Во дворе, захлёбываясь в лае, наша собака Рада возвестила о том, что кто-то подошёл к дому.
Я выглянул в окно. Так и есть. У калитки стояла женщина в окружении собак.
Рада, крупная немецкая овчарка, чужих собак ой как не любит. Особенно сук. А вот к людям она относится весьма либерально. Если кто и придёт к нам во двор (перед этим мы её закрываем в вольере), то она лишь тявкнет лениво да к себе в конуру уйдёт.
Но сейчас-то как она разошлась! Бросается на железный забор, отчего он трясется, словно лист на ветру.
Я вижу, как жена подходит к калитке. Отогнав собаку, приоткрывает дверь. Что-то говорит той женщине, потом дверь закрывает.
Напротив нашей калитки – колонка водоразборная. Это очень хорошо (далеко ходить не надо, а однажды нас от пожара спасло). Но это и ужасно плохо. Принесла нам колонка немало приключений …
Я смотрю, как женщина наливает воду в обрезок пластмассовой бутылки. Собаки вьются вокруг неё. Женщина ставит обрезок возле колонки и отходит. Какая-то странная, шаркающая, несколько поданная вперёд фигура. Сколько странных фигур дефилирует по нашей окраинной улочке!
Я возвращаюсь к своему компьютеру. Погружаюсь в перевод большущей книги о российских подлодках.
Снова яростно лает Рада. Я снова смотрю в окно. Это собаки опять приблизились к нашему дому. Одна из них, схватив обрезок пластмассовой бутылки, убегает прочь.
Рада беснуется, просится на свободу, чтобы разобраться с уличной сворой…
Чёрт побери! Некогда мне заниматься бродячими собаками.
Снова сажусь за компьютер. Так… Двигатель дизельный. Глубина погружения – 150 метров.
Вдруг задребезжал наш забор. Как будто кто-то прошёлся палкой по гофрированному железу. Я стремглав устремляюсь к калитке. Открываю. Передо мной стоит женщина. Та самая.
- Ты что делаешь? – кричу я ей.
- А ты что делаешь? Ты зачем мою банку взял?
- Какую банку?
- Из которой я собак пою.
- Зачем мне твоя банка? Её собаки унесли.
- Нет, это ты взял! Отдай банку!
- Не брал я никакой банки. Иди отсюда!
- Сам иди! Что уставился? В морду хошь?
Она размахивается. В руке у неё обломок красного кирпича, примерно четверть, с острыми краями.
Я перехватываю её руку. Она сопротивляется. Я выдёргиваю кирпич и отталкиваю её. Она падает передо мной, запрокидывая вверх ноги. Мелькают рваные штаны с дырами в самых стратегических местах. Под штанами, похоже, ничего нет и давно не бывало. В нос ударяет аромат скотного двора.
Фу! Я поворачиваюсь, чтобы идти домой. Но женщина оказывается на ногах, как ванька-встанька.
- Щас я тебя…
В руке у неё – новый обломок, примерно полкирпича (на нашей улице можно подобрать что угодно).
Она приближается ко мне.
Я пячусь назад. Видя моё отступление, дама торжествующе ощеряется как злодей в мелодраме. В раззявленном рту мелькает один-единственный зуб.
- Что? Обосрался?!
Стыдно играть труса перед бабой. Но что делать? Проявить героизм и получить кирпичом по черепу? И никто тогда не узнает, на какую глубину погружаются российские подводные лодки…
Я перехожу на лёгкий бег. Она бежит за мной с кирпичом.
- Врёшь! Не уйдёшь!
Мне навстречу идёт за водой с пустыми вёдрами соседка Лида.
- Серёж! Ты куда бежишь?
- Потом объясню, тёть Лид!
Увеличив расстояние между нами, я перешёл на шаг. Сделав крюк по улице, подошёл к дому с другой стороны. Вошёл к себе в комнату. Сел за компьютер. Значит так. Двигатель атомный. Дальность автономного плавания - три тысячи морских миль.
Раздаётся страшный удар по нашему забору. Как будто взорвался двигатель на подлодке.
Я выбегаю на улицу. Оглядываюсь вокруг. Никого. Смотрю на калитку.
Оцинкованное железо толщиной в два миллиметра пробито почти насквозь. Рядом валяется половинка красного кирпича…
Из глубины сада появляется жена, подходит ко мне.
- Что случилось?
- Да ничего особенного. Гляди, что нам эта мадам с калиткой сотворила.
Жена посмотрела.
- Да… А ведь могла по голове…
- Как пить дать.
- Эх! – вздохнула жена. – Вечно ты в истории попадаешь. Вчера пошёл в магазин и в милиции оказался.
- Ты не права, - возразил я. – У нас можно попадать в историю и не выходя из дома.