начало http://www.proza.ru/2010/05/02/1183
4.
- Если нас подавит голод — корни будем грызть.
Если нас одолеет жажда — росу из травы будем пить!
Мы родились в ту ночь, когда щенилась волчица.
Богу, Народу, Отечеству — только им мы служим!
- слышала Сабила откуда-то доносящиеся слова из гимна, когда проснулась от настойчивого стука в дверь.
- Доброе утро, бабушка. Можно у вас воды набрать? - спросил молодой человек, когда женщина широко раскрыла входную дверь.
К счастью, старушка не видела, что голова юноши перевязана бинтовой косынкой.
Юноша был одет в камуфляжную полевую форму без отличительных знаков. Обут - в начищенные лакированные туфли на тонкой подошве, будто собрался на бал.
- И тебе того же. Конечно, можно. Сын, зрение подводит меня. Если не трудно, то сам набери воды, - ответила старуха, указывая рукой на колодец у самого забора.
- А почему ты тут? Танки в городе и идет ожесточенное сражение. У тебя никого нет? - не дожидаясь ответа, молодой человек начал набирать воду из колодца.
Наполнив две канистры, постоял немного, переминаясь с ноги на ногу. Но все же набрался смелости и продолжил:
- Бабушка, там ребята наши раненные и голодные. Если есть, то дайте мне несколько простыней и лепешек.
- Подойди, я подскажу, где взять. В шкафу под навесом возьми хлеб, сыр, творог. Все, что надо - бери. Простыни я сейчас вынесу. И берегите себя, не ходите там, где стреляют. Зачем ездить на машине, когда бомбят? И почему родители разрешают вам покидать свой двор? - не понимала старушка.
Не доходило до сознания женщины, что ни дом, ни двор не сберегут жизнь несчастных, вина которых лишь в том, что им посчастливилось родиться и жить на древней земле вайнахов.
Не ведала она, что этот совсем еще юный семнадцатилетний юноша вышел на тропу войны, одержимый мыслью о мести за отца, которого похоронил еще месяц тому назад.
Случайная пуля, убила несчастного, когда тот читал дуа у свежих могил матери и жены.
В тот день Адлан зашел с отцом на кладбище, чтобы попрощаться с родными. Умалт был уверен, что сможет увести семью от беды, выехав с детьми к брату, который проживал в Ростове. Сорокалетний мужчина похоронил жену, которая сгорела от взрыва газового баллона. Сыновья-близнецы - Адлан и Адам, шестнадцатилетняя дочь Зарган осиротели в одночасье. Последние три года у отца не хватало времени даже пообщаться с ними. Бросив преподавание в музыкальной школе, Умалт пересел на старые «Жигули», которые он забрал из гаража старшего брата. Абузар уехал с семьей в Ростов еще в первые годы развала некогда бывшей империи, занимавшей одну шестую земной суши. Долго уговаривал он мать и брата ехать с ним, где его ждал Николай - бывший сосед и друг. Зекихат не возражала, чтобы и младший сын с семьей уехал, но сама не желала покидать родной край, помня как провела свою молодость в далеких холодных степях Казахстана.
Семья жила, как впрочем и большинство, случайными заработками. Даже своей скудной пенсией старуха не могла помочь сыну. Ее никто не выдавал. Невестка Зайнап продолжала выполнять свой гражданский долг. Она работала учителем математики и не представляла себя без родной школы, несмотря на то, что уже три года не получала заработной платы за свой скромный труд.
Приходилось держать две коровы, два десятка птицы и, выкорчевав кусты роз на трех сотках земли, сажать картошку. Большая часть земельного надела была продана, когда понадобились деньги для срочной операции Умалту по удалению части желудка.
Брошенные государством на произвол судьбы, социально незащищенные слои общества жили надеждой на Аллаха.
Они - сытые и голодные, здоровые и больные, молодые и старые просыпались с наступлением нового дня, улыбались прохожим, оплакивали ушедших и радовались тем, кто приходил в этот мир. Но ни один из них не верил, что зло надолго придет в их дома.
Братья поступили на первый курс английского отделения факультета романо-германской филологии университета, а Зарган пошла в выпускной класс средней школы.
Адлан и Адам все лето косили траву, скирдовали ее, заготавливали сено на зиму, а излишек продавали соседям. На вырученные деньги радовали сестру обновками. Зеленые глаза Зарган сияли от счастья иметь таких братьев.
Зекихат помогала, чем могла. Несмотря на боли в суставах от запущенной формы артрита, она сама ухаживала за скотом и птицей.
- Ты - учитель. И не должна пахнуть навозом. Ты смотри за детьми и мужем. С коровами я справлюсь сама, - говорила она часто невестке.
Откладывала лучший кусок сыну и, не смыкая глаз, ждала, когда Умалт подъедет к воротам. Бежала ему навстречу, обнимала и повторяла:
- Храни тебя Всевышний! Ты так нужен нам.
- Мама, почему не спишь? Каждый раз повторяю одно и то же. Я приеду, как только у меня не будет клиента. У меня сердце разрывается от осознания того, что ты не отдыхаешь. Как вы провели день без меня?
Зарган накрывала стол для мужа и садилась в угол, послушать, о чем говорят ее родные.
А Зекихат подкладывала сыну кусочек за кусочком и продолжала просить:
- Ну, еще этот кусочек съешь.
Умалт улыбался и не смел ответить отказом, хотя уже давно уменьшил свой рацион в три раза.
Рано овдовев, Зекихат осталась с двумя сыновьями и престарелым безногим свекром, который пострадал на железнодорожном перегоне. Благодаря деду, внуки были под присмотром, когда мать пропадала в две смены на работе.
Засыпала она иногда прямо на молитвенном коврике, накрывшись пуховым платком из козьей шерсти, который достался ей от свекрови.
Работая на износ, она проводила целые дни в прачечной районной больницы. Приходилось и простуду переносить на ногах, и одеваться не по сезону, так как не на что было купить себе верхнюю одежду. Чрезмерная физическая нагрузка, нарушения обмена веществ, нервные стрессы со временем привели к возникновению недуга - патологии костей и суставов.
Истонченные внутрисуставные хрящи привели к воспалению, отечности, а в дальнейшем деформации и развитии артроза.
Уже двадцать лет как эту женщину мучает частая боль и припухлость суставов, скованность в движениях, особенно по утрам. Не только слабость, быстрая утомляемость и периодически ноющие боли, но и бессонница и, временами, повышение температуры, были последствием этого заболевания.
Зекихат иногда удавалось прислушаться к себе. К утру пальцы рук становились не такими подвижными, как обычно. Даже со временем изменившаяся форма суставов не убивала в этой маленькой хрупкой женщине желание жить ради своей семьи. Раз в год она позволяла себе медикаментозное лечение артрита, физиотерапевтические процедуры, лечебную гимнастику для замедления разрушения хрящей и сохранения подвижности суставов. Но избавиться от болезненных ощущений не удавалось.
Она спасалась двумя-тремя зубчиками сырого чеснока, который съедала в течение дня.
В сезон овощей Зарган готовила для свекрови полезные соковые смеси из моркови, свеклы и огурца, которые Зекихат принимала в течение месяца.
А когда по ночам от боли начинало сводить руки, то замачивала шерстяные варежки в растворе поваренной соли из расчета: одна столовая ложка соли на один стакан воды. Держала их в этом растворе около получаса, отжимала, сушила и надевала на ночь.
Но в ту ночь никто не подозревал, что это были их последние посиделки.
Зекихат умерла во сне. Не потревожила сон детей, когда ей нечем стало дышать. Почувствовав, что силы покидают ее, переоделась, сняла маленькие аккуратные золотые сережки, подаренные ей покойным мужем, добротное золотое обручальное кольцо, купленное Умалтом на свою первую зарплату, потом смазала руки кремом, который приготовила ей внучка и отошла в мир иной.
Через два месяца Зарган присоединилась к ней.
Вот такие мы,чеченские женщины: любящие, заботливые, готовые посвятить себя семье, Богу, Отчизне.
http://www.proza.ru/2010/05/12/217