;Пачку белых бумаг в моей руке колышет ветер. Майский холод пробираетдо костей, и я зябко кутаюсь в свою черную куртку. Навстречу идут парень сдевушкой:
- Возьмите, пожалуйста, - говорю я им. Я всегда говорю «пожалуйста».Потому что это мой ограничитель собственной вежливости. Иногда хочется скомкатьбумажный листок, взять очередного прохожего с равнодушными глазами за волосы изасунуть ему его в рот, заставить разжевать и проглотить. Но я говорю «пожалуйста»и это останавливает в первую очередь меня. Я чертовски вежлив, потому что людямдостаточно взглянуть на клоуна с белым плакатом, стоящего около чёрногорешетчатого забора университета, ни к селу, ни к городу начинающего петь революционныегимны и выкрикивать лозунги, чтобы ускорить шаг и пройти мимо нашего небольшогопикета.
У всех у них странный извиняющийся взгляд, словно им стыдно за что-то.За что вам стыдно, проходящие мимо?
Я протягиваю листовку идущей мимо женщине
- Возьмите, пожалуйста!
Та обходит меня сбоку и делает отклоняющий жест рукой.
- Вы знаете, о чём она? – спрашиваю я. Спрашиваю внезапно грубым,срывающимся, жёстким голосом. Может быть, именно поэтому она остановилась. – У васесть дети?
- Да… - отвечает она, всё еще пребывая в сомнении. Я буквально вижу еёподрагивающие мышцы правой ноги, готовящиеся продолжить шаг. Может быть, онаожидает, что я предложу ей новый вид детского шампуня или ещё что-нибудь изнабора шагающих торговцев.
- Вы знаете, что вводится платное образование и медицина и, что за получениезнаний вашими детьми придётся заплатить хорошую сумму?
- Нет, я не знала… - на её лбу проступают морщины, а глаза внезапностановятся серьёзными и внимательными, она поворачивается ко мне всем телом иделает шаг, став чуть ближе ко мне и моим убеждениям.
- Возьмите и прочитайте, - я отдаю листовку и делаю шаг назад. Нашазадача сегодня - информирование, а не агитация. Люди должны получить сначалазнания и решить: являются ли они достоверными или нет. Только тогда мы можемначинать активный призыв к участию. Агитация. Распространение информации сцелью привлечения людей в движение.
Молоденькая журналистка канала «Сити-ТВ» берёт у меня интервью. Я немогу сосредоточиться. У неё красивые слегка раскосые карие глаза и острое лицо.Пряди её длинных каштановых волос развивает ветер, и они слегка касаются моеголица. Я чувствую запах её духов, сладковатый, но не приторный, а с цитрусовой кислинкой.Мне так и хочется впиться поцелуем в её шею, чтобы почувствовать сладость кожи,и чтобы этот аромат заполнил мои ноздри…
О чём это я? Ах, да, платное образование…
- …приведёт к резкому расслоению социальных слоёв. Конечно, среди наснайдутся новые Ломоносовы, но скажите мне… - я делаю эффектную паузу, хмурюброви, поднимаю руку с вытянутым напряжённым указательным пальцем и пристальногляжу в её глаза: - Вы бы хотели жить во времена Ломоносова?
- Нет, - говорит она негромко и улыбается. – Спасибо!
- Мне было приятно, - отвечаю я, разворачиваюсь и иду на остановку,чтобы раздать листовки там.
Вижу троицу, стоящую в тени за остановкой. Вы вряд ли обратили бы наних внимание. Чтобы их заметить, необходимо прожить свою юность в каком-нибудькриминальном микрорайоне, где обычным молодёжным развлечением являетсягоп-стоп. У них серые хмурые лица, у одного оцарапана щека. Они слегкапритаптывают ногами, когда разговаривают друг с другом хриплыми голосами. У нихтяжёлые взгляды людей, привыкших к насилию.
Я твёрдым шагом подхожу и говорю:
- Привет пацаны!
Все трое вцепляются в меня взглядами. Этот момент самый важный.Необходимо обвести взглядом всех троих, тело держать расслабленным, а голосдолжен быть уверенным и спокойным.
- Вы в курсе за закон, по которому сейчас вводится платное образованиеи медицина?
Один из них молча мотает головой. Я протягиваю листовку.
- Тут всё написано, почитайте. У вас у кого-то есть дети?
Двое кивают.
- Платный детский сад стоит от 8 до 14 тысяч рублей. Мне кажется, чтов правительстве сидят чересчур охуевшие лоси, если считают, что мы просто такможем выложить эти деньги, как вы считаете?
Один из них начинает вчитываться в текст листовки, второй присоединяетсяк нему, а третий кивает мне.
- Подумайте, - бросаю равнодушно я. – Вы можете присоединиться к томудвижняку, который происходит, чтобы остановить действие этого закона.
- Мы подумаем, - отвечает самый старший из них в серой кепке.
Сегодня, благодаря этим ребятам, кто-то в автобусе лишится телефонаили бумажника. Но сейчас они для меня более близки, чем некоторые из друзей,считающие бедного человека виновником собственных несчастий, а платноеобразование – благом для развития общества.
Размышляю о том, как бы я мог провести эти полтора часа. Посмотретьфильм. Посидеть в интернете. Да и хотя бы просто почитать. Читать книги – это одноиз моих любимых хобби. С восторгом вспоминаю о сборнике рассказов Хемингуэя,лежащего в моём рюкзаке. В этом сборнике рассказы, которых я ни разу не читал,и я очень счастлив. Какого дьявола я вообще делаю здесь? Денег мне вполне хватает.Я вполне могу позволить себе питаться в ресторане, отдыхать в клубах и недумать ни о чём.
Я вспоминаю хемингуэевские строки из пьесы «Пятая колонна»:
«Ты работаешь, чтобы увсех был такой хороший завтрак. Ты работаешь, чтобы никто не голодал. Тыработаешь, чтобы люди не боялись болезней и старости; чтобы они жили итрудились с достоинством, а не как рабы».
Я ускоряю шаг. Пачку белых бумаг в моей руке колышет ветер. Он растрёпывает мои волосы, отбрасывает их назад. Я иду против ветра и мне чудится, что это ветер предстоящих перемен.