Тут я тётушку свою встретил. Давно не виделись. А всё потому, что она, уйдя на пенсию, почти не живёт в нашем городе. Дети её и внуки в разных городах России живут, и даже за границей. Вот она и ездит, а в наш город возвращается не часто и ненадолго.
- Я, вот, Николаша, - говорит она, - всем рассказываю, какой город у нас замечательный, какой тихий и красивый.
- Так, так и есть! – говорю ей, - он, действительно, красивый! Разве не так?
- Да, красивый! И продолжает хорошеть. Как приезжаю, вижу что-либо новенькое, радуюсь. Вот, новое для меня – сквер на Октябрьской площади благоустроили. Дорожки, цветы, деревья, скамейки поставили удобные, и всегда там людей много. Сидят, отдыхают. Днём пенсионеры и мамочки с колясками, а вечером – молодежь. И на роликах, и на скейтбортах катаются, да и песни можно услышать, рядом музыкальное училище, так студенты часто спевки на свежем воздухе устраивают. Смотрю на них, и радуюсь. Хорошая молодёжь подрастает! Конечно, попадаются и другого порядка группки, но всё больше, хорошие. И я обратила внимание на то, что гораздо реже можно услышать нецензурщину у нас в городе, чем в других городах, и чем в Москве. И это радует! Но, всё же, есть одно но…
- И что же это за «но» такое? - интересуюсь.
- Так ты же знаешь, рядом с моим домом детская площадка…
- А что плохого в детской площадке? Шумят, наверное?
- Да нет, я не о шуме. Это естественно, что шумят, так они на то и дети. Было бы не естественно, если бы они не шумели. Нет, я не о шуме.
- Так хорошая же детская площадка! – говорю я, - Это же хорошо, что у нас есть такая!
- Да, хорошо! Но… - Тётя немного подумала, потом продолжила, - Не знаю, как это тебе сказать… Всё дело в туалетах… Там всегда много детей. Они бегают, играют, уходить им не хочется, но ведь детям же туалет нужен! А его нет! Что делать мамаше, когда ребёнок набегается и подбегает к ней и ему не втерпёж? Под кустик! Если ребёнок маленький. А если постарше, то в наш двор, в какой-либо закоулок. И в этом отношении нашему двору сильно «повезло»: с детской площадки дети идут свои потребности справлять, а с Октябрьской площади молодёжь! А как их винить? Это такое дело… Вот я и думаю: кто же это проектировал сквер и детскую площадку? Кто утверждал? Неужели про такую надобность не знали они? А я утром рано иду на море, выхожу из подъезда и сразу же неприятный запах туалета, которого нет. Днем не слышно. Другие запахи перебивают. А утром, когда воздух чист… Жалко. Я приехала, как раз акация цвела. Так её запах с примесью неприятной был.
- Да, не повезло вам в таком месте жить… - соглашаюсь я.
- Да разве же только мне? – отвечает, - утром иду по Петровской и остатки луж вижу на каждом шагу, в каждом тёмном закуточке, в каждой щелке, ну а в арке, что соединяет наш двор со сквером, там прямо отхожее место устроили. Я и в санстанцию звонила. Не их это дело, говорят. И вообще сказали мне, чтобы я их от работы не отвлекала. А то, мол, от нечего делать звоню. Их дело, это там, где можно штраф получить. Видела их при исполнении. Пошла педикюр делать. Сижу, мастер мне ноги обрабатывает, и тут вваливается странная особа. Моя мастер только посмотрела и в лице изменилась. И я глянула на вошедшую. На лице маска недовольства, а наглость, так через маску просматривается. Санврач оказывается. Флакончики с лаком открывает, нюхает, приборы рассматривает, мне встать велит, чтобы кресло педикюрное проверить. Я вставать не собиралась. По какому праву? Я заплатила за услуги, и мне не понравилось, что эта врачиха прервала процедуру. У меня не было никакого желания наблюдать за ходом проверки. Поэтому, предложила нахальной врачихе подождать, пока закончится процедура. Но, мастер моя так посмотрела на меня жалобно, что я встала и вышла.
Сижу, жду. Но ждать пришлось недолго. Вышла проверяющая и пошла в другие кабинеты, приставать к косметологам и парикмахерам. А моя мастер продолжила мной заниматься. Но, всё у неё как-то не так получалось, нервничала, два раза поранила меня. Оказывается, большую сумму врачихе отдала, а эта сумма была предназначена для чего-то важного и срочного. Но, видно, и у врачихи дело тоже срочное… Конечно, контроль за санитарным состоянием должен вестись, но разве же так? Какое же право она имела прервать процедуру? По парикмахерским, магазинам и кафе они ходят с удовольствием. Калымное это дело. А за туалеты с кого можно что-либо взять?
- Да, правы вы насчёт санстанции, - соглашаюсь я, - Живу не далеко от них, перед праздником всегда вижу ажиотаж там. Несут и везут кульки и пакеты, и цветы корзинами. Любопытно наблюдать. Но, да ладно, ну их! Есть же и хорошее в городе?
- Есть, есть! И это радует! – отвечает тётя, - например, транспорт общественный. Особенно трамваи и троллейбусы. Помню, как раньше подолгу приходилось стоять на остановках. Сейчас этого нет. Чётко работают. Да, и маршрутки тоже хорошо работают. Появились новые маршруты, да и сами машины меняют на более комфортные. Молодцы! Что можно сказать, кроме благодарности?
- А Петровская как преобразилась, заметили? – спрашиваю.
- Да, преобразилась. Но, в основном, за счёт магазинов. С их владельцев, чувствую, городские власти требуют и то, что сами должны делать. Хотя, фасады многих домов тоже привели в порядок. Опять же, скамейки удобные поставили по всей улице. Сейчас даже пожилой человек может пройти от начала до конца Петровской, периодически отдыхая по дороге. Раньше такой возможности не было. Зато, скверов на главной улице было много, а сейчас почти не осталось. Всё застроили. Если так пойдёт, то и в парке скоро строить начнут.
- Как-то вы всё не то замечаете, - удивляюсь я, - на хорошее мало внимания обращаете, всё на недостатки. Они, конечно, есть, но хорошего же больше!
- Может и больше! – соглашается она, - Вот, например, радио на главной улице. Мне нравится. Идёшь, а тебе новости рассказывают, или песни поют. Ну, и реклама, конечно, куда ж без неё… А вот, что совсем мне не понравилось, так это то, что Казачьего рынка не стало. На его месте дом построили, а торговцев на улицу отправили. Вот они и ютятся на углу Украинского переулка и Александровской улицы. Сидят на ящиках, а овощи на полу расположили. Неприятно это. Мне это не по нраву! Говорят, что торговцев гоняют. Не разрешают там торговать, а о нас не подумали. Не все могут на центральный рынок ездить, пожилым людям это трудно. Да и молодым тоже тяжело сумки оттуда тащить, если своей машины нет. Во всех городах овощи в шаговой доступности от дома продаются, а у нас был один рыночек маленький в нашем районе, да и тот закрыли. Место кому-то понравилось. Оно и понятно, центр! А вообще-то новых домов много появилось. А особняков сколько! Один особняк мне особенно понравился. Это тот, что рядом с Никольской церковью. Знатный особняк. А обнесён забором, точно зАмок, только ров надо бы ещё сделать. Хотя, может, и ров есть, да за забором не видно…
- Знаю, о каком особняке вы говорите. Тоже внимание на него обратил. Богатый, видно человек построил.
- Я слышала, что это мэра особняк.
- Не знаю. Может, и мэра. Хотя, где же ему такие деньги взять? Не думаю, что мэрской зарплаты хватит на такое строительство, - засомневался я, - на государевой службе долго надо служить, и ни есть и не пить, чтобы на такой денег насобирать.
- Так у них же у всех жёны – бизнес-леди, хорошо зарабатывают. Из официальных источников знаю, что жены московского мэра и ростовского губернатора богатейшие женщины. А наш мэр, чем хуже? Разве не мог и со своей жены бизнесменшу вылепить?
- А мне, так жаль этих мэров... Представляю, как они себя плохо чувствуют из-за того, что работают-работают, а зарабатывают намного меньше своих жён. Я бы так не смог! Если бы моя жена зарабатывала больше меня, я бы это не пережил. А как они это переживают?
- Ладно, не будем о великих, - перебила тётя мои ахи да охи, - я вот памятником Раневской любовалась. Хороший, на мой взгляд, памятник. Многим нравится, и мне тоже. А, если подумать, то этим памятником горожане отомстили великой артистке за то, что она город наш не любила и не разу после того, как его в юности покинула, не навестила.
- Как это, отомстили? Что вы имеете в виду? – удивился я.
- А то имею в виду, что изображена Раневская в образе своей героини из кинофильма «Подкидыш», а она эту роль не любила, и она нервничала, когда её ассоциировали с этим образом.
- Да, да, читал об этом… - вспомнил я, - но, не знаю, почему так сделали? Могли бы и что-либо другое придумать…
- У нас с тобой не спросили…
Наш путь пролегал мимо Маяка к Петровскому скверу.
- Ах, батюшки! – воскликнула моя спутница, - А это что за дом построили?
- Вы имеете в виду тот, что возле Маяка! – уточнил я, - А что, красивый жилой дом получился, с балконов море видно.
- Да, на обрыве, - ответила она, - Раньше здесь гаражи стояли, и то не капитальные, а металлические, потому, что строить в этом месте ничего нельзя было. Что же они наделали?! Сколько же он простоит? И неужели покупать квартиры здесь будут?
- Как видите, уже покупают, - показал я на окна с занавесками.
- Да, ничего себе! О чём же они думают? Интересно, а архитектор города подписывал проект? Или это самозастрой?
- Какой там самозастрой! Как вы это себе представляете?
- Да, - не унималась она, - видно много важных людей на подписи разбогатело…
- Да, ладно вам! Давайте о чём-либо хорошем поговорим, - попросил я, - Вот море, смотрите, как хорошо видно! И какое оно красивое! И порт, как на ладони! Правда, почему-то судов не видно. Где же это они? В прошлые годы их много было, у каждого причала стояли.
- Ты прав, судов нет! Да и грузов в порту совсем мало. И я знаю, почему! – тут же подхватила моя вредная тётя, - Всё дело в том, что здесь же мелководье и поэтому суда в порт заходят по специальному каналу. А этот канал заиливается и его надо чистить. А чистка – это дорогое удовольствие. Но, не думай, что на этом экономят. Вовсе нет! Тратят огромные деньги, перечисляя их специальному предприятию, которое эту чистку и выполняет. Только это предприятие плохо выполняет свои обязанности, так как гарантированная осадка становится всё меньше и меньше. В начале 90-х годов сюда заходили танкеры с осадкой 5,5 метров, а сейчас суда с осадкой четыре метра могут зайти только в благоприятную погоду, когда уровень воды в море повышается. А мелкосидящих судов не так уж и много. Вот я и думаю, а почему это Администрация порта не заставит чистить хорошо и отрабатывать перечисляемые ею специальному предприятию деньги. И прихожу к выводу: не всё так просто, и не всё так честно. Моя приятельница до сих пор там работает, и мы часто обсуждаем это при встречах.
- Да, что это вы, тётушка, словно прокурор, людей обвиняете? – пытался остановить я её, - Не пойман, не вор!
- Это точно ты сказал! Не пойман – не вор! А поймать совсем не просто. Только косвенные улики, а именно: глубина канала. И то, что Администрация порта может заставить чистить хорошо, а не заставляет. Догадываешься, почему?
- Почему же? Она же заинтересована в том, чтобы каналы были глубокими!
- Администрация заинтересована! А важные люди, которые там работают, заинтересованы еще и заработать на этом. Ты видел какой коттедж один из этих важных людей построил? Думаешь, наследство получил? Или тоже жена бизнес-леди и зарабатывает больше важного мужа?
- Ну, это обвинение, тётушка, голословно! – не согласился я, - Тот самый важный человек в Администрации порта работает с самого её основания, то есть, скоро пятнадцать лет, и никто его не увольняет. А в Администрациях других портов уже не раз начальников меняли. Это же о чём-то говорит?!
- Это о многом говорит, - согласилась тётя, - Например, о том, что он слишком понятливый и понимает, что не только ему хочется в красивом и большом доме жить, а и людям над ним стоящим. Ты, Николаша, учителем был, учителем и остался. Я хочу сказать, что наивный ты. А этого важного человека я знаю. Звёзд с неба никогда не хватал, туповат для этого. «Ни ходить, ни молвить не умеет», но щёки раздувает здорово.
- Ну, хватит, тётушка! Пойдёмте отсюда. А то мы с вами до чего-либо договоримся тут. Видно, не очень город родной вы любите!
- Ох, нет, Николаша! Очень люблю! Потому и замечаю всё, что можно исправить, а не исправляют.
Мы вернулись на главную улицу.
- Ну, вот и мой дом! Красивый?
- Хороший дом у вас, тётя, - согласился я, - и место хорошее, центр!
- Дом-то хороший, но про место я бы так не сказала. Пыльное и шумное. Вот, смотри, напротив дома юстиция находится. Не знаю почему, но очередь сюда занимают часа в три ночи. Стоят, разговаривают, да так громко! А что людям ещё делать? Им время убить надо. А то, что в нашем доме ещё спят, так это их не волнует. Вот они меня и будят в три – четыре часа. И это же было и в прошлом году, когда я здесь была. В прошлом году слышала, как, то с одного, то с другого окна соседи кричали, просили не шуметь, а в этом году уже никто и не кричит. Поняли, что это бесполезно. Вот, я и думаю, неужели нельзя с этим что-либо сделать? Можно, конечно! Не хотят. Чиновники любят, когда очереди к ним. Значимость их повышается.
- А можно и без очереди обойтись, - сказал я, - мой знакомый обратился в частную контору, заплатил, они ему всё сделали быстро и без очереди, и находятся они в том же доме, что и юстиция.
- Вот в этом-то и дело! Небось, в этой конторе и юстиция подзаряжается. Всё может быть! А иначе, зачем очередь создавать?
- Ну, вы в своём репертуаре…
- Ладно, хватит на сегодня. Устала, пойду отдохну, - сказала тётя, - а ты, Николаша, если хочешь, то можешь в выходные меня на пляж сопровождать. Посмотрю, что там новенького. Да и в театре давно не была.
Распрощались с тётушкой, и ушла она, а я тоже домой пошёл. С утра такое настроение было прекрасное… Так испортила она мне. Да ещё и хочет снова со мной на прогулки пойти. Нет, не хочу. Может «не в ту степь опять завести». Откажусь! Наверное…
Продолжение:http://proza.ru/2010/10/20/1086
Фото: