Живите долго!
Часть первая. К вопросу о депрессии
Жизнь поэтов всех мастей, времен и народов всегда была попыткой ответить на такой интимный вопросик: «На кой черт я родился?..» -дальше там А.С.Пушкин сообщает свои координаты персональные, как ему кажется: «..с душой и талантом… в России…». Чудак, по молодости лет. Иначе бы не заносился. Каждый поэт рождается в своей стране, с душой и талантом, каждого повивальной бабке помогает черт, не иначе.
Шекспир, будучи европейцем, от депрессии прятался в коммерческой деятельности, Гете - в общественно-политической, Рембо вообще кайф поймал ото всего понемногу.
Это только на восточнославянской почве депресняк заканчивается тяжелым исходом, единственно возможным и не для поэтов (только в другие сроки). Слава и почет, с вытекающим из этих двух приятностей вожделенным комфортом приходят к русским поэтам с опозданием на целую жизнь.
Кедрин об этом написал в своей поэме, посвященной звезде поэтов, ослепительному Фирдусси. Восток – дело тонкое, конечно.
Современники, рождающиеся с генетической программой поэтического успеха, не откладывают его на следующие жизни, когда они станут кошками, скрипками или затычками в бочке, а по методу других современников занимаются вымогательством, обращаясь сразу к судьбе за своей долей.
Рекетиру – рекетирово. Возникают фабрики звезд, дающие всем заработать. Депресняк отступает туда, где изначально гнездился: в душу психически неустойчивого стихотворца: «…затоплю я камин, буду пить, хорошо бы собаку купить…».
Короче, нужны ли поэты, выродившиеся из измученных профессионально обусловленными экзеpсисами, но еще живых, чувствительных, как барышни, себя не помнящих, но успешно себя мнящих мечтателей?
Люди не прощают нищим их нищету. Потому что нищета скучна.
Это ходячий упрек (для людей исключительно порядочных). Также они носители всяческого заразного заболевания (в глазах интеллигентных, чтящих рекламу лекарств и биодобавок). Понятно. А ещё среди нищих есть назойливые попрошайки халявных благ (это все нормальные распознают)
Итак, продолжается депрессия – следовательно, жизнь еще теплится. Ибо подлость человеческая, как ни естественна, но бессмертна . Это заставляет браться за перо, включать комп и нещадно вымучивать из него некие плоскости.
После, придав некую привлекательность наименованию текста, закинуть его в сеть и ждать, кто позарится. Одначе, народ пошел незаинтересованный. Чужого не берет. Никак из соображений воспитанности.
Не в этом суть проблемы.
Подлость свойственна человеческому организму, как волосяной покров: у некоторых он обильный, у некоторых минимальный. Но ведь бывает, даже у лысых растут волосы под мышкой и в интимных местах.
Одно несомненно: в Белоруссии женщины в отдельных деревнях живут по сто лет. Или это следствие хронического отсутствия информационного пространства? А по телеку радостно сообщают: в горах Алтая одна долгожительница отметила 118 лет. В третьем тысячелетии второе совершеннолетие отметила – а ни сном ни духом ни о революции, ни о войне, ни тем более о перестройке. Или о рыночной экономике
Долгожители учат нас: события на Кавказе к Белоруссии решительно отношения не имеют.
А я все о смерти Пушкина!
Часть вторая. Остерегись!
В общем, все банально.
Так что же делать, Николай Гаврилович? Соответствовать спросу? А спрос на сторонников. Как чего сторонников? Того, что в наличии. Таковыми мы и становимся, сначала притворно, потом по привычке, потом привычка становится второй натурой. Дело в шляпе. Меняй её в соответствий с модой – депрессия тебя обойдет! Главное – выдержать те 16 тонн давления, которыми ещё школа средняя мучила.
А банальность прекрасна. Федерико, Федерико, не одна Мазина тебя понимала… Да, существование – матрица оркестра. Репетиция – демонстрация истинных отношений. Жаль, трубач не играет первой скрипки. Его в оркестре слышат только знатоки. А соло его не часто, т.к. композиторы тоже люди, которым свойственна ошибаемость.
Труба зовет, трубит тревогу. Но ведь и тоску. Лучше, чем флейта. Флейта – печаль, душевный излом. Только труба может быть сильной (см. Иерихонская труба) Труба – одинокий странник в ночи: Stranger in the night. (Возможные ошибки – прощать, т.к. словарь на полке, что сильно отвлекает от счастья трепаться.)
Ибо что есть счастье? Я скажу смело, что счастлив Бобик в гостях у Барбоса. В отсутствие грозного хозяина, невесть откуда взявшегося, для целей содержания Барбоса в тепле и довольстве, и за это получающего искреннюю службу и готовность дружбы со стороны пса. Почему хозяин возражает против Бобика, пришедшего в гости к Барбосу? Спроси его. Он, подлюка, не ответит. Просто назло. Такова его хозяйская натура - не допускать незапланированного счастья на подконтрольной территории.
Труба – трудный инструмент. Играют на нем Ангелы в церквях. А вне церкви - оркестровые маргиналы.
Часть третья. Перемещайтесь в пространстве!
Депресняк – ты многих хронический спутник, но скоро ты будешь переведён в ранг надсмотрщиков, что на пару ступеней повыше. По крайней мере для тех, кто находится рядом с одним из многих – кому быть надсмотрщиком не сразу удается, ибо тут все дело в приставке «над-…» , удостоверяющей нахождение сверху над чем или кем- либо. Значит, надо покидать пространство «около» и занимать, как сами понимаете, «над». Относительно поэтов это часто бывает трудно. Вопреки декларациям Пушкина («…Ты царь- живи один…»), поэты продолжают испытывать пиетет по отношению ко всякой живой твари.
Это, кстати, доказывает ужасную суть обучения: декларации не имеют никакой силы воздействия. Воздействует исключительно сама личность. Как ни старался сей Пушкин убедить себя, что люди «жалкий род, достойный слез и смеха», однако без этого жалкого составляющего наше воплощение фактора – не смог существовать, как не мог никто и ничего нет и не может быть.
(Или всех - оскопить на хрен. А мозг сам из ушей вытечет.)
Только тебе, мой верный спутник, удается заставить меня наплевать на все земные дела, приближающие меня к нормальным людям, а сесть к компьютеру и неумелыми руками выгребать к невидимым берегам Кастальского источника. Только тебе я могу сказать спасибо за понимание (ой ли?) и поддержку после прохождения /вне/очередной процедуры группового изнасилования деревянными актерами/сантехниками / охранителями чистоты нравов / или иными отмытыми и отутюженными лояльными к общественному устройству и его вдохновителям особями. Как «мужеска, так и женскаго полу»
Часть четвертая. Слезы высыхают сами.
Демон лермонтовский, пролетая над гнездом близкородственной земной особи, передал сообщение о том, что весь дискомфорт его неопределенного положения обитателя околоземного пространства заключается в неспособности забыть небесное свое происхождение. В этом и заключалась страшная казнь!
Небесный суд постановил бедному демону быть опущенным вместе со всеми его знаниями и умениями на уровень общения с прекрасными и гостеприимными, гордыми и смелыми, хранящими традиции земли отцов, недемонами, отрицающими право на небесное происхождение со всеми вылетающими отсюда ядерными отходами… Выше поименованной земной особи не стало легче, но злорадное ощущение своего теперь неодиночества, а, напротив, виртуального единства с братом по судьбе как бы поддало ей сил (как обычно, под зад) свой груз демонизма тащить до самого края, где, наконец, она сможет полететь в назначенные ей бездны и воссоединиться с Веничкой и прочими, трудными для земных контактов, но так соблазнительными для контактов небесных, особями.
Короче: от депрессии может спасти то же, что в нее ввергает. Чтение и письмо. Письмо и чтение. И попробуй отними у нас это – мы страна всеобщего среднего образования.
Среди депрессий нам дано шагать. Не только на месте.