Любите книгу

Михаил Чайковский
- Видал?
- Не видал.
- Слыхал?
- Не слыхал.
- Читал?
- Не читал, неграмотный.
- Научить?
- Не учи ученого.
Михаил Жванецкий, «Магазин Жванецкого», «ЗебраЕ», М.,2006

   Я, к счастью, читать не разучился. Меня не прельщает Интернет и электронные библиотеки. Поэтому с книгою мы дружны с детства. Чаще с книгой серьезною. Но порою, когда устаешь от пронзительно правдивого, с горечью, описания «мерзостей жизни» в произведениях, вышедших из-под пера Виктора Астафьева, Василия Белова, Валентина Распутина, Владимира Крупина и других серьезных, настоящих писателей, душа просит роздыха, а рука сама тянется к полке, где расположились книги юмористов и сатириков. Среди них достойное место занимают творения Ильи Ильфа и Евгения Петрова. Я беру роман «Золотой теленок», знакомый мне с юности. Не думаю, чтобы кто либо, из питающих добрые чувства к литературе, этот роман не читал…
   Что я нашел в нем для себя?
   Молодая советская власть, свершив переворот, отмучив страну гражданской войной, насильственными поборами, с ужасом созерцала народ, обнищалый и голодный, отвыкший напрочь от всякого труда, а также усиливающийся хаос в стране. Рулящие ею пережевывали извечно русские вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?». Как жить в миру – позабыто, а управлять экономикой и строить державу большевики не умели.
   И тогда из темных щелей поползли «последние из могикан» прошлого: дельцы-казнокрады, пользующиеся неразберихой в стране, бывшие биржевые маклеры («пикейные жилеты»), три десятка сыновей лейтенанта Шмидта – предшественники вымогателей, расхитители «геркулесовцы», подпольный миллионер Корейко, наживший огромное состояние на человеческом горе, голоде и бестолковом руководстве страной, на разрухе – за ним-то и охотится главный герой романа. Далее следуют: неврастеник-паразит и вор Паниковский, тупоголовый хулиган и бездельник Балаганов; стеснительный и скромный, но тоже вор Козлевич; наконец – элегантный мошенник, остроумный и изобретательный, неутомимый «великий комбинатор» Остап Бендер.
   «Сын турецко-подданного, Остап-Ибрагим-Берта-Мария Бендер-бей Задунайский» преступником себя, в прямом смысле, не считал. О его убеждениях свидетельствует фраза «Я не херувим, у меня нет крыльев, но я чту Уголовный кодекс», хотя «Раз в стране бродят какие-то денежные знаки, то должны быть люди, у которых их много».
   Бендер просвещал своего сподвижника, «молочного брата», Шуру Балаганова: «Человек не должен судиться,… воровать грешно», потому что «У меня есть четыреста сравнительно честных способов отъема денег».
   Балаганов взирал на Остапа, широко раскрыв глаза и неприлично разинув рот.
   Конечно, восхищаться мошенником приличному человеку ненормально, и наоборот. Но что более прочего привлекает в «комбинаторе и холодном материалисте?», импонирует читателю? Речь! Блистательный каскад фраз, насыщенных оригинальным юмором:
«Там (в подвале, М.Ч.), как видно, хранился картофель. – Храм спаса на картошке, - негромко сказал пешеход».
«Автомобиль не роскошь, а средство передвижения».
«Спасение утопающих – дело рук самих утопающих».
«Пиво продается только членам профсоюза».
«Заграница – зто миф о загробной жизни. Кто туда попадает, не возвращается».
Примеров подобных афоризмов в романе множество.
После получения денег за рецепт самогона, проданный американцам, Остап объясняет экипажу «Антилопы» все положительные стороны обыкновенной аферы:
«… комбинация простенькая. Но справедливость, честность – вот что дорого. Двести рублей в пять минут. И я не только не нарушил закона, но даже сделал приятное. Экипаж «Антилопы» снабдил денежным довольствием. Старухе матери возвратил сына-переводчика. И, наконец, утолил духовную жажду граждан страны, с которой мы имеем торговые связи».
   Цитируют «Золотого теленка» школьники и студенты, домохозяйки и врачи, военные и политики. Не верите? Вслушайтесь в разговоры, перелистайте роман, не поленитесь – и новые «перлы» будут обнаружены в, казалось бы, давно знакомых строках.
   А стиль романа? Более остроумных авторов встретить сейчас почти невозможно: на речь современных писателей за послевоенные, а особенно – в послеперестроечные годы, ущербно повлияли иностранные заимствования; политическая, криминальная, техническая, псевдофилософская лексика, оккультные измышления, беспощадно засоряющие «великий и могучий», выгрызая из него живость, образность, самобытность и легкость!
   А описания природы? С ума сойти!
   «Акации подрагивали, роняя на плоские камни холодную оловянную росу. Уличные птички отщелкивали какую-то веселую дребедень. В конце улицы пылало литое, тяжелое море. В такую минуту хочется плакать и верить, что простокваша вкуснее и полезнее хлебного вина…»
   «… А дорога осталась такой же, какой была при Соловье-разбойнике. Горбатая, покрытая вулканической пылью и грязью, ядовитой, словно порошок от клопов, протянулась тысячеверстной западней. По ее сторонам, в желтеющих, оскверненных травах, валяются скелеты телег и замученные, издыхающие автомобили».
   Знакомая картина?
  «В Черноморске гремели крыши и по улицам гуляли сквозняки… Холодные хризантемы тонули в мисках цветочниц. Голуби говорили «умру, умру». Черноморцы брели против ветра, опустив головы, как быки».
  Убеждаюсь, что перечитываю роман не зря.
   И восхищают меня не злодействующие в романе персонажи: из-за их спин выглядывают авторы, истинные мастера, создавшие незаурядные произведения. Я имею в виду еще и «Двенадцать стульев», вещь не менее остроумную.
   А Бендер? Порой вызывает зависть бьющая через край энергия, сила воли, невозмутимость, уверенность в будущем, чего нам так сейчас не хватает. Вы заметили, как ведет себя Остап, потерпев крах? С юмором!
  « Через десять минут на советский берег вышел странный человек без шапки и в одном сапоге. Ни к кому не обращаясь, он громко сказал:
- Не надо оваций! Графа Монте-Кристо из меня не вышло. Придется переквалифицироваться в управдомы».
   Примечательна уверенность авторов юмористического по замыслу романа в том, что зло никогда не остается безнаказанным: в «Двенадцати стульях» Ипполит Матвеевич Воробьянинов по кличке Киса, бывший предводитель дворянства, обуреваемый алчностью, пытается убить своего благодетеля Остапа и захватить богатства тещи. Он долго и упорно ищет драгоценности, направляемый Бендером, вскормившим его и воспитавшим. Полоснув Остапа бритвой, Киса бриллиантов не обнаруживает и сходит с ума.
   В «Золотом теленке» Бендер попадает в лапы стражи на румынской границе и возвращается в Россию обобранный до нитки, нищий, но снова живой.
   В нынешнем преступном мире Бендеру место, может быть, и нашлось. Но он точно ушел бы в управдомы: сегодняшние братки – народ жестокий, без юмора и благородства. С такими не пошутишь и не посмеешься: не то, что над ними, а порою и над собой – они подспудно колкость чувствуют, считая ее направленной в свой адрес.
   Прискорбно, обидно и больно, конечно…
   Может, это не навсегда?