Лунная пыль

Миротворец
     Велосипед, шипя шинами по укатанной до асфальтового состояния черноземной колее деревенской улицы, весело катился в сторону дома. На руле болталась сетка-авоська с двумя аппетитно пахнущими буханками хлеба и бумажным кулечком обсыпанных сахаром конфет-подушечек. Рядом с дорогой в пыли возились нахохлившиеся, разомлевшие от жары куры, заполошенно вскакивавшие и бросавшиеся в сторону при приближении двухколесного экипажа. Валерка усердно крутил педали, подгоняемый новостью, которой необходимо было срочно поделиться с другом Витькой, – завтра в сельском клубе будут показывать новый фильм «Спартак». Он, несмотря на то, что только закончил третий класс, уже успел запоем прочитать толстый роман с таким названием, но книга - это книга, увидеть же прочитанное на экране было совсем другим делом.
     Велосипед, вылетев из-за поворота, попал в пыльное облако, поднятое проехавшим грузовиком и, выскочив из накатанной колеи на спекшиеся комья земли, зубодробительно затрясся, вырывая руль из рук. Валерка чертыхнулся и резко затормозил, переждал, пока пыль осядет, и, как только видимость восстановилась, продолжил движение. Вот показалась бабушкина хата, но он свернул раньше и подкатил к калитке Витькиного дома.
     -Витька!- громко позвал Валерка, нетерпеливо дергая руль, а когда белобрысый Витька показался на пороге, крикнул,- Иди сюда, что скажу!
     Но Витька не стал подходить, он нервно оглянулся в дверь и в свою очередь крикнул так звонко, что сидевшие на крыше голуби шумно вспорхнули в небо,- Валерка, беги скорее к нам, на Луне космонавты высадились!
     Новость была настолько потрясающей, что Валерка моментально забыл о «Спартаке», соскочил с велосипеда, прислонил его к забору и, не обращая внимания на то, что железный конь, качнувшись и жалобно звякнув звонком, повалился в траву, бросился в калитку. Влетев в комнату, он краем глаза заметил сидящее и напряженно глядящее на экран Витькино семейство, коротко выдохнул «Здрасьте!» и, не отводя глаз от телевизора, на ощупь пристроился на край стула. Показывали новости, диктор торжественным голосом рассказывал о высадке американских астронавтов на Луне.
     Вот спутник Земли совсем близко, отчетливо видны отбрасывающие тени горы и края метеоритных кратеров, теперь серебристо серая планета стремительно несется под космическим кораблем, на ее фоне виден спускаемый модуль... Поверхность планеты медленно приближается, включился тормозной двигатель, в стороны полетели мелкие камешки, и... все остановилось.
     Валерка  от напряжения открыл рот и затаил дыхание...
     Медленно открывается люк, по трапу осторожно спускается космонавт в громоздком серебристом скафандре. Вот он ступил на грунт, сделал шаг, отпустил поручень... Диктор на мгновение замолчал, и в комнате воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь жужжанием вьющейся вокруг абажура мухи... А теперь в кадре уже два астронавта, один из них неуклюже замедленно подпрыгивает, поднимая легкую пыль...
     -Вот здорово!- зачарованно прошептал Витька, и Валерка почувствовал, как его, на мгновение замершее от восторга сердце опять забилось.
     -Нет, ну ты видел такое?! Ты такое видел?!- как заведенный, всплескивая руками, восхищенно тараторил Витька, когда они вышли на крыльцо. Но Валерка ничего ему не ответил. Он стремительно выскочил со двора, поднял валявшийся велосипед и понесся к своему дому.
     Свершилось! Свершилось! Свершилось! Все, о чем он читал в научно-фантастических книжках, представляя себя на месте отважных покорителей космоса, начало сбываться, и не когда-то в будущем, а здесь и сейчас! Пусть на Луне высадились не наши, а американские космонавты, плевать! В книжках писатели не делали различий между странами и национальностями, зато теперь до полного покорения планет рукой подать! Так думал Валерка, вбегая в хату...
     В комнате было тихо, бабушка молилась, стоя на коленях перед образами, висящими в красном углу, обрамленном вышитыми занавесками. Под иконами на цепочках горел огонек лампадки, освещая простые оклады и темные лики святых.
     К религии Валерка относился с недоумением, не понимал, как можно во второй половине двадцатого века верить в такую чепуху, но бабушку свою он любил и уважал и никогда не мешал ей молиться, поэтому он присел на край лавки и, чувствуя, как его разрывает от переполнявших невероятных новостей, нетерпеливо ерзая, стал ждать.
     Из красного угла доносился бабушкин шепот,- …Отче наш, да святится имя твое…,- до Валерки долетали лишь обрывки фраз,- …спаси и сохрани нашего мальчика…, …дай ему здоровье и избави от дурного глаза…, …пусть растет щедрым и незлобивым душой...,- каждую просьбу к своему Богу бабушка сопровождала земным поклоном.
     Валерка сердито нахмурился и посмотрел на мерно тикающие на стене ходики с чугунными шишками-гирьками на цепочках. Прошло уже целых пять минут! Как можно тратить столько времени на все эти поклоны перед разукрашенными досками?
     Наконец, бабушка, кряхтя, поднялась на ноги, еще раз с поясным поклоном перекрестилась и, обернувшись, с улыбкой посмотрела на внука глазами, в которых, казалось, продолжал гореть теплый свет лампадки.
     -А, пришел мой внучёк,- она присмотрелась и всплеснула руками,- Что случилось? На тебе, прямо, и лица нет!
     Теперь настало его время, Валерка встал с лавки и торжественно прокашлялся.
     - Бабуль,- начал он заранее подготовленную во время молитвы речь,- вот я тебе уже сколько раз говорил, что Бога нет, а ты все не верила, ведь знаешь, что уж в космос люди летают, ну сколько можно молиться!
     -Ну и что же, что летают?- мягко улыбнулась бабушка.
     -А то! Сейчас у Витьки по телевизору показали, - на Луну уже люди приземлились, ходят по ней, скоро жить там будут!- восторженно выпалил Валерка.
     -На самой Луне?- удивленно спросила бабушка.
     -Да! На самой Луне! И заметь, никакого твоего Бога не нашли даже там!- Валерка перевел дух,- Не видно его и все.
     Этот аргумент, казалось, должен был вдребезги разбить застарелые религиозные заблуждения, но бабушка вместо прозрения лишь ласково улыбнулась,- Так ведь, внучек, Бога-то глазами и не увидеть, душой на него смотреть нужно.
     Валерка подпрыгнул, пионерско-атеистическое воспитание отвергало в его сознании такое понятие, как душа.
     -Ну вот, опять ты за свое!- воскликнул он,- Нет никакого Бога, и никакой души не бывает! Выдумки все это! Говоришь тебе, говоришь, и все без толку!
     Валерка сердито засопел. Бабушка все с той же лаской смотрела на внука, в отличие от него в ее взгляде не было непримиримости и упрямства, лишь только легкое сожаление и бесконечная любовь.
     -Ну ладно уж, внучёк, полно сердиться-то, я уж старенькая, мне как-то с Богом спокойнее, ну а ты если думаешь, что нет его, пусть так и будет,- она примирительно погладила его по макушке шершавой рукой, и Валерка почувствовал, как с ее прикосновением вдруг возникшее раздражение от кажущегося непонимания внезапно растворилось.
     Он облегченно вздохнул, обнял бабушку, и тут же, застеснявшись этой минутной нежности, отпрянув, примирительно сказал,- Да я и не сержусь совсем. Вот, хлеба и конфет принес.
     -Вот и славно,- пропела бабушка,- Мой руки, будем ужинать да почаевничаем с тобой, расскажешь мне про Луну и космонавтов...
     Когда стемнело, бабушка вошла в комнату. На кровати, раскинувшись, сопел моментально уснувший после необыкновенных переживаний Валерка. Бабушка заботливо укрыла его, перекрестила и поцеловала в лоб.
     Присев на скамейке возле калитки, она положила на колени натруженные за день руки. В селе было тихо, лишь где-то вдалеке рокотали в полях комбайны, да играла на другом краю гармошка – свадьба или именины. В окнах домов горел свет. На чистом небе в обрамлении звезд висела огромная полная летняя Луна, темные пятна образовывали на ней еле различимый странный лик. Бабушка, покачивая головой, долго смотрела на серебряный диск, потом вздохнула, трижды перекрестила загадочную планету и прошептала,- Помоги им, Господи!