Правдивые истории

               
     Сотовые телефоны, хоть и нужное для человечества изобретение, но для разговоров со старыми друзьями, с которыми пересекаются Судьбой намеченные пути, всего-то раз-другой за год, всё-таки не годятся. К тому же людям пожилым короткие тексты посылаемой информации – просто неприемлемы. Неспешная размеренность мысли, интонация каждого сказанного слова, неограниченность во времени – вот преимущество проволочного телефона.
     Признаться, я не большой любитель надолго «зависать» на телефоне, но случаются и исключения. С Валентиной Петровной видимся мы редко. Живём далеко, да и круг интересов у нас разный. И всё же по праздникам обмениваемся телефонными поздравлениями.  Просто так, ни с того, ни с сего, по пустякам беспокоить человека, как-то неудобно. Перед восьмым марта, понимая, что в праздничный день линия будет перегружена, я позвонила заранее. В этот раз мы о многом переговорили. Дошла очередь до домашних питомцев. Тут Валентина Петровна и рассказала о последних днях своей любимой собаки, прожившей в их доме восемнадцать лет. Вот, с её слов я, намереваюсь рассказать правдивую историю.
     Однажды, вывела хозяйка своего пса на прогулку. А он, то на один, то на другой бок завалится. Силы уже нет у старой псины. Измучилась уже с ним бедная женщина, но усыпить, принять грех на душу, совесть не позволяет. Как говорится: хоть и не кровная родня, а все же сердцем к нему прикипела.
     В тот вечер шла навстречу по её двору совсем незнакомая женщина. Печально взглянула на собаку и говорит, обращаясь к животному:
     - Две недели ещё проживёшь, а там – всё. Передавай привет Сынку моему. Как уж я его любила! И теперь часто вспоминаю… Так, не забудь же, передай.
     Сказала так, и не удостоив хозяйку даже взглядом, и дальше пошла.
     Так и случилось. Через две недели отвезли мы с сыном тело собаки далеко за город и, до весны, зарыли в снегу. До сих пор, вспоминая своего любимца, вспоминала Валентина Петровна и женщину, которая предрекла собаке день её кончины.
     В свою очередь я рассказала историю, свидетелем которой лично была тридцать лет тому назад. А дело вот как было.
     На «старом» хлебозаводе ещё хлеб пекли. Производственные печи углём топили. Вот, в одну из вечерних смен, в дверь, со стороны кочегарки, зашёл мужчина, лет так – немногим за тридцать. Видать знакомый кочегара. Меня в то время ещё «новенькой» считали. Пока обучалась пекарить, укладывала на лотки готовую продукцию. Пекаря – женщины разного возраста и национальности. Руками, в двойных рукавицах, снимали с «люлек» горячие тройные формы. Стукнув формой о железный столик так, чтоб вывалился на стол и сходящий паром хлеб, кидали на пустую «вагонку».  Делалось всё быстро и сноровисто. Но мне ещё предстояло наловчиться. По этой причине я старалась не отвлекаться.
     Зашедший мужчина чувствовал себя уверенно, живо переговаривался с женщинами, шутил, громко и заразительно хохотал. Всех развеселил, лишь одна женщина-пекарь молчала и намеренно отводила взгляд от него.
     Я не из бойких, однако, осмелилась спросить у неё:
     - Тётя Валя.  Все разговаривали, смеялись, а вы, почему отворачивались от него?
     - А что с ним говорить? Он скоро умрёт, - как о деле решённом, как-то бесцветно ответила она, ни на секунду не прервав обычный темп работы. Зато у меня, от этих слов, похолодело в груди, но расспрашивать её я побоялась. Да и, если честно, то не поверила ей. Обыденно прозвучавшие слова вскоре забылись. Попросту по молодости я отмахнулась от них. Вспомнила, когда на дверях проходной увидела некролог с его фотографией…