«Миротворец»
Здесь речь пойдет о том, как упорство и сила духа смогли взять верх над физической силой, которая в иных случаях, даже и превосходя возможности противника, но, будучи деморализованной, неизбежно терпит поражение на поле брани.
Проще говоря, рассказ пойдет о том, как человек более мелкий, но напористый и объятый священным гневом, смог расквасить нос обидчику, во многом более габаритному и превосходящему его в весовой категории, но более рыхлому и не знающему, за что, собственно, воюющему.
Инцидент произошел между двумя школьными товарищами, по имени Дима и Миша. Миша, или как его называли в школе Майк, начиная с 7-го класса, был крупнее своих ровесников, что называется, - акселерат. Еще учась в 7-ом классе, когда он на катке подрался со своим одноклассником Димкой, - не с героем настоящего рассказа, но с другим, - проходящая мимо старушка сделала Мише замечание, сказав, что стыдно обижать маленьких, чем привела его более моложавого оппонента в крайнюю степень раздражения.
Итак, Миша был акселерат. Дима, о котором речь пойдет в дальнейшем (у него было прозвище Кондрат) акселератом не был, тем не менее, именно он сумел выйти победителем из нижеописанного боксерского поединка, заставив капитулировать во многом превосходящие силы противника.
А началось все с того, что, отмечая последний звонок, все сильно напились. Был май, кругом цвела сирень, мы брели по парку, природа праздновала свое пробуждение. Но окружающий пейзаж не радовал нашу компанию, в которой всегда мог найтись злой шутник, озабоченный проблемой поглумиться над своим ближним.
В тот день им оказался мальчик Вова, крепкие кулаки которого всегда давали ему повод поиздеваться над кем-нибудь. На сей раз, объектом насмешек он избрал пьяного Кондрата, с которым, кстати сказать, довольно близко дружил, но на которого сейчас не мог смотреть спокойно, ибо тот плелся впереди всех, засунув руки в карманы, и погруженный в себя настолько, что, казалось, не замечал ничего вокруг. Вова не преминул воспользоваться этим обстоятельством. Он первый начал и пригласил других присоединяться к его веселому занятию, а именно, плевать на спину Кондрата, благо тот ничего не видит. Плевки эти продолжались довольно долго, пока на спине жертвы не осталось ни одного сухого места.
Наконец, Вове прискучила эта забава, и он, подошед сзади к Кондрату, отеческим тоном раскрыл ему глаза на происходящее.
Слепая ярость, охватившая очнувшуюся от своих дум жертву злых игр, не поддается описанию. Слезы брызнули из глаз Кондрата, он сжал кулаки и, не помня себя от бешенства, бросился на своих обидчиков.
Нужно сказать, что все они физически сильно превосходили его, поэтому он, даже будучи в неистовстве, трезво оценил свои шансы в будущем поединке, избрав своим противником Мишу, большого, но бестолкового бойца, в его лице как бы мстя всем обидчикам разом. Кондрат налетел на него без предупреждения, как заправский бойцовый петух. Миша, не ожидавший столь стремительного натиска, тут же полетел с ног. Вова, как всю эту бучу организовавший, являясь, собственно, зачинщиком драки, тут же взял на себя и организацию поединка.
- Нет, нет, не здесь! – развел он раскипятившихся драчунов в стороны. – Пойдемте во двор, - и он указал дворик, находившийся неподалеку, где вся компания могла бы насладиться зрелищем без лишних свидетелей.
Он самолично вел их под руки, с целью избежать нежелательных столкновений с милицией, если бой начнется прямо на улице. Но, даже будучи разведен, со своим врагом железной Вовиной рукой, за время пути Кондрат умудрился несколько раз достать ненавистный Мишин подбородок, отправив своего недруга на асфальт.
Вова добился своего – он организовал для компании «развлечение», так что скучать в тот вечер не пришлось никому.
В общем, Миша прибыл под Вовиным патронажем к месту событий уже довольно сильно побитый и извалявшийся в земле. В том время, как Кондрат был свеж, полон сил и рвался в бой.
Враги бросились друг на друга к вящему удовольствию зрителей, неистово нанося удары руками и ногами. Аудитория разделилась на 2 лагеря – один, больший, - болел за Мишу, другой, меньший, - за Кондрата. Перевес, тем не менее, как и следовало ожидать, оказался на стороне Кондрата, как более напористого и знающего, за что сражается противника. И Мише пришлось бы совсем худо, если бы не «доброхоты» из зрителей, которые вступили в поединок, когда соперники продолжали бороться в партере, причем Кондрат оказался сверху. Один из участников массового плевания, Леонид, подбежал к дерущимся и сверху оттянул Кондрату по спине локтем с самурайским выкриком:
- Ха! Н-на, тебе!
Кондрат, не ожидавший подобного вероломства, рухнул, сломленный людским коварством и предательством.
В общем, наших петухов растаскивали после этого многократно. Кондрата, вошедшего в раж, было никак не унять. Вова, как главный устроитель поединка, определил для противников, если можно так выразиться, и степень их повреждений, пригрозив победителю, если тот не прекратит избиение, уже личной физической расправой. Только это смогло охладить бойцовый пыл распалившегося Кондрата.
Дима (если кто не помнит, так звали последнего) был отличник, готовился к поступлению в престижный ВУЗ, Миша – двоечник, с трудом натянувший себе троечный аттестат, но которого его влиятельные родители, пользуясь блатом, тоже хотели куда-то воткнуть, поэтому афишировать инцидент не было нужно ни тому, ни другому. К тому же оба, участвуя накануне в субботнике по установке перед входом в школу большого корабельного якоря – памятного знака о моряках – защитниках Москвы, - заслужили похвалу своей классной руководительницы, которая пообещала обязательно отметить их участие в выпускных характеристиках, предоставляемых при поступлении в институт.
Одним словом, скандал был не нужен никому, в том числе, и зрителям, спровоцировавшим его. Тем не менее, без скандала, все же, не обошлось. Мише, пришедшему домой избитым, пришлось сказать родителям, что неизвестные накинули на него в этот вечер мешок и избили так, что теперь было не узнать его лица. Мишина мама после этого приходила в милицию и в школу и жаловалась, что верховодил шайкой, избившей ее сына, молодой комсомолец – и называла мою фамилию, совершенно не имевшую, кстати сказать, к данному инциденту ни малейшего отношения.
Ходить объясняться в детскую комнату милиции с просьбой не ставить никого на учет пришлось с цветами (других форм благодарности в то время в милиции не существовало), как непосредственным участникам потасовки, так и косвенным, - только смотревшим. Дело удалось замять. Единственное, чего не могла понять наша классная руководительница, как это мальчики, участвующие в субботниках, и такие хорошие в стенах школы, вдруг оказались такими плохими за ее пределами. У нее не укладывалось в голове, что это одни и те же люди, которые в эпоху двойных стандартов и имели по 2 лица – официальное, которое требовалось для получения характеристики, - и свое собственное, которое позволено было иметь вне школы.
Но самое интересное в этой истории то, что главный виновник мордобития, Вова, не испортил после отношений ни с той, ни с другой из дерущихся сторон. Наоборот, он выступал впоследствии – и в школе, и в милиции, - как главный миротворец, разнимавший конфликтующие стороны.
Рассказывая впоследствии эту историю, Вова приписывал себе главную заслугу в том, что участники побоища вообще не поубивали друг друга. Характерно, что через 10 лет после этих событий он уехал на ПМЖ в США, потому что, наверное, именно такой тип людей – с железными мускулами и стальными нервами там и востребован более других. Именно такие в «обществе равных возможностей» чаще всего и добиваются успеха. Ну а жизненные пути всех остальных участников событий после школы разошлись, чтобы уже больше никогда не пересечься.