Мне позвонил Вовчик. Утром, часов в восемь. Я только проснулся, только спустился со второго этажа, только закурил сигарету… Все - таки двухуровневые квартиры прекрасно создают иллюзию своего дома.
- Леха ты? - голос хриплый, такой как у курильщика со стажем, причем любителя утренних сигарет. Я его понимаю, сам такой.
- Я, - а что еще я должен был сказать.
- Короче, это Силовкин Вова, узнал? - он что дебил, звонит мне на мобильный со своего и спрашивает узнал ли я его или нет.
- Да Вовчик, конечно узнал.
- Леха, Серый похарчился. Сегодня ночью. Мне Светка позвонила, сказала, попросила всем прозвонить. Вообще там, занимается всем брат его двоюродный Дима. Похороны завтра. В два у них дома.
- Приедешь? - Вовчик закашлялся. Серому по-моему и сороковника не исполнилось. Я давно его видел, года два назад, но выглядел он нормально, мы шутили. Повспоминали приколы совместной работы в экспертном управлении, сколько водки вместе выпили, ну и все остальное с этим связанное. Тогда, когда мы работали в милиции, нам было по 25-27 лет и каждый день был самым новым и интересным днем в нашей жизни. Потом дороги наши разошлись. Но мы оба уволились из милиции. Я раньше, он через два года. Потом я занимался поставками пива и чипсов, а он работал в филиале «Митсубиси», причем с самого начала руководил отделом продаж…
- Я приеду, спасибо, что позвонил, Светке передай, пусть держится. - я даже не знал, что надо говорить в таких случаях, - а что с ним, не в курсе? Он что чем-то болел? Или инфаркт?
- Да хрен его знает - Вовчик опять закашлялся, - сам не знаю, приедешь, Светка расскажет.
- Ладно, давай до завтра - сигарета у меня закончилась, и я прикурил новую.
Танюха уехала на работу еще час назад. Нет, звонить я ей пока не буду, расскажу вечером, если приедет, все равно она Серого даже не знала, он был в прошлой жизни - до нее.
Я выпил кофе, выкурил еще три сигареты и поехал на работу.
Завтра оказалось пасмурным и дождливым. Серый жил в частном секторе, проезд был грунтовым, поэтому машина то и дело буксовала. И я даже пожалел, что не оставил ее на повороте в квартал, где они жили, там где заканчивался асфальт. Возле дома уже стоял похоронный Пазик. Припарковаться удалось за два дома. Машин было немного и большинство из них «Митсубиси». Корпоративная этика, твою мать. Они все там, только на них и ездят. Положено им наверное так. И Серый по-моему через месяц, как работать там начал, купил себе «галанта». А мне они совсем не нравятся…
Пока дошел до двора, на туфли налипло столько грязи, что пришлось потратить минут десять, очищаяся от комков перед двором.
Гроб стоял во дворе. На табуретках как положено. Вокруг родственники, плачущие женщины. Наверное там и мама его и Светка, но в черных платках, рыдающие они не были похожи на себя. Поэтому я и не присматривался, а подходить к ним почему-то не особо хотелось. В сторонке мужики, человек пятнадцать, с работы наверное, владельцы японских тачек. Из них я никого и не знал. Зато перед двором я увидел Вовчика и еще несколько своих бывших сослуживцев из милиции. Подошел к ним, поздоровался.
И пошел к Серому. По дороге на похороны я остановился у цветочного базара, чтобы купить гвоздики. Когда сказал, что мне надо сорок штук, продавец молча перевязал их черной, траурной лентой. Серый лежал в гробу - абсолютно на себя не похожий, какой-то бледный и угрюмый. По жизни то он был веселей.
- Да смерть ему не к лицу - подумал я. Подошел, положил гвоздики в ноги покойнику. «Эх Серый, Серый» - подумал я. Но понимал, конечно, что не Серый лежит здесь в гробу, во дворе дома, на узенькой улочке, на окраине города. Серый где-то здесь, витает наверное. Я постоял молча возле гроба, выдержал паузу и пошел к мужикам, что курили на улице.
- На кладбище поедешь? - спросил меня Вовчик, - потом поминки в кафе…
- Нет, не поеду - не могу, дел туева хуча, - у меня действительно была куча дел.
Потом я забыл про Серого, дела затянули…. Прошел месяц с небольшим. Опять звонок от Вовчика: Ты не забыл? Сороковины надо отмечать…
Я сорвался тогда… У меня были проблемы с бизнесом, а тут это… как-то не вовремя что ли.
- Вова, пошел ты на х… со своими сороковинами, у меня и без этого дрочей хватает - я сам не знаю, что на меня нашло, а может просто лишнее напоминание, что и твой срок где-то рядом, раз твои одногодки уже червей кормят…. Короче, Вовчик бросил трубку, а я не перезвонил.
Серый пришёл в эту же ночь. Я спал беспокойно, уснув уже около двух ночи. Но мерзкий гнилостный запах разбудил меня… Я открыл глаза - он сидел у меня в ногах. Белый, похожий на фарфоровую куклу, потрескавшуюся фарфоровую куклу, потому что приоткрыв глаза, мне были видны темные пятна гнили на его лице. Как никак сорок дней… Только одежда его приближала к человеческому облику… Хотя и костюм его был тоже подернут могильной затхлостью.
Я видел его так явственно, я чувствовал этот запах исходивший от него, я пытался что-то крикнуть своими губами, но то ли тяжесть его тела, то ли ужас всего происходящего, не давали мне такой возможности.
Всё, что я мог - это слушать и видеть. И не дай Бог видеть это кому-то. Он подвинулся ко мне. Рот мой скривился в попытке закричать…
- Не надо кричать Лёшик, - голоса я не слышал, Серый каким-то образом говорил мне это внутрь, - я ведь пришёл не для того, чтобы есть тебя…
Похоже он так шутил, потому, что рот его приоткрылся и гримаса исказила его белое, бескровное лицо, его синие губы, его черный язык. Я почувствовал дуновение из его рта… Дуновение падали. Если вы когда-нибудь чувствовали запах издохшей неделю назад собаки, вы меня поймете. Только это в десять раз сильнее. Или может вы работали в морге, пусть даже практикантом… Летом этот запах гниения и разложения преследует всех сотрудников круглосуточно. Вот так и дохнул на меня Серый…
- Забыли вы про меня, - тихо простонал он, - а как Светку мою все по кругу пускали? Забыли суки?
Какие-то красные огоньки зажглись внутри него.
- Драли ее, все кому ни лень, - его губы были неподвижны, казалось говорил мерзкий ветер с запахом падали, - суки вы, гребные.
- Я же чувствовал, я понимал - тело его закачалось, и гниющие струпья, как гирлянды, свисавшие с его головы, тоже покачивались в такт, - а вы надо мною тогда смеялись.
Он не говорил голосом. Всё это попадало ко мне прямо в голову. Причем то, что он был прав, ужасало меня еще сильнее. Да, Светка была такая, что и не захочешь, - трахнешь. Сама всё делала, умудрилась переспать со всеми его друзьями и я не был исключением. Но воспоминания эти никак не облегчали моего нынешнего состояния.
Я молчал, потому, что страх, сковавший меня, не только залепил мне рот, но и перетянул невидимой веревкой мои чресла, не давая мне двигаться.
Серый… а точнее то что от него осталось, это гниющее существо, вдруг пересело ближе - прямо к моему животу. Не знаю, зачем он это сделал, может хотел откусить мне голову или вырвать мои кишки... Но это спасло мою жизнь.
С детства я не любил лекарства, промывания и прочие «пахучие» медицинские процедуры… И когда эта полуразложившаяся тварь пересела ближе, чувство рвотного рефлекса, перевесило все мои страхи, освободило меня от оков ужаса. Я резко соскочил с кровати, на ходу выплескивая на пол содержимое желудка.
Красные огоньки в глазницах твари побагровели…. Я был страшно испуган, но человек как собака - ко всему привыкает. Поэтому схватив, оказавшуюся поблизости старую деревянную табуретку, я не раздумывая ударил его по голове… С неприятным хрустом, голова отлетела в угол и покатилась, продолжая взирать на меня багровыми зрачками. Тело Серого, посидев буквально секунду, как в замеделнной съемке, медленно сползло с кровати вниз и грохнулось, словно мешок костей, на пол. Когда я, оправившись, глянул в угол где лежала голова, то увидел, что красные огоньки в глубоко запавших глазницах уже потухли.
Пошатываясь, я добрел до выключателя и включил свет… Как ни странно - всё это был не страшный сон… Я собрал с пола его гниющие ошметки, достал из угла Серегину полуразложившуюся голову и сложил всё это в черный мусорный пакет. Земля-матушка творит чудеса - все его запчасти уместились в одном пакете и весили не больше двадцати килограмм. Хотя Серый и при жизни - то весил не больше сорока.
Светало… Я отнес Серого в пакете в машину и закрыл в багажнике. Сел, закурил… Достал из холодильника запотевшую «Хортицу», выпил сто, может больше… И задремал в своем старом, любимом кресле.
Я очнулся тогда, когда автомобильная река, внизу под домом, заполнилась, завизжала трелями клаксонов, а в подъезде стали слышны непрерывное движение лифта и лязг соседских дверей. Тогда я встал, оделся, подмел полуистлевшие остатки его одежды и высыпав это в кулек с мусором, спустился вниз.
Открыв машину я вытащил из багажника мерзко воняющий черный куль, подошел к мусорным бакам и забросил его туда. Потом вернулся к машине, взял другой кулек с остатками его одежды и тоже выбросил туда же.
Сев за руль я достал сигарету, завел двигатель и закурил. В кармане зазвонил телефон. Я выпустил струю дыма в окно, сплюнул, достал трубу:
- Да, Свет, привет… Когда поминки? Ну конечно буду… Ты то как? Ну давай держись, малыш. Сережку то уже больше не вернешь, - я глянул краем глаза на баки, - Всё пока, до встречи...
В контактах телефона я нашел еще не стёртый серегин номер… Зачем-то набрал его… Затем поднес трубку к уху и не дожидаясь ответа, сказал в молчащую трубку:
- Всё Серый, ты больше, наверное не приходи….