Лолочке было годика три, когда она впервые пошла в детский сад. Ей там очень понравилось. Приехав чуть позже к нам в Австралию в гости, Лолочка продолжала находиться под впечатлением от своего садика, который она гордо называла школой.
Она с деловым видом расхаживала по дому, волоча за собой полюбившийся ей игрушечный футляр-портфель, который, если поставить его на попа, был бы с неё ростом (видимо, кто-то из воспитателей в её саду ходил с кейсом), и устраивала нам, своим бабушкам и дедушкам, 'школьные' уроки.
Все уроки начинались с того, что наша крохотная учительница поднимала указательный пальчик вверх и говорила:
– Слушайте меня, дети!
Один урок мне особенно врезался в память. Лолочка зашла в класс, то есть нашу комнату для отдыха, поставила свой учительский портфель на пол, попросила внимания и сказала:
– Дети, делайте вот так!
Она сложила руки перед собой, сомкнув ладони, как делают буддистские монахи. Все 'дети' выполнили задание быстро, кроме родного деды, у которого никак не получалось как надо. Он то складывал руки не ладонями, а тыльными сторонами, то держал их не перед грудью, а над головой... Лолочке приходилось раз за разом поправлять своего непонятливого ученика.
Наконец все застыли в нужной позе, ожидая дальнейших инструкций. Лолочка с одобрением оглядела своих старательных учеников, с удовлетворением сказала "хорошо", одарила нас обаятельной улыбкой и... вышла из класса, не забыв прихватить свой портфель.
Мы остались сидеть в этих буддистских позах.
– Неужели их в детском саду учат медитировать?! – с изумлением прошептала двоюродная бабушка, сама неравнодушная ко всяким мистическим премудростям Востока.
– Вполне возможно, – тоже шёпотом ответила родная бабуля, психолог в прошлом.
Посидели мы так, медитируя каждый на свой лад. Прошло с четверть часа, а может быть и больше – ведь когда медитируешь, времени не замечаешь, – но наша учительница всё никак не возвращалась.
Мы стали постепенно выходить из транса медитации и удивлённо переглядываться. Первым не выдержал двоюродный дедушка. Он встал и, несмотря на шиканье бабушек, пошёл на поиски нашей наставницы.
Вскоре он вернулся. Едва сдерживая смех и прикладывая палец к губам как знак молчания, он стал жестами приглашать нас следовать за ним. Мы на цыпочках, стараясь не шуметь, двинулись за ним.
То, что мы увидели в Лолочкиной комнате, до сих пор стоит у меня перед глазами. Наша духовная наставница, наша милая гуру, утомлённая дневными заботами, сладко спала на кушетке, обняв ручонками свой учительский портфель.