Манифест демократии одного стандарта

               
     В мире все очевиднее влияние демократии. Почти во всех странах приняты демократические конституции, демократические выборные  системы, работают правозащитники.

     Власти всех идеологий по мере возможностей руководят государствами с оглядкой на демократические ценности.

Расширению демократии в мире способствуют многие факторы, главный из которых  -  стабильный рост мировой экономики.

     Однако в различных странах экономика развита по-разному.  Одни страны богаты, другие все еще бедны. Соответственно, в одних странах больше возможностей для содержания демократических институтов, в других меньше. Это не означает, что при равных высоких экономических показателях в ряде стран стандарты демократии в них одинаковы. Различия в трактовке этого понятия в этих странах привносит образование, религия, традиции, история и другие характеристики народа, которые двумя словами называют национальным интересом.

     Из смеси национального интереса с состоянием экономики и возникло разношерстье демократий в мире – европейская, американская, китайская, исламская, грузинская и так далее.
Национальный интерес часто заставляет демократические власти закрывать глаза на нарушение прав и свобод в какой-то стране  или широко открывать их, чтобы увидеть черную кошку авторитаризма в темной  комнате, которой в ней нет. Он легализирует применение  двойных стандартов в политике, делает народы снисходительными к действиям своих властей, унижающих и разоряющих другие страны с интересом, расходящимся с навязываемым.

     Классическим примером двойного стандарта в международных отношениях стали события в Сербии и Грузии. Одни и те же страны поддержали сепаратизм в Косове, но не поддержали в Абхазии. Другие -  наоборот. Хотя сепаратизм во всех уголках земли одинаков, двойственное отношение к нему несет национальный интерес той или иной страны.

     Чем весомее экономическая мощь страны, тем больше у нее рычагов для продвижения или отстаивания своего стандарта демократии. Лучше всех свои интересы в мире отстаивает самая богатая страна. Она буквально по трупам идет к своей мечте.
Национальные интересы грубо искажают международное право и демократию. Они не позволяют демократизировать мир по одному и обязательному для всех и каждого во всех уголках земли стандарту. Впрочем, до последнего времени для этой реформы не было и объективных предпосылок. Теперь они, наконец, появились.

 Мировая экономика готова справиться с самыми застарелыми проблемами человечества: голодом, смертью от простых болезней, антисанитарией, нехваткой жилья, чистой воды, но эгоизм наций пренебрегает этой возможностью. Однако демократия, обслуживающая стяжательские интересы отдельных кланов и стран, себя исчерпала не только в международном праве. Она стала тормозом мирового экономического развития. Череда финансовых кризисов, захлестнувшая мир на изломе веков, после долгого и неэффективного лечения плавно перерастает в глубокий экономический кризис.


                Эгоистическая демократия

     Демократия впервые появилась вместе с племенной Общиной. В ней царил один стандарт демократии.

     В Общине не было частной собственности, нищих и состоятельных.

     Разделение труда привело к упадку племенной Общины, расслоению людей на бедных и богатых, появлению разных сословий и каст.


     С упадком племенной Общины демократия совсем не исчезла, однако ее ценности стали доступны только зажиточным людям, сословиям и их семьям.
      
     Первыми богачами, очевидно, стали удачливые воины, особенно предводители отрядов и их способ правления позже назовут военной демократией. В городах древней Греции приобщение граждан к демократическим ценностям осуществлялось за счет военного ограбления других граждан и превращения их в своих рабов.

     Военная демократия стала первым примером эгоистической демократии. Современные – последними.

     Внутри громадного исторического промежутка между древним миром и новым демократия претерпевала количественные изменения. В племенной Общине она охватывала все население, и потому ее можно назвать всеобщей. Позже ее блага стали доступны какой-то части населения, называлась она  по причастному к демократии региону, сословию или общественно-политическому течению и всегда была несправедливой, эгоистической.

     В древнегреческой цивилизации от демократии были отлучены рабы. В разных городах и в разное время их количество было различным, но небольшим, однако уже в древнем Риме рабов иногда было больше, чем свободных граждан. После падения Римской империи, во вновь образовавшихся странах в рабов (крепостных) было превращено подавляющее большинство населения, и демократические ценности на многое века стали доступны всего лишь узкому кругу лиц в стране и их семьям, аристократии.

В некоторых странах, например, в Англии со временем появился парламент, свободно избираемый народом, иные демократические институты, в других, например, в России пятьсот лет царило дикое самодержавие, однако во всех странах Европы при наличии законов или беззаконии демократические права и свободы для большинства жителей были одинаково недоступны. Причина банальна – бедность. Оказывается, для приобретения реальных демократических ценностей, как и любых иных, нужен капитал.

С возникновением капиталистических отношений и ряда буржуазных  революций к демократии стали приобщаться и другие сословия, но только с ростом производительных сил и частной собственности в результате научно-технической революции, случившейся полстолетия назад, доступ к демократии на земле стал почти столь же массовым, каким он был при военной демократии. Человечеству осталось пройти всего один шаг в своем развитии, чтобы вернуться к всеобщей демократии на новой спирали  прогресса.

     В высоком смысле и по происхождению демократия -  это власть народа, а в низком, приземленном и по рождению она реально начинается там, где появился капитал. В мире никогда не существовало такое государство, в котором хотя бы одна семья не имела доступ к демократическим ценностям.

     Во все времена в самых тиранических странах находились торговцы, ростовщики, полководцы, в конце концов, семьи диктаторов и их приближенных, которые, находясь внутри жесточайших режимов, благодаря материальной независимости имели демократические права и свободы.

     На земле менялись деспоты, законы, границы, интересы людей и их представления о лучшей жизни, но свет демократии нигде и никогда не угасал. Часто он едва мерцал в кромешной тьме диктатуры, иногда светил так, что легко проявлялись все ее изъяны, однако совсем истребить демократию не удавалось никому, не удалось бы и самому сатане во власти, потому что в основе эгоистической демократии находится алчность, вернее, ее успешное проявление -  капитал или частная собственность.

Постепенно зажиточных людей на земле становилось все больше и, к концу 20 века, под флагом демократии встал миллиард человек.

     Золотой миллиард, как много веков назад другие богатые, феодалы, отделен от бедных неприступными замками, которые теперь называются демократическими государствами. Из своих аристократических зон богатые, как  рыцари-крестоносцы, пираты или орда, совершают походы в дальние страны в поисках богатств и рабов. Вместо золотых самородков  они ищут доступ к природным ресурсам, вместо кандалов, покоренных рабов, заковывают в кабальные соглашения, и теперь их называют по-другому, но не менее унизительно – дешевой рабочей силой.

     Нынешние демократы приходят в бедные страны, как первооткрыватель Кук подплывал к туземцам с недорогими стекляшками, ширпотребом, массовой культурой и купюрами, которые ничем не обеспечены. Они пользуются их природными богатствами, людскими и интеллектуальными ресурсами, а взамен предлагают демократические ценности, изложенные на бумаге. Эта теория одинаково плохо приживается на любой бедной почве, однако бедняки, растворяющие свои национальные интересы в интересах богачей, резвее остальных зачисляются в демократическую семью народов.
 
     Даже детям известно, что среди богатых, людей, зарабатывающих свои миллионы честным путем, единицы. Подавляющее большинство богачей свой первый миллион получили, мягко говоря, безнравственным способом. Но мало кто задумывается о том, откуда взялось благополучие в богатых странах. А оно, по сути, имеет тот же корень, что и успех миллиардера – успешное и бесцеремонное, нередко кровопролитное, ограбление  других народов.
Многие люди, в том числе из развитых стран, относятся к нуворишам из развивающихся государств с каким-то подозрением и даже некоторой брезгливостью. С подобными же чувствами встречают демократов из богатых стран бедные народы, у которых до конца не утеряны честь и достоинство.

     Самое богатое и самое демократическое государство в мире является самым стяжательским. Это обвинение легко доказать, представив эту страну честной и справедливой. Мысленно или на компьютере смоделировав истинно демократическое поведение этой страны на мировой арене.

     В русле этого эксперимента стране придется погасить все внутренние и внешние долги. Национальному банку принять всю лишнюю свою валюту, разгуливающую по миру или осевшую у современных папуасов в банках, от стеклянных до бронированных, выкупить облигации. Золотого запаса страны хватит на покрытие нескольких процентов валюты, поэтому истинно демократическому государству придется  оставшиеся ценные бумаги конвертировать в недвижимость, природные ресурсы страны и другие ценности, интересные для хозяев этих бумаг по справедливой цене. По-настоящему демократическая страна также должна отказаться от протекционизма, дотаций и спекуляции своей продукцией на мировом рынке.

     Нетрудно догадаться, что без каких-либо проявлений стяжательства по отношению к другим, по обыкновению,  бедным странам, это государство из лидирующего очень быстро превратится в банкрота. Соседним странам придется оказывать гуманитарную помощь после ураганов, сепаратистских войн, в связи с глубокой рецессией в экономике. Население и капитал начнут покидать страну. Такая же участь ждет большинство других богатых стран после их виртуального отказа от награбленного.

     Мы  не стремимся подвергнуть богатые страны справедливой экспроприации. Просто приведенный пример разоблачает миф идеологов демократии о том, что многолетний труд бедняков в условиях рыночной экономики сам по себе  превращает их и их страну в процветающие субъекты. Не превращает. Для толчка к богатой жизни нужен стартовый капитал. Колониальный, пиратский, грабительский, спекулятивный, эксплуатационный или кредитно эмиссионный неважно, деньги не пахнут.
     Конечно, не всякий человек или страна сможет распорядиться стартовым капиталом так, чтобы превратиться в Ротшильда или Швецию, но без него все бедные Шендеровичи и Молдовы никогда не перерастут зажиточность мелкого клерка или успешной колонии.
 
В эгоистической демократии существует стяжательство и иного рода. Менее болезненное, чем язва эксплуатации и ограбления чужих народов, но все-таки нуждающееся в лечении, как хронический Катар. Речь идет о резком обогащении некоторых стран за счет своих природных ресурсов. Бесспорно, что, владея несметными природными ресурсами, быть богатым лучше, чем быть бедным, но в богатой стране не всегда основное население соответственно зажиточно, поэтому в  демократии одного стандарта дискриминация народов мира и населения страны по природно-ресурсному показателю тоже является недопустимой.

     Стяжательский интерес часто называют взаимовыгодным сотрудничеством. Но если сотрудничество взаимовыгодно, то почему богатые страны от него богатеют, а бедные беднеют? На самом деле, сотрудничество бедных стран с богатыми выгодно последним, а в бедных странах плодами этого взаимодействия обычно пользуются отдельные лица и кланы – богачи бедных стран. Интересы бедняков никто нигде не учитывает до тех пор, пока на их бедах нельзя наживиться. Современные бедные, как  древние рабы, все еще остаются основным источником для обогащения всякого рода  корыстолюбцев.

     Меркантильный интерес в эгократии приводит к круговой поруке. Богачи бедных стран помогают богатым странам грабить своих соотечественников, а богатые государства дают приют олигархам и своим марионеткам из бедных стран, у которых руки по локоть в крови. Можно привести множество примеров грабежа бедных богатыми, но ради экономии места ограничимся одним - чудовищной разницей в оплате труда в бедных и богатых странах за одну и ту же работу в одной и той же компании. Что касается покровительств стран с очень развитой демократией явным преступникам, то они и без напоминания всем известны.

     Рекламу этой извращенной демократии круглосуточно обеспечивают приобщившиеся к богатству купленные стяжательским интересом социологи, мастера искусств, религиозные деятели, философы, экономисты и СМИ. Они на протяжении веков камуфлируют проявление группового эгоизма возвышенными словами о правах и свободах человека, доказывают законность и необходимость пороков человека и общества, в частности,  войн, приручают людей к лицемерию и двойным стандартам жизни. Купаясь в изобилии и роскоши, одни словом божьим, научными статьями и прочими проповедями убеждают бедных, что родиться в бедной семье и умереть в такой же -  это божий промысел, карма, судьба, в общем, застывшая неизбежность, другие советуют справляться с бедностью посильным накопительством.
Бедняк, каждый день откладывая по копейке, к концу жизни может накопить на покупку козы. Продолжая это дело, сын или внук сможет приобрести корову и так далее. Но ряд экономических кризисов в демократических странах подорвали доверие к подобной сказке. Оказалось очень вероятным, что бедняк, начав копеечное дело, эквивалентное спичечному коробку, в конце жизни получит тот же коробок за всю накопленную сумму. И бедняку приходится уповать на счастье лотереи или смириться с убожеством и переживать красивую и богатую жизнь вместе с героями телесериалов.

     Многовековая атака, так называемой, духовной элиты на сознание людей привела к тому, что стяжательский интерес при словоблудии о правах и свободах человека стал нормой для большинства людей на земле. Этому в какой-то мере поспособствовал научно-технический прогресс, который поднимает планку зажиточности не только богатых, но и бедных и создает иллюзию освобождения от нищеты все новых слоев населения в разных уголках земли. На первый взгляд так оно и есть, ведь современный рабочий в демократической стране в своем распоряжении имеет больше товаров и услуг, чем имел тот же профессионал в 18 веке. Однако с того времени в производственные отношения  включались все новые страны и народы, и теперь в роли отверженных,  вместо отдельных героев литературных классиков, оказались целые страны и даже континенты.
 
Масштаб цивилизации заметно возрос, но соотношение между золотым миллиардом и остальным миром осталось прежним. Статус-кво между бедными и богатыми сохраняется веками. С ним боролись, пытались изменить в пользу справедливости, но победила эгоистическая демократия и теперь все, от бомжей до президентов, от карликовых стран до огромных подпали под ее идеологию.

     Демократия, в основе которой находится стяжательский интерес, стала наркотиком человечества. Религии – этот, как придумал Маркс или Энгельс, опиум для народов, рядом с эгоистической демократией отдыхают. В отличие от религиозного, этот наркотик жаждут все от самых мерзких существ на земле до самых возвышенных, от самых молодых до глубоких старцев. Ради нее идут на сделки с совестью, убийство в быту, разбойничьих дорогах, в войнах, решаются на другие преступления. Демократия трепетно относится к недавним, но разбогатевшим бандитам.
     Например, украинского чиновника, укравшего у своих сограждан четверть миллиарда долларов, самая демократическая система в мире осудила на девять лет домашнего ареста.

 Демократия легализирует недавних воров, превращает их в уважаемых людей,  меценатов, спонсоров, инвесторов, которым завидуют менее удачливые и наглые,  более трусливые, заинтересованные богатством субъекты.

     Последним приходится реализовывать свои несбыточные интересы в своих фантазиях. Однако между реализованными мыслями и несбыточными на тонком уровне разницы не существует, от этого мир людей задавлен стяжательскими мыслями, как наркоман в тяжелом сне своими. Человечество корчится в них в иллюзии наслаждения. Иногда какой-то художник, неожиданно освободившись от наркотического сна, невольно, как вопль, перенесет ужас реальности в какое-то произведение искусства, но, получив дозу материального благополучия, тут же вновь впадет в тяжелый сон.

     Эгоистическая форма существования человека, группы, общества или государства не придумана современной демократией. Эгоизм, национальный интерес – объективная  данность, на основе природного инстинкта, который демократы лицемерно прикрывают гуманистической риторикой.

     Эгоистическая демократия – это способ своей реализации в мире отдельного лица, клана, сословия, города, государства или союза государств, в основе которого находится частная собственность, капитал, позволяющий более или менее полно приобретать демократические ценности в тоталитарном (деспотическом) окружении. Эта несправедливость была допустимой и даже необходимой в прошлом, когда теоретически обосновывались и кое-где практически внедрялись демократические институты и, главное, рос  потенциал мировой экономики. Но настала пора, когда нужно поблагодарить товарища Линкольна – человека и парохода, вместе с другими пароходами и человеками, а также паровозами и прочими тягачами региональной демократии за их вклад в развитие демократии на земле и распространить существующую демократию на весь мир. На основе общего критерия демократии и ее практической доступности для людей во всех уголках земли всего лишь по факту их появления на божий свет.
 


                Национальный интерес

     Проявление национального интереса власти обычно объясняют заботой о благополучии своих граждан и процветании своих государств. Чем можно возразить против этой прекрасной чуши? В рамках существующей эгоистической демократии – ни словом. С позиции демократии одного стандарта – тома критических замечаний. Остановимся на некоторых из них.

     Национальный интерес состоит из материальной сферы и духовной. Обе сферы находятся под пристальным вниманием властей всех стран со дня их появления на земле, однако, несмотря на их титанические усилия, благополучных граждан и процветающих государств на ней катастрофически мало. Подавляющее большинство стран и народов прозябает в бедности, иногда средневековой, а бездуховность стала бичом всех без исключения стран и народов.
Власти бедных стран, хронически не справляющиеся с простыми задачами материального жизнеобеспечения своих граждан, скрывают свою беспомощность, по обыкновению, гипертрофируя духовную часть национального интереса.

 Финансовые затраты на продвижение этой части национального интереса невелики, а  ума нужно приложить еще меньше. Например, из дня в день, но лучше по несколько раз в день, сообщать своей нации, что она самая трудолюбивая на земле, ее предки самые древние, самые героические и демократические, что она пережила самые длительные оккупации в мире, самые массовые геноциды, но ее потенциал остался огромным. Реализовать его нации мешают предатели во власти и пятая колонна, которая расплодилась на богатейших землях нации, как мыши на полях Китая, а также происки известных империалистов. Но если нация объединится вокруг своих древних ценностей и вся как один станет выполнять заветы предков, то она станет лучшей в мире и по материальному благосостоянию. И так, по геббельсову кругу, прибавляя новые глиняные черепки и архивные находки в качестве свежих доказательств старости нации и ее бесчеловечных унижений.

     В заботе о национальном интересе  власти самовольно берут на себя роль народных трибунов, духовных учителей без каких-либо оснований на это, так как часто на вершине власти в государстве появляются малограмотные, безнравственные, авантюрные или три в одном личности. Они не могут отличить Словению от Словакии, злоупотребляют спиртным, наркотиками, властью, приходят к ней в результате революций, иного насилия, при помощи лжи, клеветы, фальсификации выборов и прочих нарушений закона и совести. И вот эти, мягко говоря, несимпатичные люди, со многими из которых не всякий порядочный человек сядет за один стол и 80 процентов из которых неспособны построить для своих граждан сносное материальное благополучие, берутся учить свою нацию культуре и духовности. Указывают гражданам, в какую церковь им ходить, на каком языке говорить, какие книги читать, какие фильмы смотреть и т.д.

     В богатых странах все давно схвачено, и учить указами свою нацию там не нужно, да и невозможно, поэтому их власти учат правильной жизни бедные страны. Из марионеток формируются прилежные ученики, и бедная страна без единого выстрела превращается в колонию богатой. Но иногда коса находит на камень. Невежеству богатых учителей противостоит невежество бедных. Начинается перепалка. Например, между самой богатой страной и самой религиозной. Вначале, как в детском саду, выясняется, кто дурак. По факту, обычно дураки обе стороны.

   Глупость одной состоит в том, что, обладая ядерным оружием, способным уничтожить все живое на земле, она надеется бесконечно долго запрещать другим странам создавать подобное оружие.

Наивность другой заключается в том, что ядерное оружие само по себе избавит страну от алчных домогательств со стороны богатых стран. Вряд ли.

Способы реализации национального интереса прямо пропорциональны экономической мощи страны. У богатой страны их много. У бедной он один – резкий рост благосостояния народа. Неспособность одних властей реализовать свой интерес в регионе с помощью разума, но не силы и других провести экономические реформы приводит к идеологизации перепалки. В этом формате дурость становится оразумевшей и у нее появляются хорошие шансы для долгого продолжения перепалки, вплоть до противостояния в большой войне.

     Идеологизация стран категорически недопустима. В успешном государстве она ведет к тоталитаризму, в бедной – кроме этого,  отвлекает от насущных проблем.

     Религиозные и идеологизированные государства недемократичны. Они ущемляют право граждан на выбор религии или мировоззрения, но таких стран в мире официально сравнительно немного. Подавляющее большинство стран формально провозглашаются светскими государствами, то есть свободными от какой-либо религии или идеологии, а на практике даже власти государств  с развитой демократией при каждом удобном случае на весь мир пропагандируют ту или иную религию или идеологию.

     Религия присутствует во всех государственных церемониях многих стран, начиная от партийных встреч с избирателями и заканчивая принятием присяги при вступлении на государственную должность. В так называемых демократических странах некоторые религиозные праздники являются государственными. С поздравлениями к верующим обращаются лидеры страны, они же под пристальным оком телекамер присутствуют на религиозных обрядах, встречают иноземных религиозных деятелей в аэропортах, целуют им руки от имени своих граждан, для многих из которых эти лобызания унизительны, то есть постоянно нарушают закон страны об отделении религии от государства. И дело тут не только в игнорировании какой-то формальности.

     Религиозные проявления столь же интимны, как любовные.  Религиозная свобода позволяет человеку изъявлять любовь к Богу не только в храме, но и на стадионе, в театре, лесу. Также свобода любви иногда игнорирует постель. Однако публичный показ двух этих таинств, в формате служебных обязанностей чиновника, где бы они ни свершались, оскорбляют чувства, с одной стороны, представителей иных религий и атеистов, с другой – детей и других граждан, для которых показанная откровенность унизительна.

 Конечно, президенты и прочая чиновничья рать могут иметь свои религиозные убеждения, любить своих жен и не скрывать это, однако, открыто показывать на всю страну и мир, как они любят своего Бога и как - свою жену, явно недемократично. Когда же это происходит, то руководители демократических стран, будь то баптисты, православные, католики или шииты, оказываются на одной ступени тоталитаризма, порнографической.

     Еще более недопустима дискриминация властями части граждан государства в образовании и культуре. Например, в Украине больше двух трети населения в семьях воспитывается на русской культуре и общается на русском языке, однако большая часть бюджета страны по статьям на образование и культуру расходуется на развитие украинского языка и украинской культуры. Это ущемление прав русскоязычных  граждан власти страны мотивируют национальным интересом.

Однако использование средств русскоязычных налогоплательщиков не по назначению трудно назвать даже проявлением национал-тоталитаризма, ибо для таких действий властей больше подходит термин ограбление. Власти Украины поясняют свои преступные действия тем, что в стране под названием Украина должен доминировать украинский язык и украинская культура. Эта мотивация столь же смехотворна, как воображаемая блажь властей Канады все средства госбюджета по культурно-образовательным статьям направить на развитие канадского языка, Бразилии – бразильского, Пакистана -  пакистанского и так далее.

     Культурные, образовательные и детские учреждения в стране, которые находятся на содержании у государства, должны финансироваться пропорционально потребностям населения в них, а частные -  работать на потребности рынка. Если в каком-то месте Украины детей набирается хотя бы на один класс для преподавания на курдском языке, то власти обязаны обеспечить такой класс всем необходимым, не в силу своего демократического выбора, а по здравому смыслу, так как курды Украины тоже платят налоги.

     Властям Украины кажется весьма заманчивой и очень простой под лозунгами о демократическом выборе превратить все население страны в щирих українців. Они, неспособные решать задачи по обеспечению нормальных условий для физического существования граждан страны, с которыми легко справляются вожаки стад в дикой природе, посягают на духовный мир людей. Стремятся улучшить то, что никак недосягаемо без материальной основы жизни человека.

     Сократы не земле рождаются редко, еще реже они оказываются во главе государства, но среднему чиновничьему уму с маячком алчности в голове трудно улучшить материальное положение посторонних для него людей, не родственников, а духовное -  невозможно. Отсюда хронически плохой менеджмент бюрократии. Он стал основной причиной многих проблем стран и человечества в целом. Главные из них -  массовая бедность на земле и бездуховность, охватившая все страны мира от самых богатых до самых бедных.

     Структурный кризис мировой бюрократии в наши дни очевиден. Его невозможно преодолеть в демократии двойных стандартов, отстаивая национальные интересы, так как они, по своей сути, являются разновидностью тоталитаризма. А иначе и быть не могло. Ведь, начиная с древнейших  времен до сегодняшнего дня, корыстный интерес был кровью и плотью всех властей на земле, независимо от формы правления в стране. Враждуя с тиранией ради своей выгоды, революция, придя к власти, сама становилась деспотом, для носителя чужого интереса, часто более кровавым, чем был ее предшественник. История человечества переполнена подобными революционерами. Последние мировые триумфаторы, демократы, не исключение.

     После второй мировой войны мир  оказался коммунистическим. Не по количеству стран, а по населению, симпатизирующему левым идеям. Этому тоталитаризму реально противостояла одна страна и один народ. Она, как бунтующий отпрыск в королевской семье, вступила в оппозицию к коммунистической семье народов и, в конце концов, победила. И тут же стала тем же тоталитарным болотом, только более замаскированным, более изощренным.

 Вместо коммунизма новый лидер человечества ратует за общество благоденствия, вместо разрушения государственных границ навязывает глобализацию, вместо диктатуры пролетариата -  диктатуру законов, которые работают только на национальный интерес страны. Вместо революционной необходимости, убивающей миллионы в гражданской войне, капиталистическую необходимость, уничтожающей те же миллионы  в войнах за национальные интересы и экономических кризисах.

     Демократические власти более вылощены, чем некоторые прошлые, но их речи также демагогичны, как выступления Цицерона, Дантона или Троцкого. Ничего конкретного для преодоления бедности в мире, войн, бездуховности ими не предлагается, зато их пустая риторика с трибун о всеобщем изобилии и мире, свободе и равенстве, вкладе великого народа в продвижение демократии, как при прошлом тоталитаризме,  часто прерывается бурными продолжительными аплодисментами, переходящими в овацию.
 
     Демократы, как раньше диктаторы, старыми проверенными способами собирают полные стадионы, залы, майданы своих приверженцев, которые горящими глазами, пением гимнов, патриотическими возгласами и овациями проявляют солидарность со своими лидерами. Никто не требует экономического  обоснования красивых слов. Все надеются, что прекрасные слова о светлом будущем воплотятся по воле божьей, героическим трудом великого народа или сами по себе. Но, увы. Одним реформаторам мешают варвары, которые упорно не хотят идти в счастливое рабство, другим -  ось зла на земле, третьим -  рука соседнего города и, насылаемые какими-то инопланетянами, экономические кризисы.

От чуткого руководства разноликих, в том числе под флагом демократии, тоталитарных режимов, можно освободиться в демократии одного стандарта. Переход к нему следует начать с позиций, которые не требуют финансовых затрат, например, реально отделить мировую бюрократию (государство) от религий и культуры, в общем, духовности. Правительства всех государств земли должны заниматься экономикой, бюджетом и разрешением  прочих материальных задач, стоящих перед обществом. С духовной сферой в жизни людей, очевидно, лучше чиновников справятся священники, родители, школьные и иные учителя.

 Быть может, тогда у властей появится время для удовлетворительного исполнения своих прямых обязанностей? Пора, наконец, понять, что духовность не может быть национальной или групповой. Как математику, ее можно изложить на каком-то языке, однако ее постулаты являются законами не только общечеловеческими, но и вселенскими. Причем тут национальная духовность?

     Творя мир, Господь вдохнул животворный дух в природу, в разных тварей и человека. Государства и нации, к сведению чиновников, он в своем творчестве проигнорировал. Ученые для удобства исследований систематизировали флору и фауну. Каждого члена природы распределили по семействам, классам, видам и прочим группам по сходству, нашлось в этой классификации  место и человеку. Одно на все человечество.
 
     Разделение человечества  на народы -  явление  временное. Оно случилось по коммутативным причинам, когда многие племена и народы были отделены друг от друга непреодолимыми преградами. В древнегреческой цивилизации ничего не знали о китайской и наоборот, а когда узнали, то удивились необычному образу жизни чужих людей.  Однако уже давно научно доказано, что различия между народами земли появились в результате продолжительного существования людей в тех или иных условиях, и эти различия носят всего лишь внутривидовой характер, поэтому пора бы народам наконец отказаться от взаимного отчуждения.

Вроде бы никто не против этого, да власти не велят, вернее, не разрешает групповой эгоизм стада. И приходится прятать животное инстинктивное поведение народов под красивыми словами о национальном духе, национальной культуре и их принципиальном отличии от иных культур.

     Первая встреча с инопланетянами превратит национализм в пережиток прошлого, и роль нации займет человечество с тем же групповым эгоизмом, с тем же унизительным набором доказательств, отделяющих его от пришельцев, даже если они будут похожи на землян как братья.

     Национальный интерес не имеет ничего общего с духовностью. Существует дух индивидуума, который оригинален и отличается даже от находящегося в близком родственнике, и общий дух, который древние мудрецы обосновали в символе Церкви. Нации – это временные постоялые дворы между духовной частицей, человеком и общим духом, Церковью, и они более близки друг другу, чем близнецы-братья. Отличаются друг от друга всего лишь вывесками. Эта древняя гуманистическая идея может практически избавиться от националистического налета в демократии одного стандарта.

     Власти, по поводу и без него, упоминающие имя Господа в своих обращениях к народу, обособляют его от других народов и противопоставляют его им, то есть нарушают  принцип Церкви в  вере в Господа. Еще более невежественно и безбожно проявление национализма среди религиозных пастырей, которые ищут свою личную поместную Церковь или противопоставляют свою правильную, чистую религию другим -  тоталитарным и нечистым. В человечестве, как и в любом ином организме, действительно существуют разные места, одни, быть может, более чисты, другие не очень, однако это воображаемое разделение находится на уровне индивидуумов, но не народов или религий.

     Интерес человека, народа, чтобы принести ему устойчивую и безусловную пользу, не может строиться за счет другого человека, даже из чужой страны. Позитивен только общечеловеческий интерес  государства, общества или человека.  Все остальные интересы разделяют людей, народы вплоть до нацистских пропастей, ведут к духовному  застою,  конфликтам, террору, войнам и прочим унижениям над человеком.

     Никто не стремится освободить государство от ответственности за духовное развитие своих граждан, однако зона этой ответственности должна ограничиться материальной сферой – благополучием, физическим здоровьем, свободным доступом каждого гражданина к мировому духовному наследию,  – всем тем  материальным, без которого невозможен духовный прогресс.

     Если же в стране часть населения не имеет прожиточного минимума, крыши над головой, доступа к современному лечению, образованию, отдыху, то власти этой страны, безусловно, являются главными палачами духовности в ней, несмотря на слова о демократическом выборе, высоком культурном уровне нации, религиозности и прочую демагогию. И многие земляне беззащитны перед их топорами.


                Мировая демократия

     Переход к одному стандарту демократии в материальной сфере  национального интереса окажется более трудоемким, чем в патриотической, зато более эффективным и необратимым. Он станет возможным при разделе национального интереса на  индивидуальные интересы.

     Государству следует обеспечить условия для интересной, в первую очередь в материальном смысле, жизни отдельного человека. Сумма  этих интересов и станет общегосударственным интересом. Он на сто процентов будет отвечать общему интересу страны, а не только интересам некоторых кланов, как обычно бывает в бедных государствах.

    Демократия, вне дискуссионного клуба, по факту является ассоциацией собственников. На земле их пока шестая часть всего населения. Пользователей демократическими ценностями столько же. В разных странах количество граждан, приобщившихся к демократии, различно. Оно напрямую зависит от количества собственников в стране, поэтому чтобы полностью демократизировать страну, сначала следует превратить в собственников всех ее неимущих жителей, а в будущем наделять собственностью появившихся на свет младенцев. Собственность граждан и станет материальной основой для их реального приобщения к демократии.

Проявление национального интереса выводит народ или страну из человечества, так как в нем существуют только индивидуальный и общечеловеческий интересы. Это меркантильное отделение рано или поздно принесет стране гораздо больше вреда, чем благ, полученных от сиюминутной  выгоды.

Национальный интерес в какой-либо форме несправедлив и унизителен по отношению к другим народам, и губителен для самой страны, так как насильственная, навязанная бюрократией самоидентификация части человечества в какой-то мере отключает ее от живительного общечеловеческого источника. Отсюда, известное мракобесие в известных странах.
На земле существует около десяти тысяч народов, но только двести из них имеют собственные государства. Чем гагаузы, например, хуже черногорцев, а ассирийцы - евреев? Ничем. Просто народы без собственного государства - это резерв мировой бюрократии для распространения своей чумы. Она ждет подходящих условий, чтобы объявить о суверенитете, например, шотландцев, но добившись цели, свободу получат  местные власти, а для простых людей от этого суверенитета прибавится только груз ярма.
На самом деле, на земле нет стран, обладающих полным суверенитетом, и всего десяток из всех самодостаточны для  суверенного существования. Все остальные страны квазисвободны, так как их независимые символы и институты полностью не обеспечены для суверенного существования. Идти в эту сторону глупо, так как воззвания политиков к независимости по своей сути мало, чем отличаются от призывов уличных лохотронщиков, но люди обычно доверчиво поддаются магии их пустословия, потому что вся их сущность жаждет свободы, хотя и непонятно какой.

Реальная свобода для подавляющего большинства населения реализуется только в демократии одного стандарта. В ней власть все, что желает (делает) себе, желает (делает) для всех граждан страны. Но свобода без материальной независимости - пустой звук, поэтому в демократии одного стандарта власть для начала обеспечивает всех младенцев страны (не только своих) средствами для их содержания и воспитания, а при достижении совершеннолетия - земельной или иной государственной собственностью, как стартовый капитал для вступления во взрослую жизнь. Одновременно, как пережиток тоталитарной демократии, упраздняются все виды государственных пенсий, пособий, дотаций и иных льгот, не распространяемых на все население страны. Например, расходы бюджета на здравоохранение после ликвидации профильного министерства направляются на поддержку государственной медицинской страховки, часть средств на образования остается в казне для финансирования начального образования, а основная распределяется среди школьников для их самостоятельной оплаты своего профессионального обучения и т.д.

Демократизация экономических признаков аристократизма, в конце концов, приведет к массовому приобщению народа к аристократическому духу.В этом ему помогут матери человечества, перешедшие от любительского  воспитанию молодого поколения к профессиональному.
В демократии одного стандарта  поднимается престиж материнского воспитания, превращая его в самую уважаемую  профессию, ведь брак в ней, как известно, влияет на общество гораздо разрушительнее любых иных технических браков.
 
В  условиях демократии одного стандарта государство без лозунгов о демократическом выборе окажется более естественным, справедливым, а население вскоре более зажиточным, чем самое демократическое из существующих.
    
     Демократия одного стандарта не может появиться сразу после единодушного голосования в ООН. Для ее практической реализации нужны финансово-экономические реформы. Очень богатым странам они ни к чему, а очень бедные не готовы к такой реформе. У народов третьих стран глубоко в сознании запала национальная или религиозная идея, и в них тоже на первых порах вряд ли окажется популярной реформа, при которой общее достояние какой-то частью перераспределяется от государства к индивиду. На наш взгляд, хорошие условия для такой реформы имеют крупные страны постсоветского пространства. Они богаты природными и интеллектуальными ресурсами, в них космополитические идеи превалируют над националистическими, и вся их история полная лишений как бы подталкивает народы этих стран к общественному благу, недоступному даже в странах развитой демократии, как компенсация за прошлые бедствия.

     На этом пространстве сравнительно недостаточно людских ресурсов. Но демократия одного стандарта быстро исправит этот пробел.

     Истинная демократия в стране не может допустить свободное передвижение своего населения и одновременно ограничить его для чужих людей из каких-то стран визами, досмотрами, регистрациями и прочими унижениями. Подобное ущемление прав человека мы наблюдали при абсолютизме, в социалистической демократии, а в наши дни теперь видим в демократии двойных стандартов. Для этого ограничения всегда были и есть объективные причины, но эти, одинаковые во все времена, проявления не могут называться иногда тоталитаризмом, иногда фашизмом, а иногда развитой демократией. Хватить лицемерить. Все люди на земле равны и одинаково достойны демократических свобод, а если многие их не имеют, то и приобщенные к развитой демократии народы фактически живут в тоталитаризме, только в его более зажиточной части.

     В демократии одного стандарта, где бы она ни внедрялась, все права и свободы человека распространяются на всех людей земли, а не только на семьи королей, членов политбюро, олигархов или паханов каких-то зон. Поэтому нужно быть готовым к тому, что истинно демократические реформы, если они начнутся на постсоветском пространстве, как вакуум, втянут в него бедняков из приграничных государств, в том числе мусульманских, и страна станет супермногонациональной, Актуальными окажутся многие новые проблемы, среди них трудности общения между разными этничными группами населения страны.
 
     При тоталитаризме, в том числе демократическом, эта проблема решалась простым, как расстрел узников концлагеря, законом, по которому все иммигранты обязаны овладеть основным языком страны пребывания. Это насилие недопустимо в демократии одного стандарта. В ней запрещено налагать на кого-то бы ни было обязанности, от которых свободны другие люди.

     В условиях демократии одного стандарта человек, кроме родного языка обязан овладеть еще одним -  языком межнационального общения. Этот язык должен быть простым для изучения и легким при употреблении. Среди культурных языков такого найти невозможно, поэтому придется придумать технический язык на основе латинского алфавита, похожий на эсперанто. Все инструкции, правила для удобства потребителей и производителей должны излагаться на техническом языке, а его изучение должно быть обязательным не только для путешественников, но и для всего местного населения страны.
 
     Введение общего технического языка сравняет всех людей на земле, по языковому признаку, ликвидирует языковые барьеры между ними, устранит принудительное  изучение иностранных языков для иммигрантов, облегчит доступ к Интернету, компьютерным и иным технологиям, научным трудам, сэкономит время и средства на переводы, изучение, дублирование и прочие совсем не обязательные затраты. В подобном русле должны решаться и другие проблемы в межнациональных и межчеловеческих отношениях.

     Демократия одного стандарта останется такой же стяжательской, как американская или европейская. В ней всего лишь изменится число собственников, участвующих в потребительской гонке, от нескольких процентов граждан страны до стартовых ста, и вектор стяжательства, от экономического поедания для своего развития одной части населения другой к наживе исключительно за счет природных ресурсов. Массовый старт миллионов собственников создаст хорошие условия для здоровой конкуренции в экономике  и, наконец, навсегда избавит ее от хронической болезни, кризиса, признаки которой снова появились уже в наши дни.

     Все прошлые мировые экономические кризисы протекали в экстенсивном производстве, поэтому они осознанно или бессознательно преодолевались с помощью его расширения. Кто-то брал немного денег в долг у печатного станка или еще где-то и строил дороги, то есть расширял предпринимательское пространство. Капиталисты расторопно пользовались этим, начинали интенсивно производить дешевые автомобили, вместе с ними другие сопутствующие товары, услуги и экономика возрождалась.

     Новые рузвельты нынешний кризис тоже пытаются устранить подобными  мерами. Власти многих стран включили печатные станки по изготовлению валют для финансирования строительства дорог и других общественных работ. Дефициты бюджетов увеличены в несколько раз. Ничем не обеспеченными деньгами они пытаются остановить рост безработицы в стране и надеются, что через полгода, год экономика самой богатой страны оживится и потянет за собой вверх все остальные экономики мира. На чем строятся эти надежды? Никаких объективных предпосылок для этого оптимизма нет, ибо  то, что было хорошо во времена Рузвельта, смертельно при экономическом кризисе нового времени.

      Либеральная экономика давно перешла на интенсивный путь развития производства, и кризисы в ней теперь не могут преодолеваться его расширением. В новых условиях следует внедрять более совершенные технологии, автоматы, роботы, компьютеры, но все, что можно было внедрить, в развитых странах уже внедрено, а более технологичное, чем наличное, пока, к сожалению, не появляется. Больше десяти лет этот технологический застой скрывался всякими прибамбасами, цепляемыми производителями на привычные товары. Они несколько улучшали рентабельность производства, хотя не так кардинально, как, например, автоматическая сборка и, вдобавок, не очень по капиталистически, но жить производителям было можно, однако наступил финансовый кризис. И он обнажил не только мировой финансовый пузырь, но и проблему технологического застоя в интенсивном производстве.

     Для ее решения бесполезен опыт прошлых реформаторов, так как ее преодоление зависит от научно-технических достижений, которые невозможно открыть на экономических форумах, саммитах двадцатки или в научных трудах гениальнейших экономистов. Никому не известно, когда появятся принципиально новые технологии в производстве, а появившимся понадобятся ли какие-либо дороги, поэтому резкое увеличение дефицитов бюджетов во многих странах, безусловно, отразится усилением мирового финансового кризиса. Конечно, хорошие дороги нужны всем, но их лучше строить на реальные деньги, а не инфляционные.

     Приближение первого настоящего экономического кризиса в интенсивном производстве можно отсрочить и далее, внедряя современные технологии в экономиках бедных стран. Как бы продолжить технологический застой без кризисных последствий. Но для этого необходим реальный капитал. И он инвестировался понемногу из богатых стран в бедные по рецептам международного валютного фонда и волею руководителей крупных промышленных компаний. Они могли бы сбрасывать на бедные рынки часть прибавочной стоимости, которая не находит производственной реализации в развитых странах бесконечно долго, быть может, столетиями, но с этой скупой благотворительностью, скорее всего раз и навсегда, покончит недавно начавшийся мировой финансовый кризис.

     Все увидели, как быстро инвестиционный    капитал покинул бедные страны для спасения существующей мировой финансовой системы от краха. Но не спасут. Лучшее, что смогут сделать спасители – это отдалить время финансового взрыва, убирая с паразитического тела, истончающегося под воздействием роста ничем не обеспеченной валюты, финансового пузыря, более мелкие незаконные пузыри.
Случайно, быть может, из-за кризиса доверия в среде банкиров, но джин ничем не обеспеченной валюты  уже  выпущен на свободу и загнать его обратно в бутылку можно только альтернативной силой – всеобщим эквивалентом, способным обеспечить стабильность, всей денежной массы, оборачиваемой в мире. Золото уже не может справиться с этой ролью, его на земле слишком мало, да и при достаточном количестве, работа с этим эквивалентом становится все более громоздкой и архаичной. Нужен более гибкий и современный эквивалент, который объединил бы в себе незыблемость металла с электронной легкостью восполнения, необходимых для его гармонии с ростом  товарной массы на земле.

     Самым надежным и естественным всеобщим эквивалентом валюты является товар, а среди товарной массы - освоенная земля. В отличие от мертвого золота ее во вселенной немерено,  она не требует специальных помещений, охраны и находится в вечном движении, как сама жизнь. С принятием этого эквивалента валюты эмиссионные центры переместятся в земельные банки, в которых выпуск добавочной валюты станет зависеть не от желания властей, хронически испытующих недостаток средств, а по результату освоения новых земель и изъятия из товарооборота оскудевших или по росту общей товарной массы в стране.

     Стабилизация нынешней мировой финансовой системы, на наш взгляд, возможна при двух условиях. Во-первых, следует легализировать  всю денежную макулатуру, оборачиваемую в мире, во-вторых, после введения в каком-либо Союзе демократии одного стандарта принять в нем новый валютный эквивалент  – работающий товар, в котором роль золота выполняет земля. Реализовать эти требования можно   демократизируя собственность государств.
Массовая приватизация земли, поглотив лишнюю валюту, оздоровит финансовую систему, а новый всеобщий эквивалент валюты сделает невозможным повторение нынешней болезни мировой финансовой системы, так как она из-за непрерывного притока резервной валюты (освоенных земель) вместо хронически инфляционной станет хронически дефляционной, то есть устремится к своему вырождению.

     Если не перевести резервную валюту в электронный вид, то при продолжительной дефляции многие страны, теоретически, рискуют превратиться в склады золотого запаса, но практически для этого  на земле не окажется в достаточном количестве ни золота, ни помещений, ни глупости правителей, поэтому при длительном здоровье экономики переход на электронную версию резервной валюты при любом развитии финансовой системы неизбежен.

     Если с нашим планом оздоровления общественно-экономической жизни согласятся те, от кого зависит материальное благополучие на земле, тогда время выхода из нынешнего кризиса совпадет со временем начала земельно-финансовой реформы на земле. Быть может, последнее случится сравнительно скоро, в этом случае многие авторитетные эксперты всю потенцию надвигающегося экономического кризиса могут и не заметить, а при любых иных вариантах финансовый кризис, после более или менее продолжительного лечения, обязательно перерастет в такой глубокий спад производства, что его осознают даже малолетние дети.

     После 11 сентября 2001 года мир стал иным. Финансовый кризис наполнил это иное экономическим содержанием. Другие кризисы выстроились чередой для соболезнований в связи с кончиной старого мира и помощи новорожденному. Так бессознательное окружение человека стремится, кто, чем может, как можно быстрее построить новый мир, и только сознательное существо ждет, чтобы его  для него изменили к лучшему экономические и социальные стихии вместе с его инстинктами. Тоже вариант, правда, тягучий, унизительный и, скорее всего, очень жертвенный.


     Демократия может быть благом только в условиях ее всеобщей доступности. Не только в стране или зоне – во всем мире.
Поэтому демократические реформы в стране должны проводиться по стандарту, рассчитанному на весь мир. Такие реформы легко адаптируют страну с соседними странами, и настанет день, когда демократия одного стандарта охватит все страны мира и государственные границы окажутся бессмысленными.

В условиях мировой демократии у граждан появляется возможность выбора жизненного пути – внутри стяжательской системы или вне нее. Некоторые изберут второй путь, и те из них, которые окажутся конкурентно способными в противостоянии со стяжательской системой, станут пионерами настоящей  элиты человечества.

      Переход к демократии одного стандарта не предусматривает отказ от  наработанных ранее демократических принципов. Мировая демократия  всего лишь  расширяет их на всех людей земли и делает невозможным применение двойных стандартов.

      Некоторые важные дополнения к существующей демократии для безболезненного перехода государства к  демократии одного стандарта могут быть следующими:

    - обеспечивать всех родившихся   граждан государственной медицинской страховкой;

    - выделять из госбюджета на имя детей средства для их содержания и воспитания, а в день совершеннолетия именные стартовые капиталы в форме земельной собственности или наличных денег;
   
    - пособия на содержание детей и пенсии по старости  должны не превышать прожиточный минимум и финансироваться из фонда медицинского страхования. Детям недостающие средства компенсируют родители, старикам - дети;

    - централизовать свободные оцененные земли, недра, и т.д. в земельном банке;

    -  ввести общую для всех демократов одного стандарта валюту,  которая обеспечивается землей, включенной  в товарооборот. Банковские кредиты не могут быть дороже их себестоимости;

    -  ликвидировать все барьеры для свободной и равной конкуренции в предпринимательстве – зоны, протекционизм, дотации, а также разное вознаграждение за одинаковый труд, разное налогообложение за один и тот же род деятельности и т.д.

    -  заменить традиционное земледелие технологичным. Крестьянство повсеместно ликвидировать как класс;

    -  отделить государство от религии, культуры, в общем,  духовности. Государство укрепляет духовность в стране, создавая материальные условия для рационального приближения народа к возвышенным идеалам;

    - обязательное образование в демократической стране – 6 классов. После них обучение нескольким профессиям. Языки – родной и технический;

    - включить в список профессий материнское воспитание. Аборты приравнять к убийству человека;

    - разрешить однополовые браки (без права на усыновление детей) и многоженство для мужчин, способных и желающих самостоятельно обеспечить своих детей стартовым капиталом.   
 

Более подробно по теме в литературе:
                -"Об основе свобод"
                - "Матери человечества"
                - "Здоровая медицина"
                - "Пенсионный рэкет"
                - "От неприродного к надприродному" и др.
               
                Октябрь 2008г.