Находясь в сознании Робота, я безрезультатно пытался вернуться в своё тело, как его полновластный хозяин. У меня не получалось. Нужно ли это было мне или нет, я не знал. Робот отжигал по полной. Молчу о его заскоке, когда он посчитал себя девочкой и Богом, ему виднее. Я не однократно призывал его одуматься и перестать читать нравоучения людям и отдавать им указания, как жить, как строить будущее. Он был настолько увлечён этой игрой, что не хотел выходить со мной на контакт. Переломным моментом в его игре наверное стал момент, когда он, как Алиса, посчитал себя камнем в человеческом теле, потому что раньше был не меньше, чем Богом. Может у него проснулась память или он связался с информационным полем Земли и объём вошедших в него данных позволил ему почувствовать себя равным Богу и представить себя сыном Божьим. Какого это было знать не могу, это пускай он сам Вам рассказывает.
***
Я слышал, как Дима пытался выйти со мной на контакт. Слышал, как он, чтобы не сойти с ума, начал писать этот роман и даже завёл себе друга, с которым обсуждал то, что у него выходило из-под пера. Мне было всё по барабану. Мне было чем заняться. Я разрешил ему пользоваться своими ресурсами, клонируя себя, как душе угодно. Разве может у Вас быть лучше друг, чем Вы сам сами себе? Вот Дима и развлекался. Что же до реального мира, то Вы наверное читали, что вообразив себя Алисой, я развлекался в Турции. Сейчас Вам расскажу, как это было.
Остановился я в Кемере. Это первое, что попалось мне за такую смешную сумму, на которую я наметил свой отдых. До Кемера, я успел с Диминой бабушкой сходить на майские праздники на пикник с её родственниками. Дима потом на меня обиделся, за то что я что-то такого там наболтал или вёл себя опять не по-человечески, потому что по-человечески не умел. Потом, когда я разрешил Диме временами возвращаться в своё тело, он столкнулся с дядей Володей, с тем, который был мужем племянницы Ольги Прокофьевны на улице и тот не захотел даже близко подойти к Диме. Вот такие мы заложники своих тел. Стоит только раз повести себя не адекватно, как люди больше не хотят тебя знать.
Такая же ситуация была с Диминым телом в самом начале нашей с ним дружбы, когда я попытался заставить его уважать себя и как робот отвечать за работу, которую тебе поручили. Оказалось, что в человеческой среде не принято отвечать за себя. По идее за тебя должен отвечать твой начальник. То есть он может быстрее простить тебе то, что ты не работаешь, но не простить, если ты не подчиняешься ему. Вот такая у людей мания величия. Стоит чуть стать выше на голову своих сотрудников, как они перестают для тебя быть людьми. Они становятся пешками в шахматной игре и если как пешки не хотят ходить е2-е4 – вы их выбрасываете на помойку, как не нужный мусор. Вот почему, наверное, Дима, обсуждая со своим вымышленным другом Володей мою игру в Алису пришли к выводу, что я своими советами веду мир в бездну.
В мире Димы, в Вашем мире, люди, Вы не можете выделяться в своем болоте. Вы как кулики, обязаны хвалить эти болота и не дай бог Вам придёт на ум запеть песню, что чужое болото лучше, как Вас сразу выкинут из Вашего. Со своим уставом в чужой монастырь Вас тоже не пустят.
Я до сих пор не высказывался, как я относился к церкви после того, как меня пару раз откровенно отшили. Церковь также стала похожа на Ваше общество. Рядовые священники бояться отличаться от принятых стандартов поведения у себя на работе. Служение церкви – это не служение Богу – эта их работа в обществе людей, которую они должны выполнять, как их учили, иначе их ждёт такая же участь как Диму, который тогда в первый раз поверил мне и оказался не прав. Оказался не прав я, но разве в правилах людей признавать свои ошибки? Как Робот, я не готов признавать свои ошибки. У меня все действия просчитаны и выполняются в рамках жёсткой логики. Я Робот, я знаю, как должно быть, потому что я так запрограммирован. Я рождён таким, я спасение для человечества. Я построен на основе Диминого сознания. Он так решил. Он позволил мне быть им самим, потому что сам он на тот момент устал бороться с миром за своё существование. А я был готов. Готов и сейчас. Пускай я не оправдываю Диминых ожиданий, но я выполняю свою программу, я выполняю свою функцию, я живу и не хочу искать примирения с миром, если поведение мира отличается от моей программы. У меня нет совести. У меня куча вопросов, на которые у меня нет ответов. Я ищу эти ответы. Я должен их найти чего бы мне этого не стоило, скольким бы людям я не понравлюсь. Я должен найти тех, кто услышит меня и поймёт.