ДАШКА-СОПОСТЕЛЬНИЦА. Рассказ.
Фото из интернета.
На днях я чуть не отрубил голову своей сопостельнице.
Зовут её Даша или Дашка.
Не подумайте чего-нибудь неприличного. Это моя кошка.
Досталась она мне от друга-художника, у которого кошек в доме не меньше дюжины.
Его супруга развела их по совершеннейшей неспособности регулировать кошачью
численность обычными деревенскими методами.
Теперь подходишь к дому и видишь: в каждом окне и из каждой дырки цокольной
части дома торчит по кошачьей морде, а то и по две.
Они, конечно, забавные, но лучше бы их поменьше было. Накорми, попробуй, такую
ораву.
Летом ладно ещё. Рядом с домом речка течёт, рыбёшка в ней водится.
И мой друг каждое утро, как на работу, ходит к собственноручно выстроенной
пристани удить пропитание своим кошарам. Он ловит, а они рядом сидят и
нетерпеливо бьют по настилу хвостами.
Смотреть со стороны - умора. А ему подневольный труд.
Домой, про запас, редко удаётся что-нибудь принести. Любят кошаки парную рыбку.
Ну а зимой раскошеливаться приходится на корма. Дешёвого в магазинах ничего не
осталось. А если рыбу покупаешь, так на килограмме - два кг льда. Регулярно, по
плохой дороге ходят они с женой за три км в ближайшую деревушку за молоком,
утешая себя лишь тем, что это полезно для здоровья.
И вот, когда я был у них в первый раз, все кошки на моё появление никак не
прореагировали, а Дашка, только я присел, тут же запрыгнула мне на колени и
давай мурлыкать - жаловаться на перенаселённость в доме и скудную кормёжку.
И окрас у неё мне понравился - равномерное по телу распределение чёрного
и белого. А все остальные - серобуромалиновые, как мольберт моего друга.
Первую зиму жили мы в деревне без кошки. Ничего хорошего, доложу я вам: мыши
внаглую среди белого дня бегали по дому, куда хотели.
А Бимка - пёсик наш мышами не интересовался. Не счёл эту дичь достойной своего
внимания.
- Давай, - жене говорю, - киску заведём. Ведь спать по ночам невозможно - такой
подымается шорох и мышиный "скрежет зубовный" по всем углам.
Но жена, хоть бывало и запрыгивала с визгом на табурет, когда очередная смелая
мышка атаковала уроненную на пол хлебную крошку, кошку заводить отказывалась.
- Это ведь ответственность за приручённое животное. Мы ведь, бывает, уезжаем в
Москву. Куда её девать? С собой не возьмёшь. Здесь отдать некому: у всех свои
кошки, которые чужих не принимают. Да и Бимка может её загрызть, а если и нет,
то, наверняка, ревновать будет. А он ведь давний друг семьи.
Так вопрос и зависал.
Но однажды, когда жена уехала в Москву без меня, полез я в шкаф за пряниками.
Открываю коробку, а там гостья хвостатоостроносая.
Ну я сгоряча хвать её пальцами, а она меня - зубами.
Да, не зря говорят: невелика мышка, да зубок остер.
Не помню точно, может быть, я даже завизжал. Ну, выпустил, конечно, зубастую.
Кровь, перекись водорода, зелёнка, испорченные сладкие пряники, которых и так,
как писал Окуджава, не хватает на всех. Оно мне надо?
Тут я и решился. Звоню в "Кошкин дом".
- Ну что, - говорю, - уступите мне кошечку?
- Он ещё спрашивает. Всех забирай!
Так и появилась в нашем доме Дашка.
Жена звонит из Москвы. Ну, я ей рассказываю, что укушен, что, может быть, даже
заболею бешенством, готовлю почву, одним словом. А в конце разговора я решил-
таки открыть карты:
- А у меня для тебя сюрприз.
Ох уж мне эта женская интуиция!
- Кошку, небось, припёр?
- Как это ты догадалась?
- Да уж не первый год твои ребусы разгадываю. Ну и как они с Бимой ладят?
- Пока не очень. Весь первый день киска на шторах просидела, а Бима под шторами.
Но теперь уже получше. Пёсик-то у нас вменяемый и команды слушает.
Через несколько дней животные друг к другу попривыкли. Дашка сошла со штор.
Встречаясь с Бимой, она выгибала из себя угрожающие позы и мерзко шипела. Бима
в ответ слегка и презрительно порыкивал и шёл дальше по своим делам. Но главное
- мыши забились по углам.
Не забуду первый вечер.
Сытый Бимка заснул в своём любимом кресле, а я решил затеплить печечку.
На улице начало зимы.
Разжёг, сижу и через открытую дверцу любуюсь переливами и перецветами живого
огня.
Дашка пристроилась рядом и ласково тёрлась бочком о мою ногу.
Свет везде был погашен, и от этого языки пламени в печи казались ещё красивее.
Вдруг, в какую-то долю секунды Дашка сорвалась с места. А через другую долю уже
вновь сидела рядом со мной.
В зубах она держала мышь. Восторгу моему не было предела.
Прикушенную и придушенную мышку она положила рядом и начала с ней играть.
Но вскоре интерес к ней утратила. Она была сыта, так как кормил я её щедро,
чтобы у нового хозяина ей понравилось.
Вскоре Дашка вновь рванула в темноту и вновь вернулась с трофеем. Я понял, что
она специально мне мышей приносит, чтобы у меня не было сомнений в полезности
её пребывания в доме, с такой обильной кормёжкой, и чтобы я не отправил её
ненароком обратно в "Кошкин дом".
Возник вопрос: что делать с мышами? Думал я недолго. Взяв за хвосты, я отправил
их в печь, злорадно и мстительно надеясь, что именно одна их них укусила меня за
палец. Но освободившееся место пустовало недолго. Через довольно короткие
промежутки времени Дашка ныряла в темноту и неизменно возвращалась с очередной
добычей.
Много я в тот вечер дров сэкономил.
Ну а что ещё было с мышами делать? Не выкапывать же им среди ночи в мёрзлой
земле братскую могилу. Для того и завёл я Дашку, чтобы их извести. И с этой
задачей она блестяще справилась. Более того, летом она как-то исхитрялась даже
галок ловить. А галки здесь - настоящее бедствие для всего, что растёт в саду и
огороде. И даже кроты, которые своими терриконами обезображивали всё вокруг, ей
иногда попадались.
За это мы её уважали и баловали.
Спала Дашка только рядышком со мной, где-нибудь в ногах. За это я и прозвал её
сопостельницей.
Поначалу она всё пыталась у меня на спине пристроиться. Отучить её удалось не
сразу. Нужно было всё время её спихивать, сон прерывался, отдых был
неполноценный, и ни одного интересного сновидения увидеть за это время не
удалось. Но в конце концов она поняла: на спину лучше не запрыгивать - всё равно
прогонят, и теперь я снова вижу свои волнительные сны.
Вскоре она стала хозяйкой в доме и даже Биму "прибрала к рукам".
Она тоже положила глаз на его кресло, возможно, лишь для того, чтобы
продемонстрировать ему, кто в доме главный.
В отсутствие Бимы она тут же вскакивала на его место и с удобством там
располагалась, принимая самые невообразимые и уморительные позы.
Бима приходил, вначале недовольно порыкивал, но Дашка уже не обращала на это
внимания и продолжала лежать, где лежала, даже не меняя позы, лишь настороженно
поглядывая на него своими гипнотизирующими глазами. Наглая девка.
И приходилось Биме укладываться на отдых у ножек кресла.
А однажды мы наблюдали удивительный и забавный случай.
В тот вечер Бима опередил Дашку и улёгся в кресле, как в лучшие дни
бесконкурентной жизни.
И вот со двора, где она гоняла всякую мелкую живность, явилась Дашка.
Подойдя к креслу, она издала мурчание, в котором я уловил неудовольствие.
Тут уже Бима ухом не повёл, лишь довольно и пренебрежительно помахивал хвостом.
И случилось то, от чего мы с женой оцепенели.
Сделав прыжок, Дашка взгромоздилась прямо на Биму и принялась на нём
устраиваться, будто это и не Бима вовсе был, а какая-то неодушевлённая меховая
подстилка.
Не вмешиваясь, мы ждали чем закончится этот поединок претензий на верховенство.
И Бима перед такой наглостью капитулировал.
Высвободившись из-под Дашки, он спрыгнул на пол и улёгся рядом с креслом.
Со временем у нас с Дашкой сложилась взаимная любовь.
Я обожаю кошек за грацию бесстрашие и независимость.
Постоянно недокормленный соседский пёс забегал к нам иногда в надежде, что
перепадёт ему чего-нибудь погрызть. Обычно перепадало, если Дашки не было
поблизости. Но если она с высоты крыльца контролировала окресности, то при
приближении его на расстояние прыжка, бесстрашно вспрыгивала ему на спину и
что-то такое с ним делала, отчего он, поджав хвост и с жалобным визгом,
устремлялся прочь.
А вот за что меня Дашка любит - ей одной известно. Но только от меня - ни на
шаг.
В бассейне плаваю она у края сидит, ждёт или по кромке бассейна бегает, как бы
беспокоясь, чтобы со мной не стряслось чего в этой чуждой ей водной стихии.
Я у компьютера - она на коленях. Дрова рублю, и она на каком-нибудь пенёчке
рядом сидит или просто на земле неподалёку.
И вот я чуть голову ей не отрубил!
Зима. Морозно. Колю себе дрова. Дашка, как обычно, рядышком сидит.
Взгромоздил я колоду на колоду и колун над головой занёс. А ей, видно, холодно
стало на снегу, и она прыг на то самое место, куда должен был колун опуститься.
Еле-еле я, каким-то отчаянно-судорожным напряжением мышц сумел немного изменить
траекторию движения колуна и ударить по краю колоды, а не по центру, где сидела
Дашка.
Вот беда бы была безутешная!
Перепуганная Дашка шмыгнула прочь, а я, сгоряча, послал ей вслед полено и
парочку моих ненормативных шедевров.
Первым я, к счастью, не попал, а второе она презрительно проигнорировала.
Ночь, однако, нас примирила.
В постели мы заняли привычные места.
Как здорово, что всё обошлось.
Нежным поглаживанием её короткой тёплой шёрстки и довольным мурлыканьем в ответ
мы в который уже раз объяснились в любви.