Каждый человек поступает так, как с его точки зрения, кажется лучшим. Именно поэтому считаю себя не вправе осуждать людей за тот или иной поступок. Но, рассуждать на эту тему нужно, хотя бы потому, что размышление способствует духовному росту человека. Вот, к примеру, вчерашний случай.
Соседка, Лена, забегает ко мне, пенсионерке, ровеснице своей матери, в основном «по делу»: денег занять, что-то одолжить или позвонить по телефону. Я не отказываю в помощи. Считаю хороших соседей близкими родственниками. Живя каждый своей жизнью, мы знаем друг о друге, если не всё, то очень многое. И всё же, мы выдерживаем дистанцию и воздерживаемся от поспешных советов и излишних вопросов. Хотя случаются и исключения из правил.
Свекровь моей соседки на полтора десятка лет старше меня. Неизвестно с каких соображений, каждый раз, когда ей нужно поговорить с кем-либо из семьи сына, она по телефону обращается ко мне с просьбой: «Баба Аня. Позовите к телефону Лену…»
Звонит она редко. По моему убеждению, ей непросто обратиться к чужому человеку. Видимо для этого есть веская причина. Заслышав в трубке её голос, я не раздумывая, спешу звать соседей.
Приглашение к телефону соседка воспринимает, мягко говоря, без особого восторга. Плохо скрываемое раздражение сквозит в каждом её слове. Мне крайне неприятен тон её разговора. Не желая вмешиваться в родственные отношения, ухожу на кухню и прикрываю за собой дверь.
В этот раз свекровь позвала невестку для разговора уже поздним вечером. Лена, услышав приглашение к телефону, побледнела. Забыв затворить за собой дверь, прямо босиком, побежала она через лестничную площадку и скрылась за дверью моей квартиры. Через минуту раздражение в её голосе достигло высшего накала.
- …Я подумала, что тебя инсультануло… Какое твоё дело, когда мы будем картошку копать?! Лежишь и лежи себе…
Лена с силой бросила телефонную трубку. Продолжая высказывать то, что не успела сказать свекрови, не глядя на меня, направилась к двери.
- Одной ногой уже в могиле, а во всё ей влезть надо…
Ушла не прощаясь. Я, вздыхая и качая головой, пошла закрывать за нею дверь. Холод чужих отношений, совсем некстати ворвавшийся в мою размеренную жизнь, надолго выстудил душу.
Из соседкиных рассказов, я знала о тяжёлом характере её свекрови. Эта самолюбивая женщина «помотала нервишки» молодой невестке. И теперь ещё не прочь «покомандовать». Но годы всё же пошатнули её непреклонность. Каким бы ни был человек, к старости становится мудрее. Видимо и она желала примирения хотя бы с самыми близкими людьми. Куда деваться? Старость по капле отнимает силы. Теперь вся надежда на сына. Только у Виктора свои, мужские заботы. Как бы ни было на душе, а идти приходится Лене. Поесть сварит, вымоет, уберёт в квартире. Лекарство принесёт, сменит бинты на больных ногах. «Скрипя сердце» поговорит с одинокой старушкой. И, всё же, нет-нет да и сорвётся на крик. Старые обиды к горлу подкатят. Невмоготу станет…
До поздней ночи неспалось мне. Мысли, что льдины в ледоход, одна на другую наползает, неуступчивые, яростные, как рассвирепевшие собаки. Тесно им во временном пространстве. Чужую беду на себя примеряя, о многом вспомнила. Многое простила, а забыть – никак не получается.
Перекрывая голоса, долетающие из толщи лет, всплыли когда-то прочитанные строки: «Молите Бога за врагов ваших…» «Вот на какую высокую ступень нужно подняться над обидами своими!.. – размышляла я. – Свекровь Лены желает загладить свою вину… Кто знает, может теперь лежит одинокая старушка и вспоминая, корит себя за многое, искренне раскаивается. Только её слова на стену отчуждения натыкаются. Да-а, проблема разногласий двух поколений не нова… Надо поговорить с Леной…»
С тем и уснула.
На другой день опять ко мне соседка зашла. Я ей так, между делом, и говорю:
- Тяжело нести старому человеку груз грехов своих. Каким бы ни был человек, как ни хорохорился, пока силёнки были, а конец жизни своей всякий чует. Хоть как увиливай, а ответ держать придётся. Высшая добродетель: помочь человеку очиститься, искупить свою вину… Я к тому это говорю, что негоже отворачиваться от свекрови своей. Тем более грубить старой, немощной старухе…
- Да она столько мне…
- Понять-то я тебя понимаю, но и ты пойми: если не дать возможности ей самой повиниться, загладить свою вину, то, может так случиться, что её грех ляжет на твои плечи. У каждого плода есть свой срок вызревания. Иной человек только перед самой смертью прозреет. Не торопись. Подумай над этим и прости её. Ведь не чужая она тебе… Вспомни что-то хорошее и перешагни через обиду.
Сказала так и ушла на кухню. Лену одну в комнате оставила. Домашние дела делаю, а сама прислушиваюсь. Соседушка моя ранетками похрустывает, под нею кресло поскрипывает. Видать нет покою ни в душе, ни в теле. Знаю, от кресла до телефона – только руку протяни. Но, нет. Не смогла она в тот день себя пересилить. Понадобилось ещё два дня на раздумья. Тяжёл труд набрать номер телефона матери мужа своего. Первые слова выдавить ещё тяжелее. Дальше – легче.
Уходила Лена со счастливой улыбкой на лице.
«Молодец! Сумела таки, перешагнула пропасть. Вот и славно… - подумалось мне. Размолвки между ними, конечно же, будут, но мне кажется: две умных женщины сумеют сблизиться. Да и Виктор им в этом поможет…»
11 сентября 2008 года.