреют… Нечего всё сладкое да ещё и своими руками зенитчикам отдавать. Зелёные, не зелёные. Обтрусили и дело с концом. Всё, что на дереве было – наше.
А то, что зелёное… Вадик, там в Азии, их зелёное спелее того, что иногда по осени у нас продавалось.
Нормалёк. Желудок молодой, всё переварит.
Это сейчас надо, чтобы колбаска вареная, да ещё и без жира.
Что ты на неё смотришь? Нормальная колбаса. Докторская. Великолукская.
Ну нет, Вадь, солёных огурцов. Нету! Так ведь русские, сам знаешь, пьют только в двух случаях. Нет сегодня огурцов. Давай. Не задерживай процесс.
Чтобы Ирке там, в Испании, хорошо жилось. И муж у неё, испанец этот, был не хуже нас с тобой…