по желанию трудящихся...

               
               
       -- Полк, равняйсь! Смирно! Равнение направо! Тов. полковник! Полк для торжественного митинга по случаю выпуска государственного займа восстановления и развития народного хозяйства СССР по Вашему приказанию построен. Начальник штаба полка…


       Ну, случилось же такое совпадение. Всего несколько часов назад мы узнали огорчившее нас, четырёх молодых лейтенантов, известие. Раньше было как? Отслужил лётчик—лейтенант два года – получай следующее воинское звание – старший лейтенант. А теперь? Мы и так уже служим третий год, а они…  Надо же такое придумать?.. Теперь «старших лейтенантов»   будут присваивать только тем, кто назначен на должность  «старший лётчик». А в нашем полку все эти должности заняты намного более старшими, намного более опытными, более  подготовленными лётчиками. Значит, нам третьи звёздочки «не светят». Естественно, это известие  огорчило и взбудоражило. Особенно остро переживал Коля Лучин – краса и гордость эскадрильи, единственный среди нас член партии, постоянный «выступающий» всегда и везде, надёжда и выручалочка замполитов эскадрильи и полка.
      Бурно мы обсуждали  в  «своём узком кругу» это сообщение, чертыхались, как могли, проклиная известие. Возмущению нашему не было предела. А тут, перед  обедом  пришла команда: «На аэродром! На построение!»

      -- Полк, равняйсь…

      Где и когда  «приложился» наш Коля, но видим, что успел-таки с огорчения «хватить» водочки. Да ладно, стоит в третьей шеренге, начальство его не видит.

      -- Для торжественного митинга…

Слышу сбоку реплику командира звена: «Лучин, стой спокойно!» Лёгкое шевеление и опять тишина и порядок. Голос Васи Пирогова: «Коля, не крутись!» Но, видимо, уплывшие лавры старшего лейтенанта не давали Коле покоя – уж очень он был возбуждён.
      Сквозь эту возню доносится чеканный голос замполита полка:
      -- По инициативе трудящихся,.. идя навстречу пожеланиям многочисленных коллективов,.. выражая желание народа,.. считаю необходимым поддержать и.. Сам я лично…    Раздались огорчённо—жидкие аплодисменты.

       Но, видно, слабо,  наспех был подготовлен митинг. Двоих  выступивших – явно мало. И тогда – бедный замполит… А кто же ещё выручит, как не «штатный оратор» Коля Лучин?
       -- Слово предоставляется молодому лётчику,  лейтенанту Лучину.
       Наш Коля, как и положено по строевому уставу, хлопнул по плечу впереди стоящего (тот уступил ему дорогу), сделал три чётких шага вперёд, развернулся кругом – лицом к строю. То, что при повороте кругом  его изрядно качнуло, не  беда. А вот его вид… Фуражка чрезмерно задрана вверх,  потная  русая  чёлка  приклеена  ко  лбу, большой красный нос,  как неоновый светомаяк,  глаза --  посадочные   прожектора,  светят и ничего не выражают. Да и  вид, Бог с ним бы, с видом, хотя всем ( в том числе и начальству ) было ясно, что Коля… Лучше бы  не трогать… Но его «выступление»… В напряжённой тишине чётко и громко  прозвучало  заявление:
       -- Пока старшего лейтенанта не дадут, подписываться не буду.
       Наступила гробовая тишина.  Первым спохватился замполит: 
       -- Некоторые безответственные... Личные интересы... в то  время как...
       Что обязан был говорить в этом случае замполит, мы и сейчас    догадываемся. Но наш Коля, видимо,  решил вступить с командованием в «открытую дискуссию» и стал  настойчиво  хлопать впереди стоящего по плечу, требуя выпустить его из строя,  но «дружеские руки» нашей эскадрильи и не выпустили его из строя,  и не дали ничего добавить к сказанному.
       Кончилось это мероприятие голосом замполита:
       -– Торжественный митинг считаю законченным. Все свободны.  Лейтенанту Лучину подойти ко мне.