УДК 911.03
Исследование характерных особенностей ненормативного словообразования живаго великоросского языка
Дозвон М. У., Коголик А. Л., Мачулин Л. В.
Коми негуманитарная академия государственной службы и предпринимательства
Целью настоящего исследования является анализ общих тенденций и закономерностей, имеющих место при образовании нецензурных слов из их исконных матерных корней. Это действительно интересная с точки зрения прикладной лингвистики тема, причем интерес этот заключается не в смысловой непристойности ее предмета (как может показаться вначале), а исключительно в том уникальном семантическом разнообразии, которое могут демонстрировать означенные слова по сравнению со словами нормативного лексикона (последнее, разумеется, относится к случаям их смыслового, а не эмоционально-эмфатического употребления).
Ведущие языковеды-русисты небезосновательно полагают, что популярность мата в устной речи (вернее, частота его применения по сравнению с реальной необходимостью обозначения соответствующих органов и процессов) объясняется прежде всего именно этой многозначимостью и вариабельностью смысловой нагрузки (1). Альтернативная лексика привлекает не только своей эпатажностью, но и тем, что позволяет людям с ограниченным словарным запасом вполне адекватно (и, главное, с нужным эмоциональным оттенком!) отобразить практически любую жизненную ситуацию, варьируя на все лады всего два-три ключевых корня. Иными словами, хотя нецензурная брань по-прежнему затрагивает самые интимные сферы человеческой деятельности и продолжает оскорблять слух, любят ее уже, главным образом, за другое. Рассмотрим это явление на примере основных слов нецензурного ряда.
Как известно, таких базовых бранных слов (без учета диалектных и слов-синонимов) в русском языке всего чуть больше десятка, причем их можно условно разделить на две группы. К первой (наиболее табуированной, «сексуальной» - т. е. собственно мату) относятся слова «***», «****а», «залупа», «муди», «****ь» и «****ь» (2), ко второй («физиологической») - нецензурные слова, относящиеся к естественным отправлениям организма («жопа», «говно», «пердеть», «бздеть», «срать» и «ссать»). Любопытно, что слова второй группы в последнее время стремительно утрачивают свою табуированность, на глазах нашего поколения превращаясь, по сути дела, в условно-цензурные. Как ни странно, но данное исследование в целом подтверждает обоснованность этой тенденции, поскольку по признаку семантического разнообразия производных представители второй группы почти ничем не отличаются от классической нормативной лексики, для которой также характерно безусловное смысловое доминирование корня.
Совсем иначе проявляют себя слова первой группы. Так, исключительно богат разнообразием смысловой нагрузки глагол «****ь», основная словообразовательная тенденция которого лежит в плоскости варьирования приставок, трансформирующих ментальное значение слова порой в самых неожиданных направлениях. Причем, если для некоторых его производных форм еще может существовать как прямое («ВЫебать» - осуществить половой контакт в качестве активного партнера), так и переносное (наказать) значение, то у большинства прочих прямой смысл, определяемый корнем, полностью редуцирован. Так, совершенно отвлеченные значения имеют ныне слова «СЪебать» (убежать), «ПОДЪебать» (подшутить, разыграть), «ЗАебать» (надоесть), «НАебать» (обмануть), «ПРОебать» (бездарно лишиться). Некоторые из этих производных употребляются исключительно в форме возвратных глаголов: «ДОебаться» (предпринять злонамеренную попытку навязчивого доминирования), «ОТЪебаться» (перестать надоедать, «отвязаться») и «ПРИебаться» (оказывать неуместное внимание, «привязаться»), причем в последних двух случаях переносное значение корня явно смыкается с эвфемистическим наименованием контролируемого совокупления, принятым в среде собаководов (т. н. «вязкой»). Уникальной является возвратная форма глагола «заебать», которая в своем повелительном наклонении («заебись») неожиданно меняет смысл с «надоесть» на «отлично, превосходно» и, по сути дела, превращается при этом в нечто среднее между наречием и междометием. Аналогичным образом трансформировался смысл фразы «не ебаться!», которая из императива, призывающего к воздержанию от полового сношения, превратилась в эмоциональное выражение удивления.
Примечательно, что даже суффиксы, обычно не слишком влияющие на суть корня, оказываются в этом случае способными радикально менять его. Так, слово «ёбнуть» (как и его более «тяжеловесный» вариант «****уть») в массовом сознании русского народа давно уже не ассоциируется с совершением полового акта и означает всего лишь «стукнуть», «ударить». Равно как и весьма экспрессивный глагол «въёбывать» (самоотверженно трудиться), где воздействуют одновременно и приставка, и суффикс.
В отличие от глагольных форм, поражающих своей многочисленностью и вариабельностью смысловой нагрузки, имена существительные, образованные от корня «ёб», сравнительно немногочисленны. Так же, как у глаголов, некоторые из них реально связаны по смыслу с совершением полового акта («ебля», «ёбарь»), прочие же достаточно далеко удаляются от этого сакрального значения («ебло», «****ьник» - лицо, физиономия; «уёбище» - человек с нетрадиционной внешностью, «разъёба» - ненадёжный человек).
Таким образом, общая тенденция словообразовательного процесса применительно к корню «ёб» лежит не в детализации и украшательстве комплекса действий, изначально отождествляемых с этим корнем (как это обычно происходит с другими, «нормальными», корнями), а – парадоксальным образом – в создании слов, совершенно к этим действиям не относящимся. Не останавливает этот процесс даже то, что, несмотря на сравнительно невинный смысл образующихся слов, их фонетика не позволяет им получить статус общеупотребительных. Вразрез с этой тенденцией подмены смысла идут разве что имена прилагательные. Так, многочисленные исследования живой народной речи показали, что такие распространенные в быту слова, как «****ый(ая)», «поёбанный(ая)», «выебанный(ая)» и т. п., как ни странно, следует воспринимать именно в прямом смысле, даже в том случае, если никаких половых актов с объектом не совершалось, поскольку переносного значения у этих прилагательных попросту нет. Как максимум, для придания переносного смысла в данном случае могут иметь место иносказания с использованием частицы «как» (например, «как поёбанный» - т. е. уставший либо подвергнутый остракизму). Тем не менее, даже применительно к прилагательным использование приставок и суффиксов может привести к полному семантическому редуцированию прямого смысла корня – как, например, это произошло в словах «еб(а)нутый» (полоумный), «невъебенный» (огромный) и «заебательский» (отличный).
Слово «***», обозначающее в русском языке детородный орган половозрелого мужчины (неспособный к эрекции ювенильный половой член традиционно именуется нематерным словом «пиписька») по своему словообразовательному потенциалу и вариабельности значений образуемых производных существенно уступает глаголу «****ь», однако занимает первое место по частоте употребления, за что и получил неофициальный титул «короля мата» (3). При изучении феномена этого слова большинство ученых-славистов, особенно на Западе, берут за основу классический ряд хуй – на хуй – по хуй – хули – хуюшки – хуяк, известный также как гексаграмматон Картмана-Пучкова. В данной работе авторы взяли на себя смелость отдать предпочтение более свежим идеям. Причиной тому служит характерное для альтернативной лексики правило редуцирования корневой доминанты, которое в отношении слова «хуй» доходит до абсолюта – удивительно, но не существует ни одного производного этого слова, которое имело бы предметную связь с означенным детородным органом! В силу этого, классический гексаграмматон оказывается не в состоянии в полной мере отразить все вариационные схемы изучаемого слова; кроме того, в нем начисто игнорируются пусть и немногочисленные, но все же часто встречающиеся в речи глагольные формы.
Как уже было сказано выше, слово «***» не образует производных, касающихся собственно полового члена (4). Однако тем любопытнее разнообразие их переносного смысла. В частности, популярное в народе слово «хуйня» может обозначать, в зависимости от обстоятельств, практически любой предмет или действие («Что за хуйня здесь валяется? Что за хуйня происходит? Это ж полная хуйня!»). Словом «хуюшки» комментируется возражение или отсутствие чего-либо, словом «хуяк» - сопровождается нанесение удара. Прилагательное «хуёвый» имеет простой и однозначный смысл «плохой», прилагательное «охуительный» - напротив, трактуется как «очень хороший», существительное «хуйло» опять-таки означает «нехороший человек», прилагательное «охуевший» переводится как «потерявший рассудок», а глагол «охуевать» описывает процесс этой потери в действии. Вообще, если говорить о глаголах, то существительное «хуй» образует их меньшем количестве, чем глагол «****ь» - имен существительных. По сути дела, кроме упомянутого уже глагола «охуевать», есть еще только два таких глагола – «хуярить» и близкий к нему по смыслу «хуячить», причем оба принадлежат к крайне немногочисленной в альтернативной лексике группе слов-омонимов с двумя значениями (в данном случае «бить» и «двигаться быстрым темпом»). Интересно, что, в отличие от глаголов, образованных от слова «ебать», в производных формах слов «хуярить» и «хуячить» переносные значения корня совершенно не зависят от приставок – до такой степени, что смысл слова становится возможным «переводить» в цензурную форму чисто механически, путем прямой подстановки. В качестве примеров такой корневой субдоминанты можно привести слова «захуячить» (забить), «прихуячить» (прибить), «похуярить» (быстро пойти).
Итак, с производными все более-менее ясно. А что же само слово «***»? Удивительно, но и оно далеко не всегда обозначает то, что по идее должно! Так, во многих идиомах оно по сути дела подменяет слова «что» или «чего» - именно по такой незамысловатой схеме построены выражения «ни хуя!», «ни хуя себе!» и «хули?» (в более раннем варианте – «хуй ли?»). Да и во всех прочих устоявшихся словосочетаниях со словом «хуй» это слово не содержат прямой связи с половым членом. В частности, если на просьбу о чем-то в ответ звучит «хуй тебе!», то это вовсе не означает некий посул оригинального анатомического презента, а, напротив, являет собой довольно грубый отказ. Выражение «по хуй» также редко кому придет в голову понимать буквально – т. е. как высоту чего-либо строго до уровня гениталий – поскольку общеизвестным эквивалентом данной идиоме является не связанное с репродуктивными органами слово «безразлично». Практически столько же буквального смысла в выражении «до хуя» - ныне оно означает просто «много» и с половым членом также не ассоциируется, хотя, совершенно очевидно, берет начало от некой кучи предметов (скорее всего, имеющих значительную стоимость, предположительно – денег) высотой до причинного места мужчины. И, наконец, в весьма экспрессивном выражении «на хуй» уже достаточно отчетливо просматривается конкретный посыл насадить оппонента на эрегированный член – хотя и это выражение почти всегда употребляется с банальной целью удалить нежелательный объект из своего поля зрения. Еще чаще словосочетание «на хуй» используется в речи малообразованного населения, как слово-связка – само по себе лишенное смысла, но позволяющее (особенно при неоднократном употреблении) придать в целом малосодержательной реплике эмоциональную окраску (см. также «****ь»).
Еще одно слово, непосредственно относящееся к мужскому достоинству – «залупа» (обнаженная головка полового члена со сдвинутой крайней плотью). Образованные от него глагол «залупаться» (провоцировать конфликт) и выражение «лезть в залупу» (идти на принцип) являются весьма эмоциональными, однако используются гораздо реже, чем производные от слова «***». В особенности это касается изящной, но малораспространенной ныне идиомы «залупнуть ногой» (сказать или сделать нечто нелепое). Единственное производное от слова «залупа», имеющее буквальный смысл – глагол «залупить» (обнажить головку члена).
Обозначающее мужские тестикулы (яички) нецензурное слово «муди» само по себе также употребляется ныне редко, однако широко известны и популярны его иносказательные синонимичные производные – «мудак» и «мудило» (как принято пренебрежительно отзываться о недалеких странноватых субъектах с размытыми морально-волевыми качествами) (5). Не меньшей популярностью пользуются глаголы «замудохаться» (утомиться) и «отмудохать» (избить). Многие специалисты настаивают на придании слову «муди» промежуточного статуса, хотя по всем признакам (обозначает половой орган и проявляет полную редукцию корневой доминанты у слов-дериватов) это слово является, безусловно, матерным. Производных с буквальным смыслом слово «муди» не имеет.
Традиционно обозначающее женские гениталии слово «****а» является как бы семантическим двойником и, в то же время, конкурентом слова «***». Это выражается, прежде всего, в том, что значения эквивалентных слов-дериватов от обоих корней являются либо синонимами (охуеть – о****инеть), либо антонимами (хуёво – ****ато), но крайне редко никак не соотносятся между собой (6). Феномен этой конкуренции и двойственности состоит, прежде всего, в ее неоднозначности. Так, «хуёво» означает плохо, а «****ато» - хорошо. Однако «охуительно» парадоксальным образом считается лучше, чем «****ато», в то время как «****ец» - гораздо хуже, чем «хуёво» (по сути дела, «****ец» означает полный и необратимый крах всего – поэтому именно этим выразительным словом заканчиваются обычно записи «черных ящиков» разбившихся российских самолетов). Так же, как и слово «хуй», образованные от слова «****а» существительные с прямым смыслом сравнительно малоупотребительны («****ень», «****ёнка», «****ище»), все же прочие производные имеют значения вполне отвлеченные: «****ёж» (пустой, несодержательный разговор, «****еть» - вести такой разговор), «****обол» (пустозвон), «рас****яй» (невнимательный, безответственный человек), «****юли» (удары в ходе драки или наказания), «при****ь» (легкая форма душевного расстройства, «с при****ью» - не вполне адекватный, со странностями) и т. п. Интересно слово «****ить» - полноценный матерный омоним, имеющий два абсолютно не связанных ни с женскими половыми органами, ни друг с другом значения: красть и избивать. При этом глаголы совершенного вида звучат уже по-разному: «с****ить» (украсть) и «от****ить» (избить).
Особняком в ряду нецензурных слов сексуального происхождения стоит слово «****ь». В отличие от ранее рассмотренных представителей этой группы, оно не указывает напрямую ни на половые органы, ни на процесс совокупления и уже в силу одного этого, казалось бы, имело неплохие перспективы для того, чтобы стать законной (пусть и квазилитературной) лексической единицей, обозначающей женщину легкого поведения. Однако эволюции нравов в обществе было угодно, чтобы эту нишу заняло ничуть не более благозвучное слово «шлюха» (***** с оттенком экономической заинтересованности), а наша вполне бескорыстная «*****», вопреки всякой логике, так и осталась под запретом на употребление в общественных местах. И это при том, что слово «*****» практически не образует иносказательных производных, то есть ведет себя в этом плане, как абсолютно нормальное, «цензурное» слово с безусловной корневой доминантой! Тем не менее, слово «*****» является весьма популярным именно как нецензурщина – хотя и здесь надо заметить, что в 90 % случаев оно используется не по назначению, а лишь как не имеющее смысла односложное слово-связка для замещения пробелов в устной речи (для замещения двухсложных пробелов применяется, как уже писалось выше, лишенное смысла словосочетание «на ***»).
Несколько слов о нецензурных эвфемизмах «хер» и «манда» – синонимах слов «***» и «****а», которые обозначают абсолютно то же самое, но считаются, так сказать, менее злостными ругательствами второго порядка. Здесь любопытно то, что если «хуй» почти во всех производных заменяется на «хер» совершенно безболезненно («херня», «херово», «охереть» и т. п.), то в случае с «мандой» этого почему-то не наблюдается. Во всяком случае, если попытки вбросить в массы словечки типа «мандато», «мандёж» и «мандец» кем-то и предпринимались, то закончилось эти попытки явным провалом.
А что же слова из второй, «физиологической» группы? Вариабельность их по сравнению с лидерами «сексуальной» группы матерных слов незначительна – в той же степени, в какой интерес людей к аспектам дефекации не может быть сопоставим с интересом к аспектам половой жизни (7). В производных явственно ощущается корневая доминанта. Исключения имеются («жопиться» - жадничать, «просрать» - растратить, «говённый» - плохой), но они лишь подтверждают общее правило: иносказательные значения для ругательств этой группы в целом нехарактерны, и это до известной степени сближает их со словами нормативного ряда. Просторечные же синонимы-эвфемизмы этих слов (такие, как «попа», «дерьмо», «пукать», «какать» и т. п.) вообще никогда не считались нецензурными; уместность применения их в устной и письменной речи регулируется не нормами морали, а исключительно эстетическими соображениями. Такое положение вещей косвенно говорит об изначально невысоком уровне сакрализации матерных слов «физиологической» группы, что дает основание полагать, что все эти слова в ближайшее время станут литературными (собственно, этот процесс уже идет полным ходом). Что же касается матерных слов «сексуальной» группы, то известный шанс войти в орфографические и толковые словари имеется разве что у слова «****ь» - в силу описанных выше признаков оно не вполне отвечает требованиям, предъявляемым к «классическому» мату; прочим словам этой группы такая перспектива в обозримом будущем не грозит.
В завершении несколько строк о многокорневых словах с матерным элементом – таких, как «***плёт», «мудозвон», «злоебучий» и т. п. Строго говоря, их нельзя рассматривать как слова, образованные от матерного корня (основным корнем в таких составных словах выступает, как правило, нематерный компонент – как несущий фактический смысл), тем не менее, влияние альтернативной составляющей в них также не следует недооценивать. Главное достоинство такого комбинирования заключается во взаимном синергизме смысловой и эмоциональной части – такие слова мало того, что имеют конкретный смысл, но еще и доводят его до собеседника с максимальной степенью выразительности.
Ключевые слова: ***, ****а, ****ь, ****ь, вариабельность, корневая доминанта
Ссылки и примечания:
(1) см. Ж.-П. Абдулкадыров, П. Е. Левин - «Заключительный доклад на VI международной научно-практической конференции по вопросам изучения культурного наследия», Москва, 1997 г.
(2) Некоторые ученые-лингвисты (Лернер, Яворский и др.) относят к этой группе также слова «гондон», «пидорас» и «дрочить», хотя первые два еще на XIX Всемирном русском филологическом конгрессе (Вена, 1981 г.) большинством голосов были признаны несамостоятельными искажениями слов «кондом» (англ. - презерватив) и «педераст» (мед. - лицо, склонное к мужеложству); слово же «дрочить» («драчить») изначально относилось к обработке материалов и лишь впоследствии начало употребляться иносказательно (драчевый напильник, «пахнет кислыми драченами» (С. Есенин), и т. д. – прим. Дозвон М. У.
(3) Любопытно, что в китайском языке слово «***» обозначает, в зависимости от контекста и интонации, более 20 понятий («лисица», «вращать» и т. д.), причем ни одно из них не связано с половыми органами – прим. Дозвон М. У.
(4) Единственными исключениями являются лишь крайне редко употребляющиеся существительные с уменьшительными или увеличительными суффиксами – «***к» и «хуище» – прим. Дозвон М. У.
(5) Типичный пример – образ инспектора Лестрейда в исполнении В. Брондукова (х/ф «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона», Ленфильм, 1979 г.) – прим. Дозвон М. У.
(6) Частный случай такого рода: смысловым эквивалентом идиоматическое выражение «до ****ы» будет, вопреки ожиданиям, не «до ***», а близкая ему по форме идиома «по хуй». – прим. Дозвон М. У.
(7) Тем не менее, и они могут образовывать поистине уникальные слова-дериваты. К таковым относится, например, слово «подвзбзднуть» - единственное в русском языке слово с семью согласными подряд. – прим. Дозвон М. У.