Не знаю, как у меня получится передать, то, что произошло, но события настолько занимательны, что меня распирает от желания рассказать её вам. Подселился как-то к нашему соседу квартирант. Лето в тот год стояло жаркое, и поэтому, после недолгих размышлений, новый жилец устроился в сенцах. И к природе ближе, и хозяину не в тягость.
Васильевич, приличия ради, по уговаривал Илюшу (так звали молодого человека) остановиться в доме, но, вскоре, сдался. Он и сам понимал, что лучшего места для жильца не найти. То был творческий человек в душе и художник по профессии. Каждый день он искал для себя что-то новое, интересное. И находил. Поднимался молодой человек еще затемно, а возвращался, когда солнце уже садилось.
Карандаш, резинка, небольшой мольберт, а в качестве подсобных предметов - удочка, спички и небольшой топорик, вот и все, что лежало в рюкзаке. Впрочем, о чем это я? Как уже было сказано, поднимался Илья рано. А поскольку утром в подсобке было еще темно, то он, предпочитал принимать водные процедуры на речке. Не желая утруждать себя лишним грузом каждый день, он, все необходимые предметы для утреннего туалета устроил на дереве. Вот, таким образом, и оказались на берегу реки, между двух берез: старенький умывальник, эмалированный тазик и небольшое зеркало на самодельной подставке. В один из таких дней, когда утренний моцион закончился, Илья занялся душем. Он шумно плескался, фыркал, разбрасывал вокруг себя сотни мелких кристалликов, получая необходимый заряд бодрости а, когда закончил, то заметил на ветке соседнего дерева, сразу за своей спиной, сороку. Она, монотонно приседая, напевала что-то стрекочущим говорком и смотрела то на зеркало, то на него. Илья улыбнулся.
Надо же, какая любопытная птичка. На следующий день, обливаясь жгуче-холодной водой, он с удовольствием прислушивался к звукам леса, по старой привычке фыркал, а потом, протирая порозовевшее лицо, взглянул на себя. Разглядев, краем взгляда, в зеркале отражение кланяющейся сороки, оглянулся. Приятно, когда встречаешь этакое внимание к себе.
- Привет!
Птица повернула голову, оглядела его, и, всем своим видом выразила не самое лестное мнение о говорящем. Посмеявшись этому обстоятельству, молодой художник отправился в лес.
Устраиваясь на пеньке, раскрыл мольберт, осмотрел окрестности, полюбовался небесами и вот тут, прямо над головой, услышал знакомый голос. Илья поискал птицу. Его старая знакомая, сидела на верхушке и, нервно покручивая головой, смотрела на него. Это уже что-то значило. Приступая к рисунку, Илья, нет-нет, да поднимал голову, проверяя, на месте ли птица. Впрочем, особой необходимости в этом не было. Посидев минуты две спокойно, сорока, вскоре, начала волноваться. Спустя час, её болтавня надоела ему до оскомины в зубах. Обломив ветку, он постучал по стволу дерева. В ответ послышались истеричные вопли.
- Черт! - он стукнул по стволу сильнее.
Все стихло. Несколько часов тишины позволили заняться делом. Однако что-то, с самого начала, не заладилось - то карандаши ломались, то резинки терялись, то мошкара кусала. Работа двигалась плохо, а настроение убывало, как с горки скатывалось.
Сплюнув с досады, впервые со дня приезда в деревню, Илюша собрал вещички раненько и отправился восвояси. Солнце стояло в зените. Дойдя до речки, он повернул к своим березкам. Полотенце оставленное с утра, качалось на ветру. Ну, что ж! Можно устроить выходной, поваляться на берегу, отдохнуть. Подумав так, Илья снял с себя майку и побрел в воду. Прохладная вода, свежий ветер и час отдыха принесли умиротворение. Илья прилег на травку и вздремнул. Проснуться его заставил требовательный голос.
Полотенце на голове высохло, кожа порозовела, а солнышко, как ему и полагалось, шло на убыль. Илья подскочил. С разбега, нырнув в воду, согнал с себя последние остатки сна и по привычке, потащился к дереву. Обтерся, прошелся по волосам беззубой расческой, отправил полотенце на знакомую ветку и вот, тут, снова заметил сороку. Она, как и в прошлый раз, сидела на ветке и поводила хвостом. Илья удивился.
- Ты!?
Сорока тот час отвернула голову и теперь одним глазом гордо взирала на него. Затем, видимо решив, что отбрила надоедливого субъекта, повернулась к зеркалу, и мелодично запела. Илья удивленно проследив за нею взглядом, понял.
-Ааа, мать, твою! Так ты влюбилась?!
Глупо хмыкнув, он покачал головой и, тут же сообразил, что сморозил глупость. Она кланялась не ему. Не отрывая взгляда от зеркала, лесная красавица смотрела на свое отражение, играла перышками и стрекотала.
- Вот те, здрасьте! Ты, что же, пару для себя на этом дереве нашла?!
Илья взмахнул полотенцем. Птица переместилась на другую ветку и уже оттуда, на Илью, посыпался град возмущенных криков и, по ходу, все виды сорочьих оскорблений.
- Ну, понятно, понятно! - Попытался усмирить обеспокоенную птицу Илья. - Не шуми, дорогая! Ты должна знать, твой кавалер, ну, вообще, ничего из себя, не представляет. Брось его!
Он еще раз взмахнул полотенцем, понаблюдал за полетом недовольно-вопящей сороки и посочувствовал.
- Надо же было разглядеть такого охламона. А чего же ты тогда надо мной летала? Сравнивала что ли? Если бы ты голубушка знала, какое у него холодное сердце. Ведь, не отзовется, не откликнется.
Сорока немного полетала и, наконец, исчезла с глаз. Илья отправился в деревню. Какого же было его удивление утром, когда он снова услышал лиричные позывные, а секундой позже нашёл и её. Белогрудая красавица сидела на своём месте, смотрела в зеркальце и приседала. Хвост её в это время вытворял самые замысловатые пируэты, а голос казался звонче и нежнее. Про созвучие песни Илья ничего бы не смог сказать, если бы не наблюдатель, на которого он сразу обратил внимание. Еще один представитель сорочьего племени сидел рядом и наблюдал за белогрудой красавицей. Изредка он вставлял пару тройку своих пируэтов, но на его призыв не отвечали. Илья вздохнул.
- Да, друг! Такое бывает. Вот, так влюбишься, в какую-нибудь красотку, сердце свое на ладошке готов отдать, а она на другого глаз положила и ноль внимания на тебя. Есть, знаешь ли, такие. Всё заморских принцев ищут. Иногда находят. - Илья сорвал полотенце с ветки и накрыл им зеркало. - Совсем, как твоя подружка. Гляди, какие серенады выводит!
Понаблюдав за тем, как обеспокоенная птица заметалась в поисках пропажи, Илья ухмыльнулся. Подхватив мольберт, он закинул его за спину и пошел. Что тут началось! Сделав два- три шага Илья почувствовал, как по мольберту, что-то весьма ощутимо стукнуло. Не ожидавший такого оборота, Илья оглянулся. И, вот тут, пришлось Илюше защищаться. Птичка пошла в наступление. Пируэты становились опасными. Отбиваясь от сильных уколов, Илюша закричал.
- Кыыш, противная!
Сорока не отставала. Сделав зигзаг, парень ретировался к прежним позициям.
Он стянул полотенце с зеркала и отмахнулся. Реакция птички оказалась удивительна. Она тут же успокоилась и, забыв про него, уселась напротив зеркала. Хвост молодой красавицы превратился в палочку дирижера. Илья оторопел. Он понимал, его крылатая приятельница, отчаянно и страстно втюрилась в собственное отражение. Вот такая грустная история! Взглянув на безучастного кавалера, Илья, возмутился.
- Так ведь и уведут! Сидишь, глазами моргаешь! Надо спасать нашу подружку.
А, подумав немного решил: «А, что может, что и получится!». Он отправился в лес и там, нашел для себя удобное местечко. Не отрываясь от работы несколько часов, он рисовал. Еще час ушел на создание каркаса. Закончив сие несложное занятие, он с удовлетворением потер руки и только после этого вернулся к пейзажам.
***
Утро следующего дня оказалось медовым, с пряным вкусом полыни и замутненное молочной поволокой утреннего тумана. Легкая прохлада и свежесть дурманили голову. Кто хоть раз вкусил прелесть этого аромата, не сможет его позабыть. Мать природа выкладывала отзвуки своего сердца на зеленом покрове земли. Она отдыхала. Поднявшись спозаранку, Илюша отправился на берег. Оказавшись на месте, он убрал старенькое зеркало, а на его место водрузил новое. Солнышко только-только начало выпускать лучи и молодой человек, как лицо заинтересованное, прилег на травку прямо тут же, под березкой. Ждать пришлось долго. Наконец, знакомый голос заставил Илью приоткрыть глаз и прислушаться. Влюбленная сорока устроилась на знакомом сучке, и поплыли мотивы. Однако вскоре поведение птички изменилось. Ей что-то не нравилось. Она всматривалась в рамку, беспокойно крутила головой, подпрыгивала и, поворачиваясь туда-сюда, изредка смотрела на Илью.
Интонация её песни, между тем, из мягко-лиричной, плавно, перешла в пугающую. Илюша усмехнулся. Значит, не зря старался. Однако, то, что произошло минутой позже, превзошло все его ожидания. Сорока слетела с ветки, подлетела к зеркалу и, все так же вереща, села на подставку. Илья расстроился, сорока разгадала его маневр, но, вдруг ... . Резко взлетев, она сделала короткий разгон между березами и, со всей силы, вписалась в рамку. Раздался треск. Илья подскочил. Он с изумлением, наблюдал за тем, как сорока, безвольно перебирая крыльями, валится на землю. Присев над несчастной птицей, Илья погоревал. Бормоча под нос проклятья, он собрал разбитое стекло, снял рамку. Внутри неё, на черном профиле ворона, зияла огромная дыра. Накануне Илюша долго рисовал эту птицу, с намерением изменить привязанность сороки, и вот результат. Кажется, получилось. Стало, по настоящему, жаль птичку. Он вернул на место зеркало и, оглянувшись, с радостью обнаружил, что сорока ожила. Она подала первые признаки жизни: забила крыльями, стала перебирать лапками и приподняла головку. Борясь со слабостью, она все-таки привстала, а потом, тяжело взмахнув крыльями, взлетела.
- Бедняжка! - Посочувствовал Илья.
А она, между тем, довольно уверенно набирала высоту и вскоре пропала с глаз. Илья тоже не стал более задерживаться у реки и отправился искать свои стежки-дорожки с мольбертом. Утром следующего дня, сорока у его берез не появилась. Вечером, возвращаясь в деревню, Илья завернул к речке. Шелест листвы, прохладный ветерок, неспешное движение реки. Покой, умиротворенность, тишина. Да, да, именно тишина! Илья прислушался и вдруг огорченно подумал: «Всего лишь несколько дней, а поди ж ты, уже привык». Ему не хватало болтливой сороки.
Он придет сюда завтра, и снова будет ждать. Каждое утро и каждый вечер он искал красивые пейзажи, складывал прекрасные натюрморты. Он их искал и находил, но, как минимум одна замечательная картинка из жизни природы прошла мимо. Как жаль. Он, глупец, не понял, не оценил.
Вот такую историю о белогрудой красавице, я услышала однажды. Бедная, бедная птичка! Время скоротечно. Теперь только небольшая картина в доме Васильича, с изображением птицы над зеленой кроной дерева, напоминает о событиях, главной героиней которых, стала сорока. Жгучие любовные страсти лесной красавицы к холодному зазеркалью остыли, но остались в памяти людей.