У моря
Зимняя ночь с трудом уступала место хмурому утру, холодное серое солнце устало светило сквозь рыхлые облака, а странная процессия, прокладывающая себе путь вдали от обжитых крестьянами мест, состоящая из повозки, сопровождаемой всадниками, вдруг остановилась, и окрестное поле огласили взволнованные крики:
- Что с принцем?
- Его конь споткнулся?
Но рысак Ричарда стоял рядом с неожиданно упавшим в снег всадником, пытаясь вытянуть из-под его плаща запутавшийся повод.
- Что с вами, ваше высочество? – спрашивал подоспевший к принцу первым Анри де Буссардель.
«Ученик волшебника» (Ингвальд) попытался перевернуть лежавшего ничком на снегу принца лицом вверх.
- Он потерял сознание, нам нужно поднять его и перенести в повозку, - сказал Ингвальд, - Дима, и вы, Анри, помогите мне!
Втроем юноши едва подняли принца и уложили на посыпанное соломой дно повозки.
- Ваше высочество, вы слышите меня? - тревожно спрашивала склонившаяся над принцем Женя.
- Не трудитесь, Евгения, он вас не слышит.
- Быть может, его высочество ранен и истекает кровью? – заглядывая за полог повозки, спрашивал де Буссардель.
- Принц не ранен, - уверенно ответил Незнакомец, - он тяжело болен.
- И что же делать? – с плохо скрываемым отчаянием в голосе спросил юный рыцарь.
- Не стоит так волноваться, Анри, сейчас я и мой ученик приготовим для его высочества целебный напиток, волшебный, - мягко улыбнулся «волшебник», - и поспешим скорее продолжить путь. Только прибыв на хутор Фальков, в тепле и покое можно будет вылечить принца.
- Но чем же болен принц? – удивлялась Женя, когда Незнакомец вливал в рот принца какое-то снадобье из синей фляги, немедленно принесенной Ингвальдом.
Повозка уже вновь мерно покачивалась в такт движению тянувших ее лошадей, скакавший рядом Анри де Буссардель то и дело заглядывал в прорези на ее пологе, чтоб узнать о состоянии принца. Но Ричард, тело которого освободили от тяжелого плаща, ботфорт и ножен, лежал все также неподвижно и почти безжизненно. Наконец, лицо принца раскраснелось, бледность сменил жар, а вскоре больной начал бредить, выкрикивая какие-то бессмысленные фразы, и метаться, да так что колдовавшему над ним Незнакомцу пришлось удерживать его за руки.
Осторожно достав из потайном нагрудного кармана на камзоле принца сиреневую шкатулку, Странник передал ее Жене:
- Спрячь на время!
Женя положила ларец со звездой королевы Марии во внутренний карман своего плаща, но не эта реликвия сейчас волновала девушку.
- Что с Ричардом? – снова спросила девушка, прикоснувшись ко лбу больного. - О, боже, он весь горит! У него температура!
- Да, - невозмутимо подтвердил Незнакомец, - выше 40 градусов по Цельсию. Болезнь, которой страдает принц, в вашем мире называется, кажется, воспалением легких.
- Что?! – испугалась Женя. - Он же может умереть… Мы должны немедленно свернуть к какой-нибудь деревне и просить помощи у крестьян!
- Зачем? – спокойно спросил Странник, - ты думаешь, Евгения, в ХI веке представителям этого мира были знакомы антибиотики? Кажется, с помощью именно этих химических веществ в твоем времени лечится пневмония? Дикость, надо сказать, величайшая, вы лечите одно, а страдает другое. Я конечно, не силен в анатомии и физиологии твоего биотипа, совершенно сходного с биотипом принца, но травить его этой гадостью я не собираюсь. Вот в этой фляге, - Незнакомец указал на синий сосуд, - есть нечто более полезное и действенное. Болезнь еще не оставит принца, но благодаря этой жидкости он выдержит день пути, а когда мы достигнем побережья, появится надежда на его полное выздоровление.
Бережно укрыв больного плащом, Женя сидела подле него на корточках, смоченным в настое платком вытирала горячий пот со лба принца и безуспешно старалась понять смысл его бреда. Вскоре больной совсем успокоился и уснул.
- Жар спал, его высочеству стало легче, - объяснила Женя Анри, в который раз заглянувшему внутрь повозки.
Конь под юным рыцарем пустился вскачь с новой силой и, поравнявшись с ловко управлявшими тройкой лошадей Дмитрием и Незнакомцем, он спросил «волшебника»:
- Скажите мне, колдун, мой господин всегда был так силен и крепок, неуязвим для мечей врагов, что стало причиной его болезни?
- О, мой мальчик, есть раны, которым причина не меч, а горе, душевное страдание, и даже полный сил мужчина не может уберечься от них. Принц Ричард много страдал в последнее время…
- Быть может, враги сглазили его?
- В сглаз я не верю, - отвечал Незнакомец, - но могу посоветовать тебе от этой болезни одно верное средство.
- Какое? – заинтересовался де Буссардель.
- Не стоит в зимнее время, мой мальчик, даже если ты рыцарь и силен в сражениях на мечах, пренебрегать теплой одеждой.
В недоумении, заметно отстав от повозки, Анри подумал: «Какие странные речи говорит этот волшебник, никогда не думал, что меховая одежда может сохранить от сглаза». Затем, вспомнив о другом, де Буссардель вновь догнал повозку.
- Я вы уверены, что этот крестьянин - как его зовут? Фальк? – человек надежный, и что в его доме нас не ожидает новая ловушка? – спросил юный рыцарь «волшебника».
- Уверен, - ответил тот. – К тому же нам совсем не обязательно называть истинное имя и титул принца. Представим его как рыцаря из Бургундии, заболевшего во время путешествия.
- Не беспокойтесь, Буссардель, - успокоил его скакавший рядом Ингвальд, - в крестьянских семьях всякий гость, да еще страдающий, явившись накануне Рождества Христова, найдет приют. А на их бедность мы пожертвуем золото.
Юный рыцарь недоверчиво покосился на «ученика волшебника», до сих пор скрывавшего лицо под маской, но ничего не сказал.
Им предстояло преодолеть еще большой путь. Уставшие всадники -Ингвальд и Анри де Буссардель, почти не покидавшие седла всю ночь и день, едва не засыпали на скаку, и Дмитрий, на пару с Незнакомцем управлявший тройкой лошадей, с трудом боролся со сном. Рядом с больным Ричардом не смела сомкнуть глаз Женя. К концу дня начали проявлять признаки усталости и животные. И только Незнакомец, казалось, был полон бодрости и сил.
К их несчастью, к вечеру поднялась метель. Снежная мешанина и круговерть сбивала с верного пути. Лошади, теряя дорогу, испуганно ржали. Всадники, чтобы не отстать и не потеряться, следовали рядом с повозкой. Последнюю порывами ветра мотало из стороны в сторону. Конь Ингвальда вдруг встал на дыбы, и если бы не помощь де Буссарделя, ухватившего того за повод, всадник оказался бы на земле.
- Держись!- кричал юный рыцарь «ученику волшебника».
Дмитрий не мог взять в толк, как Незнакомец удерживает в повиновении тройку лошадей и не теряет дороги. Вскоре повозка свернула к лесу, едва замеченному ими в метели. Среди стволов деревьев порывы ветра заметно стихли, и еще через некоторое время взорам путников открылась окруженная редким частоколом крестьянская усадьба.
- Подождите меня здесь! – крикнул Незнакомец, ловко спрыгнул на землю и зашагал к калитке.
Неизвестно, как ему удалось разбудить хозяев и как убедить дать им приют, но скоро невысокий бородатый мужчина – сам хозяин Жан Фальк вышел помогать расседлать уставших лошадей и укрыть их от непогоды в сарае. Еще через некоторое время на крыльце дома со свечой в руках появилась черноволосая девушка.
- Стой! Ты-то куда! – ворчала ей вслед какая-то женщина.
Не слушая тетку, зябко кутаясь в шерстяной платок, девушка побежала к повозке, которая так нежданно привезла в их дом гостей. Первым, кого она увидела, был Ингвальд, испугавшись его маски, девушка невольно отшатнулась. Юноша, разглядев лицо крестьянки, тоже почему-то остолбенел.
- Джейн, где ты? – закричала она, бросившись прочь от Ингвальда.
- Мерсия! – узнала Женя.
Через минуту подруги, встретившись через полгода после расставания, обнялись. А еще через полчаса вся компания грелась у очага в доме Фальков. Принца мужчины уложили на лавку в женской половине дома. Мерсия вызвалась сменить уставшую подругу у изголовья больного «рыцаря Ричарда из Бургундии», так Фалькам представили принца.
- Не беспокойтесь, господа хорошие, - улыбался, поглаживая бороду, хозяин дома Жан Фальк, - моя дочка умеет выхаживать больных. Вот и за Джейн сколько дней ходила. И за вашим господином рыцарем приглядит. А завтра вернется с соседнего хутора сестра Агнесса, она, вообще, в лекарских делах толк знает…
- Наш господин сейчас спит, - сказал Незнакомец, назвавшийся хозяевам слугой рыцаря по имени Лурье, - и будет под действием целебного снадобья спокойно спать весь остаток ночи. А утром снова ожидается приступ его болезни.
- Он не заразен? – спросила как всегда надутая Магда.
- Нет, нет, хозяйка, не бойтесь, - поспешно ответил «слуга», - мой господин был усерден в сражениях с разбойниками, посмевшими напасть на нас в дне пути от вашего дома. И болезнь его происходит от усталости и злой непогоды. А этот наш товарищ, - указал он на Ингвальда, - и вовсе изуродован мечом, а потому скрывает лицо свое.
При этих словах Женя, Дмитрий и Анри переглянулись, и каждый подумал, что «слуга Лурье» горазд придумывать. Один лишь Ингвальд, держа руки над огнем, был невозмутим, и только то и дело бросал любопытствующие взгляды на хозяина хутора и его сестру.
Магда по настоянию брата выставила на стол для гостей нехитрую крестьянскую снедь - кашу, хлеб и кувшин с молоком. Анри и Дмитрий принесли свои запасы – два больших свиных окорока, сыр, бутыль вина. Все молча принялись за еду. В заключение поздней трапезы Лжелурье извлек из кармана плаща кожаный мешочек, содержимое которого вызвало восторженный возглас сестры хозяина.
- Берите, не отклоняйте нашего дара, - сказал Незнакомец, отвергая попытки Жана Фалька отказаться от подношения. – Это золото ваше по праву. Наш господин еще не меньше недели будет бороться с болезнью, и всем нам придется злоупотреблять вашим гостеприимством.
Та ночь почти не подарила им сна. В крестьянском доме всем не хватило места. Оставив Анри де Буссарделя охранять сон «больного рыцаря», «Лурье», его «ученики» и Женя отправились ночевать на сеновал. Закутавшись в шерстяные одеяла, которые дала им Мерсия, уставшие путники лежали на копнах сена, вдыхали исходившие от него летние запахи, почти совсем позабыв о морозе, не обращали внимание на дыхание и «вздохи» любимой коровы Фальков – Магдалины и ее теленка (стойло находилось за деревянной перегородкой) и… слушали, слушали бесконечный рассказ Жени обо всем, что произошло с ней в королевстве Иль – де – Франс.
Дмитрий в продолжение рассказа то удивленно, то с ужасом вскрикивал, то восхищаясь, то пугаясь приключениям и злоключениям своей подруги в этом мире. Незнакомец и Ингвальд молчали, не демонстрируя эмоций.
- И все же, все же скажите мне, Профессор (именно так вас называл Страйг), как и почему я попала сюда, в этот мир? И почему до сих пор мне не удалось обнаружить никаких следов Страйга? – восклицала Женя, обращаясь к Незнакомцу. – Где он?
- Где Страйг – мне и самому узнать бы не помешало, - задумчиво отвечал Незнакомец. – Представь, я этого не знаю, как, впрочем, и никто в Сообществе КS. Поверь, мы с Ингвальдом тоже рискуем, совершая этот «выход», разрешения на который нам никто не давал. А что касается твоего появления в мире Франции – тебе и так должно быть все понятно, ты уже сама нашла ответ.
- Скоро светает, и нам нужно будет проведать принца, - сказал Незнакомец, - перед рассветом необходимо хотя бы часок поспать, а потому, Ингвальд, нам следует поторопиться представить тебя Евгении.
- Да, Женя, - подхватил Дима, - познакомься, это мой друг – студент Академии КS.
Вынырнув из копны с сеном, космический студент церемонно снял черную маску с лица, а Незнакомец потянулся к медному подсвечнику, оставленному Жаном Фальком. И когда свеча загорелась и осветила собравшихся, на лице девушки отразилось крайнее изумление.
- Вы? Как… как это?! – выдохнула Женя, не сумев больше сказать ни слова.
- Меня зовут Ингвальд, - смутившись, тихо произнес юноша.
- Что такое? Не понимаю, - удивился реакции подруги Дима.
Ингвальд вздохнул.
- Какой ты, однако, Дмитрий, не наблюдательный, - усмехнулся Незнакомец, а затем обратился к Ингвальду. – А ты, мой мальчик, как видно, страдаешь излишней стеснительностью. Ну же, поторопись представиться девушке, как две капли воды похожей на принцессу Анну, младшую дочь короля Карла Великого!
Ингвальд вновь шумно вздохнул, с трудом преодолел волнение, резким и очень знакомым Жене движением откинул волосы со лба.
- Меня зовут Ингвальд, - наконец, снова заговорил он, - Ингвальд… де Флер…
- Что?! – расширил глаза от удивления Дима.
- Ничего не понимаю, - сказала Женя, в продолжение нескольких минут пристально рассматривающая лицо космического студента.
- Ну, вот, уже лучше, - подбодрил своего студента Незнакомец. – Вы слышали? Его зовут Ингвальд де Флер, и он принадлежит к королевской семье. Вы же совсем не стесняетесь своего титула, мой принц?
- Не стесняюсь, - отвел на мгновение взгляд в сторону Ингвальд, затем, вновь вздохнув, признался, - тем более что после вступления в Сообщество Странников я от него все равно, что отказался.
- И все же именно ты - последний принц из рода де Флер! – воскликнул Незнакомец.
- Вернее сказать, моя мать – последняя принцесса из рода де Флер, - возразил юный принц.
- Теперь понятно, откуда это сходство, - облегченно вздохнула Женя, - ты и Ричард – почти одно лицо, и Этьена, принца Этьена ты мне тоже очень напоминаешь.
- Какое сходство? - Ингвальд от смущения покраснел. - Ричард, как оказалось, и как правильно писали в Хрониках, почти под два метра росту, я своему прапрапра… деду во всем уступаю, и в росте, и в силе…
- Прадеду? – спросил Дима. – Значит, это твой родной мир!?
- Да, только век не мой, это ХI-й, а я, как и вы, родился в конце ХХ-го.
- Значит, ты потомок принца Ричарда? - Женя порывисто схватила Ингвальда за руку, - и ты знаешь все, что будет дальше?!
- Ну, все, хватит вопросов, - прервал Женю Незнакомец, дунул и затушил свечку, погрузив всех во мрак. – Ты слишком любопытна, Евгения! Достаточно и того, что мы раскрыли тебе инкогнито Ингвальда. Надеюсь, наши юные земные друзья, вы понимаете, что его истинное имя и лицо для Анри де Буссарделя и для Фальков, ну, и для принца Ричарда, конечно же, должно остаться тайной. Иначе… Иначе у меня будут очень, ну, просто о-о-очень большие неприятности!
- И у меня, между прочим, тоже, - вздохнул молодой человек, имеющий титул принца крови.
Утром вся компания вернулась в дом Фальков. Принц Ричард спал спокойно всю ночь, но, как и предсказывал Незнакомец, с первыми лучами солнца Ричарда вновь охватил жар. Проведав больного и напоив его неизвестным снадобьем из синей фляги, Странник оставил «рыцаря Ричарда» на попечение дочки хозяина, которая сменила Анри де Буссарделя, просидевшего у изголовья своего господина всю ночь. Теперь юный рыцарь, Женя, Дмитрий, Ингвальд и Незнакомец сидели за столом рядом с Жаном Фальком и завтракали – ели сыр с черным хлебом, запивая парным молоком. Лжелурье вел с Фальком пространную беседу на тему, которую Дмитрий, хорошо знавший манеры Странника находить общий язык с представителями разных миров, определил в доступных ему понятиях, как «Особенности ведения сельского хозяйства в средневековую эпоху». Молодые люди – Дмитрий, Ингвальд, Анри и Женя молчали. Сестра хозяина Магда сидела напротив и сверлила всех недоверчивым взглядом.
Спустя какое-то время Мерсия окликнула тетку, и та, шумно встав, неохотно направилась на женскую половину дома, а затем, что-то резко ответив племяннице, и вовсе вышла на улицу, громко хлопнув входной дверью.
Спустя еще несколько минут из-за перегородки появилась сестра Агнесса, которой вчера вечером здесь не было, и коротко кивнула в ответ на слова приветствия Жени. Незнакомец поднял глаза на новое для него действующее лицо и… застыл в полном замешательстве.
- Вы…?! Как вы здесь?! – только и смог произнести Профессор Космической Академии.
Бывшая монахиня посмотрела в глаза Страннику абсолютно бесстрастным, ничего не значащим взглядом и ничего не ответила. Маленькими шажками она подошла к хозяину дому и что-то прошептала ему на ухо. Жан Фальк встал, погладил монахиню по плечу и успокаивающим тоном произнес:
- Не беспокойся, Агнесса, нрав моей сестры мне хорошо знаком. Сейчас я распоряжусь, и она предоставит в ваше с Мерсией пользование все, что вам потребуется для того, чтобы облегчить страдания этого молодого дворянина.
Крестьянин с монахиней двинулись к входной двери, и тут Незнакомец, заметно волнуясь, окликнул женщину.
- Постойте же! Скажите, мне это очень важно… Что с вашим…? Где он? Он жив, надеюсь? Поверьте, я – друг…
Заинтригованные таким странным обращением Незнакомца к монахине Женя, Дмитрий и Ингвальд переглянулись, Анри де Буссардель тоже проявил любопытство. А сестра Агнесса остановилась на пороге и, уже уходя, все также бесстрастно и загадочно произнесла:
- Ответ на свой вопрос вы найдете на побережье.
- На побережье! – повторил Незнакомец и обернулся к Жене. – Ты жила здесь, Женя, и должна знать ближайший путь к морю. Веди нас, немедленно! Вперед, молодые люди, мы должны спешить!
- Зачем? Куда? – не поняли Дима и Женя.
- Я лучше останусь здесь, - возразил де Буссардель. – Вдруг его высочеству понадобится моя помощь.
Ингвальд промолчал.
- Пусть так, оставайтесь здесь, юный рыцарь, а все остальные живо за мной, - скомандовал Незнакомец.
И они, покинув дом Фалька, ведомые Женей, поспешили уже знакомой читателям дорогой к морю. Несмотря на смену времени года, девушка хорошо ориентировалась в местности, знакомой ей только в летней декорации. Вскоре компании представилось зрелище зимнего моря, хмурого, серого, словно пребывающего в трауре гигантского монстра. Его воды, метающиеся по воле ветра в высоких штормовых волнах, заполняли все видимое пространство – от серого, бледного песка до синего горизонта и тусклого, спрятанного в тучах солнца. Пейзаж этот настолько разнился с тем, который девушка лицезрела летом, что ей стало грустно. Но только на секунду. Довольно скоро она приметила странную фигуру метрах в тридцати от их компании, и настоящая радость, какую она не испытывала с момента встречи с Димой, охватила ее.
- Матушка! Неужели это вы?! – закричала девушка и бросилась бежать вперед.
У кромки волн стояла и смотрела в сторону горизонта… сестра Патриция. Автор не хочет вводить читателей в заблуждение, что ему в тот момент открылись мысли и чувства монахини, и все же он честно попытается в них разобраться. Взгляд старой женщины был печален и преисполнен отчаяния. Что можно чувствовать, впервые за много лет поддавшись соблазну предаться тяжелым воспоминаниям о давно утраченной родине и допустить в свою душу горе, которое давно пережито, страдание, которое давно испытано, мучение, которое давно побеждено? Она много лет не позволяла себе думать об этом. Ее жизнь была подчинена движению, неумолимому движению к намеченной цели. Она всю себя посвятила этой цели. Осталось совсем немного, всего несколько шагов… К чему же сейчас застарелая душевная боль посетила ее? Ей не в чем себя упрекнуть, ведь ее цель – благородна, она подчиняется логике движения к вселенскому прогрессу, она никого не предала, не преступила законов человеческой морали на пути к своей цели. Разве что нарушила кодекс чести своих названных братьев? Но так ли велики ее прегрешения перед ними? Почему же такая боль?! Да, там, в доме Фальков мечется в лихорадке как будто смертельно раненый младший сын Карла Великого. Она верит, нет, она знает, он не умрет, его спасут. За ним ухаживает Мерсия, дочь крестьянина Жана Фалька. Все складывается так, как и должно быть…
Обернувшись на крик подбежавшей к ней девушки, сестра Патриция улыбнулась, на миг на старческом лице проступило выражение счастья. Они обнялись.
- Вы живы, сестра! Мы с Анри уже не верили, что снова увидим вас! – восклицала Женя. Она встретила близкого человека, с которым прошла большую половину своего пути в королевстве Иль – де – Франс.
- Да, девочка, это большое счастье, что мы с тобой встретились вновь, - отвечала ей, грустно улыбаясь, сестра Патриция, - что я могу обнять тебя и сказать, что ты была …великолепна, ты молодец, я не ошиблась в тебе…
«О чем вы?» - хотела спросить Женя, но не успела. Ее спутники подошли к ним, и крик Незнакомца прервал их разговор.
- О, боги всех миров и всех разумных! Вы это или что-нибудь подобное когда-либо видели?! Вот это да! Кто бы мог подумать! Кто бы мог такое предположить! Провести всех и вся! В мире этом и во всех остальных!
Дмитрий и Ингвальд, удивленные, но уже привыкшие к эмоциональным вспышкам Незнакомца, молчали. Женя недоумевала.
- Я хочу познакомить вас… - попыталась она остановить Незнакомца.
- Да, нет, - перебил ее Странник, - это я хочу познакомить вас, о, младые други мои!
Монахиня, спокойно и почему-то виновато наблюдавшая за этим диалогом, грустно улыбнулась, глядя на Незнакомца.
- Ингвальд! – воскликнул тот, схватив за руку космического студента. – Смотри! Ты первый, кто должен это видеть и …учиться, да-да, учиться, мальчик мой!
- А ты, милейший друг, совсем не изменился, - наконец, не выдержала и вступила в разговор сестра Патриция.
- Я нет, - взмахнул руками Незнакомец, - я неизменен, о, друг мой, а вот ты…! Бесподобно, просто слов нет! Все Сообщество Странников озабочено твоими поисками. Брайан, покойный, бедняга, поди, голову сломал… Не узнан, ни врагами, ни друзьями! Ну же, не томи нас этим затянувшимся маскарадом. К чему уж теперь!
Девушка и юноши в недоумении смотрели на монахиню.
- Что это значит? – едва успела спросить Женя, обращаясь к сестре Патриции, как случилось то, что надолго заставило молодых людей замереть в замешательстве.
Пожилая женщина вновь грустно улыбнулась и через мгновение, какую-то секунду, вместо нее предстал… высокий молодой мужчина.
- Страйг!!! – закричала Женя и… густо покраснела. – Как это может быть?!