В ноябре 2001 года Иван Дворный летел на «Боинге» в Соединенные Штаты Америки. В кармане – гостевая виза и 500 долларов, обязательных для такой поездки. Насобирал сумму не вдруг, пришлось обойти всех друзей и знакомых, влез в новые долги, которые и без того отравляли его жизнь хуже белены. Ему надоели представители российских коммунальных служб, которые, поднимая тарифы по каким-то только им известным, секретным схемам, не особо учитывали платежеспособность населения и совершенно не объясняли, куда полученные средства тратятся, так как сервис услуг оставался прежний, ненавязчивый, никакой, но тем не менее они не забыли выкатить ему долг якобы за обслуживание трехкомнатной квартиры – 12 тысяч рублей. Они грозили подать документы в суд на принудительное взыскание задолженности, что могло затронуть его права на само жилье. Дворные могли оказаться на улице. Доходы семьи позволяли едва сводить концы с концами. Долг коммунальщиков казался огромным. Иван Дворный решился на рискованный шаг. В Порт-Артуре, в городском районе, где раньше проживал Иван Дворный с семьей, в частном секторе, на 16 Марьяновской, объявился расторопный давний знакомый, который имел опыт зарубежных поездок на заработки.
Слово за слово, и дело сделано.
В Москве, в аэропорту Шереметьево, он не был с памятного 1973 года, когда, счастливый и полный надежд, возвращался из заокеанского турне вместе со сборной командой СССР по баскетболу. Здесь у него возникли неприятности на таможне. Сейчас он равнодушно смотрел, как свободно тащили люди огромные баулы, наверное, с вещами, и в ту и в обратную сторону. А ему тогда припаяли уголовную статью за спекуляцию, за то, что сейчас творилось повсеместно. Он горько усмехнулся. СССР развалился, исчезла коммунистическая идеология. Но мало что изменилось в его судьбе. У него цель, по сути, осталась прежней: надо заработать немного денег, чтобы сделать качество жизни чуть лучше.
Спаси, Америка!
Что ждет его за океаном, на этот раз он не знал.
Посадка в самолет и взлет прошли в штатном режиме.
Полет над океаном.
Он с грустью смотрел в иллюминатор лайнера.
Под ним простирался океан отчуждения.
Спасай, Америка!
До Нью-Йорка путь далекий.
Он уснул тяжело, как будто провалился в забытье.
***
Ему приснилась охота.
Сибирские перелески, начало ноября, снега практически нет. И собака Пальма уходит вместе со своим сыном Алтаем на поиски зверья. Пальма – русская гончая, гроза зайцев и лис. Ивану Дворному подарил ее приятель, который решил перейти к более размеренной жизни, без охотничьих скитаний. Пальма быстро брала свежий след зверя, подавая охотнику голос, резво преследовала добычу. Азартно шла, лес звенел от ее голоса. Охотнику надо иметь острый слух, чтобы разобраться в сигналах собачьего гона и правильно определить направление движения собаки. Заяц долго может петлять в лесу, прежде чем выскочит на открытый участок, на полянку. Обычно появляется через протоптанное, привычное для него место, через «лаз». Выскочит и стрижет ушами, где собачья напасть? Тут уж охотник не зевай, заяц-русак или заяц-беляк, как на блюдечке. Оптимальное расстояние для стрельбы 35-40 метров.
Местность преображалась, когда начинался гон.
В тот раз Пальма и Алтай подняли две косули.
Далеко шли.
Стрелять бесполезно.
Иван проводил их взглядом: две летящие по полю косули и за ними его голосистые собаки.
Назад вернулся только Алтай.
Без Пальмы.
Может быть, вернется позднее.
Не вернулась.
Кто-то из знакомых в его деревне Ясной Поляне подсказал, что видели в той местности охотников из соседней деревни Баррикады. Иван Дворный опять облачился в охотничьи одеяния, ноги загрузил в чуни, похожие на баржи средних размеров, снизу галоши, сверху брезентовые голенища, внутри войлок, и тронулся в путь. Пешком, расстояние до деревни Баррикады километров семь.
Пропала собака!
Эта мысль не давала ему покоя. Мать пыталась его успокоить, она тогда еще жила в Ясной Поляне, у нее в доме и остановился. Куда там! Иван был безутешен: как я без Пальмы? Алтай еще никакой, молодой пес. И двинулся в путь.
Он знал эту местность до перелеска, до едва приметного оврага.
Иногда подавал голос:
- Пальма! Пальма!
Эхо стылого осеннего леса нехотя и слабо вторило ему.
Километра два не дошел до Баррикады, глубокий снежный занос повстречался – не пройти. Вернулся назад. На следующий день поехали со знакомым Борисом Кожахметовым искать собаку на гусеничном тракторе ДТ-75. В кабинке – морозно, пахнет соляркой и мазутом. Трактор рвал гусеницами проселки, трещал нещадно мотор. В тот раз ничего не нашли, только растрясли немного свои тревоги по бездорожью. Иван знал, что Пальма вышла бы сама на звук его голоса. В Баррикадах – тихо: все пожимали плечами.
В городе многие знали о кручине Ивана Дворного.
Начальник депо Анатолий Николаевич Стражников встречал его вопросом:
- Собаку нашел?
- Нет.
- Найдешь, скажи мне…
Через два месяца, в снежном и морозном декабре, нашел Иван Дворный свою пропажу в той же деревни Баррикады, уже перепроданную за две бутылки конька.
Исхудавшая, она сидела в будке на чужом дворе.
Иван зашел во двор, огромный, рассерженный, отвязал ее от цепи, понес на руках к «жигуленку» городского товарища, который согласился ему помочь в поисках.
Хозяева дома не вышли, не стали перечить.
Но с той поры что-то разладилось у него в охоте с гончими, как будто тогда завистливые люди украли не только собаку, но и какой-то дивный азарт первородного свойства. Отъем того, что дорогу человеку, самое горькое и унизительное российское правило.
***
Приснилась жена Татьяна.
Она вначале была против его постоянных воскресных вылазок на охоту. Он шел в лес, как в церковь. Он искал какого-то отдохновения. Он не мог надышаться лесной свежестью, он никак не мог находиться по едва заметным тропиночкам, а то и наперекор всему - по целине. Иван замыкался, дичился, когда оставался по ее желанию дома. И почувствовав, что творится с ним, она сама собрала ему охотничью сумку:
- Иди уж, охотник! Такой угрюмый и молчаливый, ты мне не нужен…
***
Ему приснился Володя Арзамасков. Они стоят в спорткомплексе «Спартак» на улице Вязовой, похороны безвременно ушедшего из жизни Александра Белова. В. Арзамасков, настырный резкий парень, говорит ему:
- Васек! – так они называли друг друга. – Херней мы занимались. Кому нужны эти звания заслуженных мастеров спорта? Кому? Я бомблю финнов, закупаю у них вещи, за сорок минут зарабатываю тысячи… Эх, Васек!
Вскоре Иван Дворный узнает, что его товарищ по баскетбольной команде «Спартак», твердо вставший на рельсы коммерции, выпадет из окна московской гостиницы и погибнет при странных обстоятельствах. Будут говорить, что не обошлось без участия в трагическом деле «партнеров по бизнесу».
***
Ему приснилось, что подходит к нему Уилт Чемберлен, американский баскетболист, и спрашивает:
- Иван, это ты за первый сезон в НБА набрал 2707 очков?
- Нет, - говорит Иван, - не я.
- А в команде «Chicago bulls» разве не ты играл до 43 лет?
- Нет, - отвечает с тоской в сердце Иван, - не я…
***
Ему приснилась деревня Ясная Поляна.
Все родные.
Все знакомые.
И тропиночки, устланные нежной зеленой травой, которые ведут от сердца к сердцу…
***
Ему приснился сын Антон…
Ему приснилась дочь Ольга…
Счастья Вам, мои милые детки!
***
…Мне Господь дает! – говорит Иван Дворный. - Я его не кляну, я его не обижаю. Я не обманываю людей. Я живу честно. Вот в чем дело. Надо же и о Боге подумать. Господи! Как вот люди живут сейчас. Свои же люди, россияне, своих же людей, россиян, грубо говоря, в нищете держат. И Бог это не увидит? Увидит! Надо, надо немножко мудрее быть…
***
Ему приснился Даг Коллинз, пробивающий вечные штрафные за три секунды до окончания матча на Олимпийских играх в Мюнхене 1972 года. Он взял, на всякий случай, с собой золотую олимпийскую медаль. «Может, встречу Дага Коллинза, - думал Иван Дворный, - отдам ему. Я владел ею почти 30 лет, пусть теперь медаль будет у него. Он заслужил, он остался верен баскетболу. Нехорошо столько лет находится в ссоре. Кто-то же должен что-то сделать, чтобы поправить ситуацию». Однако он не знал английского языка в той мере, чтобы объявить об этом всему миру, чтобы предложение чемпиона из Сибири долетело до самого Д. Коллинза, до чиновников из Олимпийского международного комитета…
… Иван Дворный летел на «Боинге» в Америку.
Свободная страна – свободные люди.
Только работай, и можешь чувствовать себя человеком, совершать необходимые покупки, планировать недалекие поездки, порадовать презентом своих друзей.
Почему так?
За уборку магазина он будет получать больше тысячи долларов в месяц.
Немыслимые деньги для рядового россиянина.
Он устроится еще на 4-часовую подработку и будет в день получать столько, сколько его жена в России будет получать за месяц.
Почему так?
Почему в его родной деревне Ясной Поляне некоторые люди живут в тех же саманных домах, для которых он, будучи мальчишкой, готовил замесы на лошадях?
В деревне нет магазина.
В деревне нет медицинского пункта.
В деревне нет воды, и людям приходится ездить за несколько километров с флягами, чтобы обеспечить водой скот на подворье и самих себя.
В деревне живет его брат Сергей с семьей.
Живут только личным подворьем.
Ни одного лишнего рубля.
Когда сложилась эта средневековая безысходность?
Они же тоже работают, тяжело, с утра до вечера, беспросветно…
Иван Дворный летел на «Боинге» в Америку.
Он еще не знал, что встретит в Кливленде и узбека, и белоруса, и литовца, и киргиза… Весь Советский Союз собрался в Америке убирать торговые площади супермаркетов. И дружно работают, уважают друг друга, дорожат рабочим местом. Может быть, потому что им за реальную работу платят реальные деньги?
Он часто будет звонить на работу своей супруге Татьяне.
И ее прозовут - американкой.
Он похудеет почти на 20 килограммов.
Хотя не будет отказывать себе ни в чем.
Свои юбилейные 50 лет, в 2002 году, он будет отмечать в Америке. И ему коллеги по уборочному цеху подарят баскетбольный мяч, который он привезет в Россию. А в сибирский город Омск придет из Московского Кремля поздравительная телеграмма на его имя от Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина. «Следствие закончено, - забудьте?»
Он еще не знал, что его начнет вскоре давить такая несусветная тоска, что хоть на стену лезь. Русская грусть. Когда он будет улетать из Соединенных Штатов Америки, в годовщину чудовищного по замыслу и цинизму террористического акта, совершенного экстремистами с Востока, ему подарят в Нью-Йорке на память жетон и проспект.
Америка!
Конечно же, он не знал, что назад, в Сибирь, будет лететь с карманами, полными денег, и душой, вывернутой наизнанку жестокой ностальгией по дому. Деньги быстро закончатся, ностальгия останется.
Он летел в Америку, а прилетел в Ясную Поляну…
Апрель 2010
Из повести "Блок-шот"