Виктора Шмулевича вызвали в первый отдел института и под роспись вручили ему секретный пакет.
Пакет оказался от школьного товарища Шмулевича по кличке «Тёртый». Фамилия Вани Морковкина считалась смешной и Ваня гораздо охотнее откликался на погоняло «Тертый».
Теперь «Тертый» был трехзвёздочным генералом и он, отыскав Шмулевича на сайте «Одноклассники», прислал ему официальное приглашение на секретное заседание разработчиков военной техники.
Виктор не хотел ехать, но Марфа настояла.
На совещании было скучно, Тёртый не объявлялся.
И Виктор уже пожалел два дня, на которые и был рассчитан сей закрытый хурал.
Появился Тёртый на второй день, когда Виктор уже собирался по-тихому сваливать домой.
Тёртый облапил и обслюнявил Шмулевича, обдав друга детства мощным многодневным перегаром.
Потом генерал Морковкин потащил Виктора в ресторан, где, выпив поллитра водки, начал излагать дело.
Предложение Тёртого было простым, как половой акт.
Предстояло рассчитать кое-какие параметры системы навигации новой крылатой ракеты, которая никак не хотела лететь в нужную сторону.
Виктор согласился.
Тертый обрадовался, заказал ещё водки и перешел к главному моменту переговоров.
Расчет производился в рамках научно-исследовательской разработки, плавно переходящей в опытно-конструкторскую документацию и стоило это дело сто миллионов рублей – «соточка муликов» по образному выражению генерала.
«Из этой соточки девяносто пять муликов ты, Витя, возвращаешь нам, то есть мне, а с остальными делай, что хочешь, но работа должна быть выполнена точно и в срок».
Шмулевич, услышав о сумме в пять оставшихся «муликов» вдохновился и дал согласие.
Ударили по рукам и генерал тут же, в ресторане, вручил Виктору письмо на имя ректора института с предложением заключить договор с воинской частью номер 000000 НИР «Лопух» стоимостью в сто миллионов рублей.
Работу следовало выполнить за два месяца с момента перечисления аванса размером в девяносто пять миллионов рублей.
Радостный Шмулевич привез письмо ректору и сообщил особые условия.
Ректор потер руки и ответил – нет проблем, профессор Шмулевич, но четыре миллиона из оставшихся пяти – мои.
Шмулевич задумался, однако отступать было нельзя и он пошел сочиннять калькуляцию.
В бухгалтерии его калькуляцию почеркали и пересчитали по-своему.
Из оставшегося миллиона на заработную плату профессору Шмулевичу, двум аспирантам и четырем инженерам досталось триста с небольшим тысяч рублей, а остальные деньги пошли на накладные расходы.
Полученный аванс копейка в копейку тот час же после получения через две левые фирмы был отправлен назад генералу Морковкину на карту VISA в какой-то неизвестный банк ООО «Банк Лимон».
Творческий коллектив во главе с профессором Шмулевичем распался через пять недель, потому что никто не получил обещанных надбавок.
Работать стало некому.
Близилось роковое число.
Профессор Шмулевич впал в пессимизм.
Помогла Марфа дельным советом.
Шмулевич состоял руководителем дипломной работы у нескольких студентов, выпускавшихся по его кафедре.
Одного из них, Махмудова, он и озадачил расчетом поставленной военными задачи.
Махмудов справился почти в срок и защитил диплом.
А передранный с махмудовского диплома расчет в виде отчета по НИР ушел заказчику.
Заказчик рассчитываться со шмулевическим вузом не спешил – некогда, потому что в срочном порядке внедрял расчет Махмудова в железо.
На испытаниях крылатая ракета, снабженная навигационной системой согласно расчету студента Махмудова, через полторы минуты полета отклонилась от курса и угодила аккурат в наблюдательный пункт, где убила трех генералов, среди которых был и генерал Морковкин, он же Тертый.
Прокуратура, расследовавшая происшествие, определила причину катастрофы в виде неисправности двигателя ракеты.
Шмулевич не получил за работу ни копейки, однако и не потерял свободу.
Студент Махмудов в настоящее время трудится начальником конструкторского бюро, где разрабатывает системы навигации для нового поколения российской ракетной техники.
Ректор института возненавидел Шмулевича, потому что на причитавшиеся ему четыре миллиона рассчитывал купить небольшой домик в деревне для любимой секретарши.
Марфа ругала Шмулевича за неразборчивость в школьных друзьях.