Нереальная реальность

Антон Матиевский
Саблезубый оскал ревности хлестал себя по бокам роскошным хвостом и прицеливался уголками глаз к ярёмной вене подозреваемого.
- Пришел? – Узкий прищур и напрягшиеся мышцы задних лап.
- Да, охота была непростой. – Встречный взгляд и медленное движение за ближайшую кору толстого дерева.
- Что добыл? – Отвернувшись и поигрывая блеском шерсти, передёргивающейся на спине.
- Да вот, день был не сильно удачным, принёс парочку зайцев.
- Да?? А мне сказали, что за ланью бежал, аж слюна капала. – Повернулась и впилась точками зрачков опять в шею.
- Не догнал слюна помешала, - Сглотнув и спрятав подбородок между ключицами, чтобы спрятать шею поглубже.
- А шакалы пели на всю саванну, что догнал, – щелчок хвостом по коре с захватом лопаток и брызгами невинного дерева в пригнувшиеся папоротники.
- Ай, больно! Шакалы – известные подонки, они что угодно наврут, что бы влезть в доверие! – Отползая под листья, заранее раздвинувшиеся, в сторону толстого ствола, упавшего после предыдущей охоты.
- А почему обезьяны кричали над кустами? Ты там с ней договаривался?? – Опять отвернувшись и обтачивая когти с разлётом коры многострадального дерева, попавшего под раздачу сегодняшних непониманий.
- Да ни с кем я не договаривался! Не догнал, ветки хлестали, по морде, коряги под лапы попались.. – лихорадочно подкапываясь под упавшее дерево.
- Ты на прошлой неделе тоже газель не догнал, так тебя потом видели в соседнем прайме – облизывал непонятную малолетку! – Подкоп с противоположной стороны и фонтан травы с землёй веером под задними лапами.
- Я там никого не облизывал! Я там укреплял родственные связи! И договаривался о совместной охоте! – Это уже через плечо, убегая в прерии.
- Домой вернись не с зайцами, ты меня знаешь! – И лёгким рыком свалила на три минуты траву на ближайших двух гектарах.
Он касался лёгкими подушками лап мокрой травы, не успев почувствовать влагу, уворачивался от веток, невидимых и разных, а под прижатыми ушами бились мысли.
Загнать ночью крупную дичь не представлялось возможным, идти ночевать к соседям – тоже. Хуже будет. Сложно затормозил передними лапами под кустом, рыкнул по привычке на окружающую мелочь и застыл, подняв к небу мощную, страдающую морду.
- Нет в жизни совершенства.. – Подумал, но глубоко думать не умел, быстро отыскал по запаху прикопанную добычу и потащил её в семью. Времени на размышления в дороге было много, мелькали обрывки воспоминаний, перед зрачками качались весы, навязчиво показывая свои чашки с семьёй и с другими прелестями жизни. И правая часть головы ощутимо кренилась в сторону первой чашки, мешая ему бежать. Мелькали обрывки комплексов из прошлых жизней, лёгкое беспокойство, взявшееся неведомо откуда, но вспоминаемое ранее. Добежал, опустил добычу на истоптанный лаз в выворотень логова и заснул на пороге. Морда на лапы, хвост - в сторону раскаяния.
Просыпался Андрей долго. Колебался между сном и явью, переключая будильник каждые пять минут, крутился, то натягивая одеяло, то разбрасывая утомлённое ночными пробежками по прерии тело в доступных местах двуспальной кровати. Открыв глаза, посмотрел через прикрытые жалюзи на утреннее, привычное солнце, облегчённо улыбнулся. Захотелось потянуться, но руки застыли, проходя через поле зрения не совсем проснувшихся глаз. На пальцах прилипли обрывки шерсти, короткой и серой – явно не имеющей отношения к его роду, скорее к добыче. Он не сразу смог поднять голову с подушки. На его груди лежала полосатая лапа жены, вокруг верхнего клыка завивался лёгкий, сонный выдох, а вдоль ноги подрагивал длинный, роскошный, чёрно-рыжий хвост. Чтобы преодолеть наваждение, он навалился сверху, привычно впился в загривок зубами и знакомые до автоматизма действия окончательно вернули его в реальность. Вот только её хвост, отброшенный в сторону, немного мешал. С непривычки.