Глава 2
УСЫ КАК ФАКТОР НЕОЖИДАННОСТИ
Тут за спиной забренчал телефон. Зурбаганов захлопнул дверь и снял трубку.
– Борис, это ты? Привет! Хорошо, что застал тебя дома, ты мне очень нужен, – выпалил незнакомый голос.
– Привет. А это, собственно, кто? Что-то не узнаю.
– Ну, ты даешь. Это я, Жорик! Как будто не пьешь, а как скажешь, так скажешь, – изумился звонивший.
“Ну и дела! Какой такой Жорик, и почему я не пью? Нет, старушонка и Жорик – это, видно, зрительно-слуховые галлюцинации, как следствие вчерашнего чрезмерного возлияния”, – научно-витиевато подумал Борис, чтобы специально напрячь мозги и попробовать рассуждать логично.
– Жорик! – преувеличенно бодро сказал он. – Ну, конечно, Жорик, извини, я еще не проснулся.
– Слушай, Борис, я рядом с твоим домом. Ты не против, если забегу? Есть дело.
– Забегай, коли надо, я дома.
Зурбаганов вошел в кухню.
“Надо бы кофе выпить, взбодриться”, – решил он.
На кухне Бориса удивили непривычная чистота и порядок, как будто его кухня – и не его: ни тебе грязной посуды, ни пустых бутылок, ни пыли, ни грязи.
Дело в том, что после того, как он развелся с Ириной, порядок у него в доме бывал не чаще, чем пару раз в месяц.
Как известно, молодой холостяк убирает квартиру, когда хочет пригласить даму, а старый, наоборот, приглашает даму, чтобы она убрала квартиру. Зурбаганов был холостяк старый, но в гостях у него была Маринка, особа эмансипированная, как она сама говорила, рафинированная эстетка, и по части уборки, соответственно, не активная.
Поставив чайник, Зурбаганов вдруг понял, что, несмотря на все утренние странности, самочувствие у него превосходное, то есть никаких признаков похмелья.
А ведь вчера он принял более чем. Три бутылки, что выпили с Вовкой-сапожником, Борис помнил точно, а далее – пунктиром: тут помнил, тут не помнил. Однако чувствовал он себя прекрасно для своего сорокалетнего возраста, как будто не пил не только вчера, а как минимум месяц.
Вот дела! Борис посмотрел в зеркало. Лицо было свежим, если не считать утренней щетины, и на удивление молодым. Но что-то было не так.
Он присмотрелся внимательнее: ба, да у него усы! Зурбаганов подергал их – усы были настоящими. Вчера усов не было. Это точно. Ошибка исключалась.
Усы он носил последний раз лет десять назад, а потом сбрил. Так. Он начинал кое-что соображать. Усы – это уже серьезно, это не неизвестная старушонка и Жорик. Тут, извините за банальность, факт налицо, точнее, на лице. Причем, если бы наоборот: вчера усы были, а утром нет, объяснить можно. Сбрил по пьянке, на спор или типа того. Но за одну ночь усы отрасти не могут, это научный факт, и с этим фактом надо считаться. Это физиологически невозможно.
Так, кое-что уже проясняется. Все это напоминало научно-фантастическую повесть на тему провала во времени. Когда Борис нашел какое-то объяснение всей этой чертовщине, ему полегчало. Мозги встали на место.
“Это получается, что меня отбросило лет на десять назад, когда я был с усами. И был женат. Это объясняет порядок дома.
Однако не объясняет ни старушонки с ее Обшаровкой и дедом Николаем, ни Жорика”, – подумал Зурбаганов и еще раз дернул за усы. Усы были на месте. Как ни странно, но это его успокоило. И тут раздался звонок в дверь.
История вторая
ОБ ИЗВЕЧНОМ СОСЕДСТВЕ
Володя Калинин был пижоном. Причем пижоном до мозга костей. Модерновая одежда была для него всем: религией, философией, смыслом жизни.
Сказать, что он боготворил фирменные вещи – это не сказать ничего. При этом Володя следил за мельчайшими деталями своего гардероба. Выглядеть на сто двадцать процентов было его жизненным кредо, и Калинин успешно претворял в жизнь свои идеалы.
Одно его печалило – имя и фамилия. Ну разве звучит – Владимир Калинин. Да таких пруд пруди, никакой индивидуальности, просто серость, и все! Одно слово, Калинин-Малинин. А ведь Володя собирался после школы поступать в Щукинское училище. Какой же он будет артист с такой фамилий! Несерьезно.
Однако настойчивость и упорство могут многое. И вот у него в руках паспорт на имя Вольдемара Калинина-Градского. Все почти как раньше, но какая огромная разница.
– Вольдемар Калинин-Градский, – произнес он вслух, – да, это звучит!
– Не хуже, чем Бендер-Задунайский, – заметил вполголоса неспешно проходивший мимо незнакомец.
– Чем обязан? – возмутился новоиспеченный Калинин-Градский, оглядывая прохожего с ног до головы. Надо сказать, что выглядел незнакомец необычно. Хотя был он щуплым и маленького роста, но благодаря широкому черному плащу, бархатному берету, длинным абсолютно седым волосам и зонту-трости с серебряным набалдашником смотрелся значительно. Надменный, гордый взгляд придавал его облику даже величественность.
“Не наш человек”, – про себя отметил Вольдемар. Следует сказать, что Володя Калинин, несмотря на чрезмерную любовь к внешним эффектам, был парень неглупый и эрудированный.
– Вообще-то ни чем, молодой человек. Извините, если ненароком вас обидел. Это так, мысли вслух. Вырвалось нечаянно.
– Ничего страшного, – так же вежливо ответил Вольдемар.
– Если уж мы разговорились, а ваше имя мне известно, позвольте представиться – Герман Мор, – сказал незнакомец и продолжил:
– Если ваша фамилия Калинин-Градский, позвольте полюбопытствовать, имеете ли вы какое-либо отношение к городу, носящему сейчас название Калининград?
– Да нет, никакого, – промямлил сбитый с толку Вольдемар.
– А вот я как раз имею, – с гордостью заявил Герман Мор, – я родился в 1933 году в городе Кенигсберг, который сейчас называется, как известно, Калининград. А знаете ли вы, молодой человек, что в этом городе находится могила Иммунуила Канта?
“Значит, он немец”, – подумал Володя.
– Знаю, ну и что из этого следует? Вы еще напомните, как Воланд, что старина Кант придумал шестое доказательство существования Бога, – проявил свою эрудицию Вольдемар.
– Ну, что вы! Сейчас не те времена. Сегодня в бога верят все кому не лень, особенно коммунисты. Поэтому сей вопрос явно потерял актуальность. Однако замечу, что Иммунуил Кант как был величайшим философом, так таковым и остался. А знаете ли вы, где находится могила этого гения?
В прошлом году Володя с классом побывал на экскурсии в Калининграде, и поэтому вопрос оказался для него нетрудным.
– У стен заброшенного собора, – выдал он.
– Правильно! Правильно! – Мор пришел в такой восторг, что стал хлопать в ладоши. – Да вы, молодой человек, эрудит! А вот что творилось в соборе в послевоенные годы, вы точно знать не можете. Собор стихийно превратился в отхожее место, в общественный туалет.
Подчеркиваю – стихийно, а не специально! Как вам это нравится! Потом, правда, чтобы прекратить это безобразие, проходы в собор заколотили досками.
– Лично мне это не нравится, – ответил Володя, хмурясь и ожидая какого-то подвоха со стороны немца. – А вам?
– А мне нравится! – в голосе Мора зазвучал восторг.
– Ведь в этом великий смысл, можно сказать, квинтэссенция земного бытия. Великий философ, который рассуждал о вечном и возвышенном, награжден потомками таким образом. И дело не в том, что они не ведали, что творили. Хотя и не ведали, но дело не в этом! Дело в том, что самая великая идея и дерьмо всегда рядом, они извечные соседи! Поверьте, молодой человек, так было, так есть и так будет на нашей несчастной Земле.
продолжение следует...