Последний час надежды
Часть 2 - Солдаты хаоса
Глава 8. Волшебная записка
Брюс, отель «Мажестик», апартаменты «Жасмин», 23 июня 2010 года, 13:00
Половину дня Ники просидела перед телевизором -- смотрела репортажи из городка. Там всё ещё искали тех, кто мог выжить под завалами -- и прочёсывали всё окрест, леса и здания. Наверное, туда съехалась вся полиция Галлии -- в глазах рябило от мундиров.
Я ходил за Ники тенью, исключая те моменты, когда она запиралась у себя в комнате. Она кому-то звонила -- отличная звукоизоляция, не понять, что и кому говорила.
Наконец, мне надоело быть тенью и я, сам не понимая почему, полез в карман пиджака. Там оказался бумажник -- мой старый, оставшийся от отца. Бумажник украли лет десять назад -- а теперь он вернулся. Я усмехнулся и раскрыл его. Помимо купюр и пластиковых карт, я нашёл там визитки. Свои.
Я дождался, когда Ники в очередной раз покинет номер, и набрал телефон офиса.
--- «Бриллианты Деверо», офис в Ле-Тесс, - ответил приятный женский голос. -- Чем я могу вам помочь?
--- Здравствуйте, мадемуазель, - я изо всех сил старался, чтобы мой голос звучал твёрдо.
--- Рада вас слышать, мсье Деверо, - искренняя радость и удивление с той стороны. -- вам пришло восемнадцать писем, было три звонка, два из них от мсье Фрейена.
--- Я жду его на фабрике завтра в двенадцать, - ответил я. Сам не знаю, почему в двенадцать.
--- Я передам ему. Когда вы будете в офисе, мсье Деверо?
--- Завтра утром, мадемуазель...
--- Марианна Шварц.
--- Спасибо, мадемуазель Шварц.
--- Когда прислать машину, мсье Деверо?
--- К девяти утра, отель «Мажестик».
--- Будет сделано, мсье Деверо.
--- До свидания, - я повесил трубку. Если откровенно, я был в растерянности. Я понятия не имел, что мне делать в офисе, что делать на этой треклятой фабрике, что вообще делать. Ладно. Хорошо. Я просто спрошу. Пусть смотрят, как на идиота, по-другому мне всё равно не разобраться.
Я задумался, прижав ладони к лицу, а когда отнял их, Ники стояла передо мной. В том самом костюме, в котором вчера сошла с поезда -- деловой костюм, вполне современный -- чёрный пиджак и брюки, ослепительно-белая блузка, тонкий галстук, чёрные туфли. Никаких высоких каблуков, никакой косметики -- или почти никакой. Тонкие золотые серёжки, в каждом по бриллианту. И, конечно, жасмин.
--- Всё в порядке, Брюс?
--- Не совсем, - я поднялся, отряхнул брюки. -- Завтра меня ждут в офисе. Есть одно маленькое затруднение.
--- Какое?
Она спрашивала всерьёз, никакой иронии ни в голосе, ни во взгляде.
--- Я понятия не имею, что там делать -- я не готов управлять всем этим.
Она кивнула.
--- Я помогу тебе. Первое время, пока это будет нужно.
Я едва не спросил «Как?» во всем сарказмом , который смог бы собрать. Но не спросил, просто кивнул.
--- Ты готов, Брюс? Готов, чтобы я начала рассказывать?
Я кивнул. Я не был уверен, что готов, но оттягивать этот момент просто глупо.
--- Идём, - она взяла меня за руку. -- Пора обедать. Я жутко проголодалась. Там и начну.
- - -
Мы сидели на террасе, второй этаж отеля -- отсюда открывался восхитительный вид на центр Старого Города. Ники просто сидела и любовалась. Чашечка кофе перед ней давно остыла, я свою давно выпил. Сидел и ждал.
--- Ты когда-нибудь слышал, чтобы мир сравнивали с картиной, Брюс? -- она не повернула голову в мою сторону.
Я пожал плечами.
--- Много раз, а что?
--- Он и есть картина, Брюс. Представь огромное полотно, где в каждый момент изображён весь наш мир, каждая его деталь, каждая пылинка.
--- Большое будет полотно.
--- Огромное, настолько, что трудно представить. И каждый миг оно обновляется, меняется, дорисовывается.
Я кивнул.
--- Господь бог -- художник?
--- Бога нет, - она повернула голову ко мне. -- Не пугайся. Его нет в том смысле, в котором его представляют. Бог -- это полотно, и тот, кто его дорисовывает, одновременно.
Я улыбнулся.
--- Слушай внимательно, Брюс. Представь, что ты остановил время и можешь увидеть весь мир сразу -- в этот момент. Та часть общей картины, где находишься ты -- это ниточка, тоненькая ниточка в общем полотне. Всё, что происходит с тобой, всё, что относится к тебе, всё, что могло бы относиться к тебе -это всё одна ниточка.
Я кивнул.
--- Но в каждый момент времени всё могло бы быть чуточку по-другому.
--- В смысле?
--- Эта чашка могла стоять ближе ко мне, - она указала на чашку с кофе. И чашка оказалась ближе к ней. Ники не дотрагивалась до неё, чашка просто оказалась в другом месте. Мне показалось, что в глазах двоится -- я видел чашку сразу в двух местах, там, где она была и там, где она оказалась. -- Я могла давно выпить этот кофе, - чашка оказалась пустой. -- я могла разбить её, - и вот уже возле её левой ноги лежат осколки. -- Я могла заказать ещё кофе, - чашка оказалась целой, осколков не стало, а рядом появилась ещё одна, дымящаяся.
Я испытывал сильнейшее головокружение, я схватился за виски, чтобы его унять. Ники смотрела на меня, встретилась со мной взглядом, кивнула.
--- Это ты? -- я не сразу смог издать хоть звук. -- Это ты делала?
Она кивнула.
--- Такие нити рядом с тобой, Брюс. Рядом со всеми нами. Нити, где всё чуточку по-другому. Или не чуточку. Но большинство людей, - она обвела рукой вокруг себя, - не могут видеть другие нити. Они даже не догадываются, что такое возможно. Они сочтут это забавной выдумкой, фантазией, бредом. Для них есть только одна нить, та, в которой они пребывают здесь и сейчас.
--- А другие нити -- там же эти самые люди? Нет?
--- Нет, - она придвинулась к столику. -- Слушай внимательно, Брюс. Нитей очень много, может быть, бесконечно много. Все люди, которые в них есть, каждый из них -- это часть чего-то большего. Представь, что ты смотришь на человека, обходя вокруг него. Что у тебя в руке фонарик и ты светишь на человека. Люди, которых ты видишь в разных нитях -- это тени от фонарика, тени его подлинной сущности. И каждая такая тень не знает, что она часть чего-то большего, не может ощутить себя чем-то ещё. Неспособна это увидеть.
--- А ты?
--- Я вижу, - она выделила слово интонацией. -- Я вижу много такого, чего не видит почти никто на этой планете. Люди видят только свою нить. Я вижу гораздо больше.
--- И можешь перемещаться между нитями? -- догадка пришла в голову неожиданно. Доминик хлопнула в ладоши, улыбнулась.
--- Верно, Брюс, молодец. Да, я могу перемещаться между нитями. Но не только перемещаться. Скажи, кто передвинул ту чашку, кто разбил её, кто заказал вторую?
--- Ты? Я не видел этого, но больше некому, так?
--- Так. Я не только могу видеть другие нити, Брюс. Я могу их создавать.
--- Покажи!
--- Идём, - она встала, протянула мне руку. -- Идём со мной.
- - -
Мы прошли по улице до ближайшего перекрёстка -- рядом было кафе. Ники встала среди людского потока. Я встал рядом.
--- Смотри, - она протянула руку, указывая на пожилого мужчину -- пенсионера? -- с тростью, в старомодном костюме и старой выцветшей шляпе. -- Вон тот человек оставил дома включённый утюг. Он узнает о пожаре через полтора часа, увидит, что потерял всё, что оставалось и у него случится сердечный приступ.
Мне стало не по себе.
--- Откуда ты можешь это знать?!
--- Поспорим?
--- Нет, - я отказался, сама идея такого пари казалась жуткой.
Она кивнула и подбежала к мужчине. Что-то сказала ему -- тот хватил себя по лбу ладонью, что-то ответил Ники, улыбнувшись, развернулся, и торопливо засеменил прочь.
--- Пожара не будет, и он сегодня же избавится от старого утюга. И проживёт ещё долго, Брюс, - Ники улыбалась.
--- Смотри, - она указала рукой на котёнка, совсем кроху, который топтался вокруг торговца газетами, рядом с переходом. К перекрёстку подошёл молодой человек в спортивной одежде, с наушниками -- слушает музыку? Похоже, да -- он едва заметно двигал головой -- в такт музыке. Сделал шаг вправо, шаг влево...
--- Осторожно! -- крикнула женщина рядом с ним -- котёнок ковылял по тротуару, и парень чуть не наступил на него. Он вздрогнул, посмотрел вниз, отшатнулся, и...
Визг тормозов, удар, крики и вопли.
Я замер, не мог и пошевелиться от ужаса -- я никогда ещё не видел, чтобы человек так нелепо попал под машину.
--- Брюс, - Ники взяла меня за руку. -- Открой глаза. Просто открой.
Головокружение. Я открыл глаза. И не сразу понял, что вижу -- не было катастрофы, не было столпившихся людей. Молодой человек, который только что погиб на моих глазах, подходил к перекрёстку.
--- Что это? -- я едва услышал свой голос. -- Прошлое?! Мы вернулись в прошлое?
Ники кивнула, присела, поманила котёнка ладонью.
--- Кис-кис-кис... беги сюда, малыш!
Котёнок, беззвучно раскрывая рот, отважно побежал к ней, спотыкаясь о собственные ноги. Люди улыбались, останавливались, давали ему дорогу. Зелёный свет -- и парень, смерть которого я только что видел, спокойно пошёл через дорогу, вместе со всеми.
Котёнок сначала показался мне совсем чёрным, но теперь я видел белое пятнышко на его грудке и белую полоску вдоль живота. Он млел в ладонях Доминик, жмурился и мурлыкал. Совсем недавно прозрел -- голубые, с дымкой, глаза. Кто же выбросил его на улицу?
--- Тебе нужен хозяин, - Ники оглянулась, помахала рукой какой-то девушке, подбежала к ней, что-то тихо сказала и протянула котёнка. Девушка рассмеялась, кивнула и забрала зверька.
--- Я могу менять и создавать нити, - повторила Ники. - Хочешь, чтобы я показала ещё?
--- Нет, - довольно с меня было крови. И не нужно было никаких пожаров. -- Но пожар! Ты умеешь видеть будущее?
Она кивнула.
--- В некотором смысле, Брюс.
--- И возвращаться в прошлое?
Она улыбнулась и кивнула вновь.
--- Ты можешь видеть, - произнёс я медленно. -- Я ничего не вижу, Ники. То есть - я не мог сформулировать мысль. -- Я что-то чувствую, иногда.
--- Ты и Софи, - подтвердила она. -- Вы оба можете видеть. Но пока что не по своему желанию. Но скоро научитесь.
--- Даже если бы ты ничего не делала?
Она кивнула.
--- С каждым из нас случилось что-то такое, что разбудило. Разбудило наши способности. Брюс, людей, которые видят, очень мало.
--- Сколько же их?
Она опустила голову.
--- Я думала, что здесь - только я. Но там, в Университете, тем вечером...
Я запустил руку в карман и достал платок. Тот самый, который она когда-то вручила мне.
Она кивнула.
--- Ты понимаешь. Ты можешь учиться, узнавать всё сам, Брюс. Но это очень опасно. Скорее всего, ты не сможешь понять, насколько это может быть опасным и погибнешь. Я могу научить тебя, тому, что сама знаю. Тебе решать.
--- А если я вообще не хочу ничему учиться, Ники?
--- Ты на самом деле не хочешь? Хочешь вернуться в то, что было? Найти себе работу управляющего, жить со своей мамой, вечно слушаться её по каждому поводу и состариться, так ничего и не достигнув?
Я сжал зубы. Она одной фразой выразила то, что я пытался скрыть от самого себя уже много лет.
--- Брюс, я не могу сделать так, чтобы ты снова заснул, стал тенью. Может, и могу, но не хочу.
--- А когда я должен выбрать?
Она пожала плечами. И я понял, насколько глупым был вопрос.
--- Я согласен, - я взял её за руку. -- Научи меня, Ники.
Она обняла меня. Люди обходили нас, почти все улыбались, проходя мимо. Улыбки были добрыми, все до единой -- из тех, что я заметил.
Она отпустила меня, отошла на шаг, продолжая улыбаться.
--- У меня одно условие, Брюс. Ты будешь делать всё так, как я говорю. Будет трудно. Ты сто раз пожалеешь, что согласился. Но пути назад не будет.
Я кивнул. Ники говорила серьёзно.
--- Идём, - она взяла меня за руку. -- Я помогу тебе -- завтра. Ты почувствуешь, что сможешь делать. Когда будешь готов к первому уроку -- скажешь.
--- Почему не прямо сейчас?
--- Ты ещё не веришь, - она сжала мою ладонь. Мы выбрались, наконец, из людского потока, стояли рядом с отелем. -- Не до конца веришь. Ты должен быть абсолютно уверен в том, что всё это правда. Всё, что я рассказала.
--- Что мне сейчас делать?
--- Брюс, это твоя жизнь. Делай, что хочешь!
--- Пойду погуляю, - решил я вслух. -- Мне нужно подумать, Ники.
Она кивнула, привлекла меня к себе и поцеловала.
--- Я буду рядом, - шепнула она. -- Просто позови.
Брюс, Ле-Тесс, парк Мон-де-Вельер, 23 июня 2010 года, 16:00
Я не очень удивился, обнаружив в кармане пиджака мобильный телефон, которого там -- ручаюсь! -- утром не было. Телефон был таким, какой я давно хотел взять, уже даже присматривался в магазине Университета, «Atean V4», почти без «наворотов», зато очень прочный и неприхотливый. То, что надо. В адресной книге я увидел несколько номеров: свой офис в Ле-Тесс, телефоны офисов в Северных Штатах и Южной Африке, три телефона Ники, и телефон того загадочного комиссара Лакруа. Я втайне ожидал увидеть телефон Софии, но увы. Видимо, у Ники пока своё мнение, нужен мне тот телефон или нет.
В бумажнике оказалось относительно немного денег, тысяча евро с мелочью. И несколько кредитных карт на моё имя. Я усмехнулся и прогулялся до одного из банкоматов. Где кодовый номер? Ну да, разумеется, на крохотном клочке бумаги, приклеенной к обратной стороне карты. Я вновь усмехнулся, отлепил клочок. Он на моих глазах почернел и потерял эластичность. Вот как!
На счету оказалось семь миллионов шестьсот пятьдесят четыре тысячи триста двадцать один евро. Смотреть на другую карту я уже не стал, для душевного равновесия. Так... если я здесь и сейчас настолько богат, то что теперь нужно моей матушке? Я помню, как она мечтала, чтобы я смог воплотить её давнюю мечту -- выкупить дом, который некогда принадлежал деду. Дом здесь, в Ле-Тесс, сейчас он стоил бы миллиона два. Двадцать лет назад его с трудом продали за сорок пять тысяч, этого едва хватило на то, чтобы рассчитаться с долгами и счетами за лечение.
Нехорошо злиться на собственную мать, но несколько секунд я был зол, как чёрт. Хорошо. Спокойно, Брюс. Предположим, что все эти деньги не обратятся завтра в пыль. Что бы я сделал, если бы располагал таким состоянием?
Первым делом я бы сделал так, чтобы мама ни в чём не нуждалась. Вторым -- дал бы ей понять, что я более не нуждаюсь в её советах.
Если я владелец неведомо откуда вернувшейся компании Жюля Деверо, значит, я уже умею управлять ей, умею зарабатывать сам и делаю всё, чтобы компания жила ещё много сотен лет. Да. Я-то понимаю, что власть -- это ещё и ответственность. Теперь я понимаю, чем ещё меня так притягивает Ники. Если то, что она показала, правда, то она может всё. Буквально. Может купаться в роскоши, заниматься чем угодно, посвящать себя любой прихоти, прожигать время. Но она этого не делает. Я не могу понять, что она делает, может, она и вправду из спецслужб -- но она не тратила всё это только на себя.
Чёрт, Брюс, ну откуда в спецслужбах могут быть такие люди? Кто может им приказывать, кроме других таких же? У неё что -- начальники такие же? Тогда кто на самом деле правит Галлией, да что там Галлией -- остальными странами?
Я помотал головой. Она права, я пока не готов, я всё ещё считаю это фокусом, трюком. В голове просто не укладывается, чтобы человек мог подобное.
Я открыл адресную книгу телефона, ещё раз. И обнаружил ещё один адрес, адрес того самого дома -- рассказы о котором меня давно уже вводили в прострацию и безысходность.
Я поймал такси и минут через двадцать был уже на месте.
Брюс, Ле-Тесс, бульвар Фламеля, 14, 23 июня 2010 года, 17:00
--- Брюс! -- матушка моя действительно ни в чём не нуждалась и, увы, тратила деньги на что попало -- как я и подумал. Теперь дом стал квинтэссенцией того, чтобы было в нашем домике в Сант-Туаре -- нелепый антиквариат, вычурная мебель, множество дорогих безделушек. Дворецкий склонился в глубоком поклоне. Терпеть не могу такого, а ей, я знаю, нравится. -- Филипп, распорядись насчёт обеда! -- точно, нравится.
И почти сразу же она взялась за старое.
--- Брюс, господин Фрейен сообщил мне...
--- Мама, - я взял её под руку и повёл в гостиную. Удивительно, но дорогу я знал -- откуда? Матушка моя замолчала -- наверное, от неожиданности, а может быть оттого, что я довольно сильно сжал её руку. -- Я очень рад, что ты беспокоишься за меня, но я веду все дела сам.
--- Брюс, я...
--- Сам. У меня много консультантов. Я получил высшее образование и долго изучал ювелирное дело. Я умею управлять своей компанией, понимаешь?
--- Брюс, как ты можешь говорить со мной таким тоном? -- она начинает свой любимый монолог, о неблагодарных сыновьях. Знаю-знаю, мама.
--- Мама, - я жестом предложил ей присесть, она подчинилась -- видимо, всё ещё не оправилась от шока. -- ты в чём-нибудь нуждаешься? Если тебе нужны деньги, или врачи, или что-нибудь ещё, просто скажи. Ты в чём-нибудь нуждаешься?
--- Брюс, ты же не...
--- Просто ответь на вопрос, мама.
Она отрицательно покачала головой. Она пользуется дорогой косметикой, но то, что получается, выглядит вульгарно. Ладно. Это её жизнь.
--- Я очень рад, мама, - в дверях появился Филипп, ещё двое слуг внесли подносы. Пахло очень вкусно. Узнаю привычку мамы -- есть где вздумается. Пусть так, она здесь хозяйка.
Я дождался, пока всё составят на стол и приготовят. Когда в гостиной остались лишь мы вдвоём, я посмотрел ей в глаза. Взгляд её был настороженным, холодным -- словно она думала, её ли это сын?
--- Мама, если ты хочешь, чтобы я в следующий раз снял трубку или приехал в гости, не лезь в мою жизнь. Не лезь, - я немного повысил голос.
--- Ты не можешь угрожать мне, - это вторая её любимая тема, «я отдала тебе всё, а сама под старость буду побираться». -- Ты не смеешь так говорить со своей матерью! Я отдала тебе...
--- Мама, - она осеклась. На меня вновь накатила злость. Я поверил, в тот момент полностью и окончательно поверил, что бриллиантовая империя Жюля Деверо -- не фантом. -- Мама, ты ни в чём не будешь нуждаться. Никто не выбрасывает тебя на улицу и не заставляет побираться, - она отвела взгляд. -- Но если ты хочешь, чтобы я приезжал сюда и отвечал на звонки, ты перестанешь каждые пять минут указывать мне, что делать. Иначе я встану и уйду, прямо сейчас.
Она поверила. Теперь она поверила, что я так и сделаю.
--- Брюс, - она заплакала. Самое сильное её оружие теперь не пробивало моей брони. Но прошло всего несколько секунд, и я понял, что это не показное. Я присел рядом с ней а диван и обнял её за плечи. И злость прошла, осталась усталость. Она действительно многое сделала для меня, но от такой заботы можно умереть раньше срока.
Она встала (я встал вместе с ней), ещё раз крепко обняла меня и поспешила прочь из комнаты. Прошло минут десять, я уже начинал беспокоиться, как вновь увидел её -- похоже, только что из ванны. Она смыла почти всю косметику, отчего стала выглядеть лучше, и переоделась в старый домашний халат. Я хорошо его помню.
--- Ты пообедаешь? -- спросила она новым, живым голосом -- в нём слышалось, что она устала. Я кивнул. Она улыбнулась и вернулась за стол.
Мало-помалу мы разговорились. О пустяках -- я рассказал про происшествие в Университете, она тоже слышала про этот ужас, и её привело в восторг, что я хорошо знаком с наследницей Сант-Альбан.
--- Брюс, не хочешь остановиться здесь хотя бы на недельку? Ты постоянно в разъездах!
Я улыбнулся, покачал головой.
--- Мама, это моя жизнь. Приеду, как позволят дела.
Когда я отъехал от дома на пару километров, то очень удивился -- в первую очередь, своей смелости. Я давно мечтал о подобном разговоре, часто разыгрывал его мысленно. Но чтобы на самом деле!
Камень с плеч. Ещё одна мечта сбылась. И что, стало лучше или хуже? Наверное, лучше. И я сказал шофёру, чтобы тот ехал к «Мажестик».
Брюс, отель «Мажестик», апартаменты «Жасмин», 23 июня 2010 года, 19:30
Ники не было в номере.
Признаться, я отчасти был этому рад. То, что она делала, по-прежнему казалось волшебством, её объяснения мало что изменили. Может быть, даже усилили ощущение, что это волшебство -- разум отказывался верить тому, что предлагали. Хотя ничего другого не предлагалось.
Я ходил по гостиной, вокруг фонтана, и понимал, что боюсь. Ники открыла дверь и предлагала туда войти. Если я шагну, пути назад не будет. Если допустить, что она говорит чистую правду, то вся моя предыдущая жизнь. Все мои планы, всё-всё идёт кувырком. Чего всё это стоит, если можно усилием воли создать бриллиантовую империю -- а значит, можно так же и отнять её. Чего стоила моя учёба, планы на будущее, если кто-то ещё меняет эти ланы по своему усмотрению.
Могу ли я доверять Ники?
Подумав, я решил, что проще будет доверять. Если она так хорошо может всё менять, то ей не составит труда сделать так, что я увижу именно то, что хочу увидеть.
Телефон зазвонил резко -- так, что я чуть не подпрыгнул.
Я не успел поднести трубку к уху, как понял, кто звонит.
--- Где Жан, ты, придурок? -- голос Длинного.
Паника не приходила. Ты добавил себя, сказала Ники. Того, что я слышал, быть не могло. И не должно: я уже выбрал будущее, и в нём не было Длинного Поля. Длинный сейчас где-то в морге, вместе с другими террористами.
--- Не звони больше, - я говорил спокойно и холодно, и сам удивился этому. -- Тебя нет, Поль. Ты умер.
Я положил трубку, стараясь не вслушиваться, хотя отдалённый крик донёсся до моих ушей. Это не Софи. Софи в безопасности, с ней всё хорошо.
Телефон зазвонил снова. Я взял трубку.
--- Тебя нет, Поль, - я не стал слушать, едва стало понятно, чей там голос. -- Ты мёртв. Не звони больше.
И бросил трубку.
Телефон вновь зазвонил. На этот раз я просто не стал поднимать трубку. Он звонил и звонил -- я успел сходить к себе, переодеться, заказал в ресторане кофе в номер, вернулся в гостиную. Телефон всё звонил.
И умолк.
И вновь зазвонил. Дудки, не стану поднимать трубку. Через пять звонков телефон умолк и почти немедленно музыкально зачирикал мой мобильник.
--- Брюс? -- голос Ники. -- Почему не берёшь трубку?
Сквозь стены она видит, что ли?
--- Я думал, это не ты.
--- Ясно, - в голосе послышалось облегчение. -- С тобой всё в порядке?
--- Нет, - что толку скрывать очевидное. -- Но я сам справлюсь.
--- Брюс, повторяй то, что я тебе говорила. Станет легче. Я буду через час.
Отбой.
«Это есть», произнесла она тогда. Это есть. Есть всё, где нет Поля, нет кошмаров, что снились в больнице. Всё остальное есть.
Почти сразу же стало легче. Главное, пропало ожидание нового звонка и нового потока угроз, криков и всего остального с той стороны.
Я сел и решил тщательно изучить карманы пиджака.
Записная книжка. Множество адресов, имён, о существовании которых я даже не подозревал. Иногда есть телефоны. Кое-что знакомо: адрес мамы, адрес и телефон моего офиса в Ле-Тесс, три телефона Ники. Всё остальное мне ничего не говорит. Но всё записано моим почерком! Проклятие!
Ладно, что там ещё? Мобильник. Я покопался в его адресной книге. И та же история: кроме знакомых мне телефонов там ещё сорок с лишним неизвестных.
Кредитные карты я уже видел. Авторучка с эмблемой «Бриллиантов Деверо» (красивая эмблема, контур бриллианта сердцевидной огранки и инициалы Жюля Деверо внутри). Носовой платок, «счастливый пенни» (я немедленно надел его на шею -- понятия не имею, как он попал в карман). Диктофон (непонятно, как им управлять -- кнопки с ничего не говорящей символикой). Немного мелочи и... бриллиант. Небольшой, карат пять, сердцевидной огранки с инициалами Жюля Деверо. Интересно, зачем он мне в кармане? Ключница, футляр для ключей, и в нём два настоящих ключа и три электронных. К каким они дверям?
Идей особых не было и я решил проверить, кто у меня записан в записной книжке. Просто взять и позвонить каждому.
- - -
Через час я знал, что все, кому я звонил, давно меня знают. Но мне их имена почти ничего не говорили! Отвечали мне жизнерадостно, я бы сказал, слишком жизнерадостно. Кто эти люди? Я не стал спрашивать об этом прямо. Может, стоило спросить? Здравствуйте, я вчера узнал, что владею «Бриллиантами Деверо» и нашёл ваше имя у себя в книжке, не подскажете, кто вы такой и почему у меня ваш телефон?
Бред какой-то.
Как бы узнать больше обо всех этих людях? Вообще, о своей компании?
Я вернулся в комнату -- в свою спальню. Стал заглядывать в шкафы. Там было полно разной одежды и я чуть не стал обыскивать все её карманы. Потом обыщу.
В самом просторном из шкафов стояли сумки. Две крупные -- с такими обычно люди ездят на курорты, «мягкий чемодан» - даром что мягкий, пробраться внутрь не так-то просто, даже ножом не вскроешь сразу. И «дипломат», кожаный прямоугольный портфель. Что-то увесистое внутри. Замок с датчиком отпечатков пальцев. Я приложил указательный палец к блестящей пластинке -- замок щёлкнул.
Внутри, придавив собой несколько пластиковых папок с бумагами, лежал компьютер. «Viator», ноутбук, одна из последних моделей. Ничего не понимаю, что происходит?
Я включил компьютер -- тот оказался на удивление лёгким, сам портфель весит раза в два больше. Включил -- и через десять минут забыл о том, что нашёл в карманах и адресных книгах.
Я не очень удивился, когда компьютер принял имя и пароль, которыми я пользовался в Интернет-секции библиотеки, там, в Университете. И совсем уже не удивился, когда компьютер «сам» отыскал подключение к Интернету и подключился. В Галлии нет публичных Интернет-кафе, берегут здоровье нации. Только бизнес-центры, куда не всякого пропустят. Мама хотела, в приступе щедрости, купить домой простенький, но когда увидела, сколько бумаг нужно заполнять, и что детей до шестнадцати лет разрешается выпускать в Интернет только под присмотром родителей, и далеко не куда угодно. В общем, тем всё и кончилось. Ничем.
Документов оказалось много. И я погрузился в чтение.
Брюс, отель «Мажестик», апартаменты «Жасмин», 23 июня 2010 года, 20:55
--- Брюс? -- Ники осторожно потрогала меня за плечо.
Мне показалось, что я проснулся. Оказывается, так и сидел на кровати, с компьютером на коленях, успел почти полностью разрядить аккумулятор. Пора подключать к питанию -- вот эта кнопочка сбоку. Провода и вилки постепенно уходят в прошлое, современные компьютеры даже заряжаются без проводов. Все эти мысли возникли так естественно, словно я давно работаю с компьютерами.
Что со мной происходит?
Ответ пришёл словно бы сам собой. Ники создала для меня новое прошлое. Похоже, я привыкаю к этому прошлому. Я полистал несколько папок с документами -- прошло всего полчаса с момента, как я впервые увидел
--- Брюс? -- она вновь потрогала меня. -- Ты меня слышишь?
Я повернул голову в её сторону. Ники была в спортивном костюме -- в котором частенько бегала по «Иероглифу». Тревога в её глазах.
--- Вспоминаю то, чего не было, - ответил я, прикрыл крышку компьютера. -- Скажи, всё это может так же пропасть, как и появилось?
Она кивнула, не улыбаясь. Присела рядом со мной.
--- Тогда чего всё это стоит? Мираж, да? Иллюзия? В мире осталось что-нибудь настоящее?
--- Это всё настоящее, Брюс.
--- Ты же поняла, о чём я.
Она кивнула
--- Может, может пропасть. Но само собой не пропадёт. Кто-то из нас двоих должен постараться, чтобы всё пропало. Я -- не буду. А ты решай сам.
Она смотрела мне в глаза, я чувствовал, что от меня ожидают решения.
--- Нет, - я отодвинул компьютер в сторону. -- Я хочу разобраться. Мне нужно время.
Она кивнула.
--- Пока что чем больше я читаю, тем больше мне нравится.
Она снова кивнула, улыбнулась.
--- Но я почти ничего не понимаю в этом, Ники! Я не готов управлять такой компанией. Может, я и вспомню, чего не было, - я не удержался, добавил сарказма, - а если нет? Завтра мне в офис, и я не знаю, что я там буду делать.
--- Я помогу, - она взяла меня за руку.
--- Ты знаешь, как управлять компанией такого размера? Разбираешься в бриллиантах, во всём этом бизнесе?
--- Пока ещё нет, - она перестала улыбаться. -- И не собираюсь разбираться. Ты разберёшься сам.
--- Пока ещё -- то есть, ты можешь?
Она кивнула.
--- И как быстро сможешь?
Она вздохнула.
--- Мгновенно, Брюс. Так же, как и ты.
--- Хорошо, тогда расскажи мне об огранках бриллиантов.
Мне показалось, что на долю секунды я потерял сознание. Голова закружилась. А потом Ники встала, заложила руки за спину и прочла мне двадцатиминутную лекцию об огранке бриллиантов. Признаться, я кое-чего не знал, из того, что услышал, а ведь я интересовался всем этим с детства.
--- Достаточно или продолжить? -- поинтересовалась она.
--- Достаточно, - признался я. Ну хорошо, пусть даже она прекрасно знала всё о бриллиантах, и только притворялась, что не знает. Но если...
--- Я не притворялась, Брюс. Я о них действительно столько не знала. Теперь знаю.
--- Как?! -- не выдержал я. Я могу придумать ещё сотню тестов, но я ведь не знаю, чего она на самом деле не знает.
--- Выучила, - она вновь присела рядом, вновь взяла меня за руку. -- Ты захотел, чтобы я знала, и я выучила.
--- За полсекунды?
--- Нет, за полтора часа.
Я замолчал. Для меня прошла доля секунды, для неё полтора часа. Я посмотрел на часы. Нет, не было полутора часов.
Я вспомнил «прыжок в прошлое» там, на перекрёстке.
--- Так же, как тогда на улице?
Она кивнула.
--- И я смогу так же?
Она вновь кивнула.
--- Ты сможешь намного больше.
--- И как ты будешь меня учить?
--- Вначале я научу тебя видеть. Сейчас ты стараешься не видеть, ты прячешься от зрения, поэтому у тебя болит голова. Вот здесь, - она притронулась кончиками пальцев к моему виску. -- Верно?
Я кивнул.
--- Это самое трудное, научиться видеть, не бояться зрения.
--- Что потом?
Она рассмеялась.
--- Всему своё время, Брюс. Я не хочу рассказывать сейчас, не хочу тебя пугать.
--- Тогда начнём?
--- Уверен?
Я прикрыл глаза. Было страшно, что греха таить. Ужасно страшно. Но ещё страшнее будет, если я сейчас передумаю.
--- Уверен.
- - -
Она усадила меня на пол в гостиной, так, чтобы я видел фонтан. Но вначале заставила переодеться в халат. За окном по небу ползли низкие тучи в окружении плотных белых облаков.
--- Смотри на фонтан, - указала она рукой. -- Смотри так, чтобы вобрать каждую его деталь, каждую часть, подробно, так, чтобы ощутить его, - она прикоснулась к моему лбу. -- Ощутить вот здесь. Чтобы ты мог почувствовать его прикосновение и прохладу, не подходя к нему.
Я старался. Вначале не получалось, и чем сильнее пытался сосредоточиться, тем больше терял концентрацию. Доминик взяла меня за руку и напряжение как рукой сняло. Она подержала меня за руку некоторое время и вновь отпустила.
Раза с пятого я смог. Я почти на самом деле чувствовал холод металла, холодную твёрдость мрамора, шершавость бронзы и влажные прикосновения брызг.
Я непроизвольно выпрямился -- мне показалось, на долю секунды, что я переместился к фонтану.
--- Хорошо, - Доминик взяла меня за руку. -- Старайся дышать ровно. Переноси себя мысленно к фонтану. Повторим.
На этот раз получилось быстрее. И снова дух захватило от ощущений.
--- Не спеши, - Ники взяла меня за руку. -- Теперь, как только ты ощутишь фонтан, оставь его, отведи взгляд, и сосредоточься на вон том кресле, - она махнула рукой в дальнюю часть комнаты. -- Потом представь, что всё твоё внимание, которое ты рассеял по комнате, собирается и втекает в тебя, вот сюда, - она прикоснулась пальцем к моему лбу, чуть выше переносицы. -- Дыши ровно. Повторяй это со всеми предметами, которые вокруг, один за одним.
Я кивнул -- и приступил.
И чуть было не вскочил на ноги: Доминик оказалась рядом с фонтаном, едва я вновь ощутил его. Она сидела рядом, я слышал её дыхание, чувствовал тепло, она была со мной -- и стояла у фонтана.
--- Всё в порядке, - она сжала мою ладонь. -- Предметы, Брюс. Делай, что я говорю, ничему не удивляйся.
И я делал.
И стал замечать людей. В основном это была Доминик. Но иногда в поле зрения проскальзывали и другие, я не обращал на них внимания, не отводил взгляда, но боковым зрением замечал униформу -- персонал отеля? Да, наверное. Меня увлекло это занятие, у меня почти физически захватывало дух, я почти на самом деле переносился между предметами -- а вокруг стояли, появлялись и исчезали люди, чаще других -- Доминик, которая сидела рядом со мной.
--- Всё, - услышал я её голос откуда-то издалека, из бесконечно удалённой точки. И, словно по команде, отказали руки и ноги, стали ватными. Но сознание стало кристально чистым, все ораны чувств были обострены. Я видел то, что раньше зрение не замечало -- или не замечало сознание? Трещинки на полу, мельчайшие пылинки в воздухе, невидимые ранее детали узора на стенах. Я слышал голоса из коридора, а раньше я даже не догадался бы, что смутные тени восприятия -- голоса тех, кто ходит за дверью.
--- Ложись, - она уложила меня на спину. -- Закрой глаза. Дыши ровно, считай до тысячи.
Она взяла меня за руки. Я принялся считать, и где-то возле сотни выпал из реальности. Как показалось -- на миг.
Я уселся -- рывком. Ноги и руки в порядке, во все части тела вонзаются крохотные иголочки, иногда кажется, что меня щекочут сотни рук. Я рассмеялся, помотал головой. Посмотрел на часы.
Однако! Прошло два часа с момента, как я уселся на подушки!
Рябь прошла по миру. Виски заломило, и стрелки отбежали назад. То же час, когда я сел на подушки и начал делать то, что велела Доминик. Доминик! Я оглянулся. Она сидела рядом, всё так же, том же халате с драконами, улыбалась.
--- Это ты? -- я заранее знал ответ. -- Ты вернула нас в начало, когда мы только...
Она кивнула.
--- Но я всё помню, - подумал я вслух. Я действительно всё помнил. И что она говорила про фонтан, и людей, что сновали вокруг.
Она вновь кивнула.
--- Этим люди отличаются от теней, Брюс. Ты видишь и помнишь. Тени не помнят и не видят, могут иногда только догадываться, не более того.
Виски снова заломило.
--- Что ты сделала?
--- Я зафиксировала нас, - она встала. -- Это самое простое упражнение, Брюс. Мы начнём с него, чуть позже.
--- Зафиксировала?
--- Да. Встань, - она протянула руку, помогла подняться. -- Самое слабое изменение. Ты фиксируешь себя и остальной мир вокруг, делаешь что хочешь, а потом, - мы уже были возле двери, как я ощутил ломоту в висках и головокружение. Я по инерции попытался сделать шаг, но понял, что вновь сижу у фонтана. Ники потрогала меня за руку. -- Потом ты возвращаешься в то место, где зафиксировался.
Я оглянулся. Ничего себе! Я посмотрел на часы. Посмотрел на Ники. Она кивнула, вновь встала и мы вновь пошли к двери. И снова головокружение, и я вновь сижу. Я посмотрел на часы. Секундная стрелка если и убежала, то на секунду-другую. Мы действительно вернулись.
--- То есть можно делать что угодно, и возвращаться? -- до меня начало доходить, какие возможности это могло дать.
--- Не совсем, - Ники покачала головой. -- Во-первых, ты вернёшься в точности в то же место и в то состояние, в котором был. Предметы останутся там, где были, весь мир останется таким же. Но ты будешь помнить всё, что было потом.
--- То есть... - мысли понеслись с бешеной скоростью. -- Можно... ну, не знаю, взять книгу и таким вот способом выучить её наизусть, и время не сдвинется с места?
Она улыбнулась.
--- Можно, если хватит терпения. Но точка фиксации постепенно пропадает, Брюс. Рассеивается. Ты сможешь вернуться пять раз, десять, может быть даже тысячу, но потом она пропадёт.
--- И надо будет делать новую?
Она кивнула.
--- И сколько таких точек я смогу делать?
Она пожала плечами.
--- Это у всех по-разному. Я сначала могла держать только одну точку, только через полгода у меня стало получаться помнить две. Сейчас я могу держать двадцать точек.
--- Двадцать?!
--- Иногда больше. Память, Брюс. Нужно просто тренировать память. Нудные, однообразные, утомительные тренировки. Как и везде.
--- Продолжим?
--- Ты должен был проголодаться. Верно?
Она права. Вроде и времени-то не прошло, откуда быть голоду? Я же на самом деле не тратил часы на сосредоточение. Ещё пока не тратил. Чёрт, как непривычно думать о будущем в прошедшем времени!
--- Это всё вот здесь, - она постучала пальцем по моему лбу. -- ты помнишь, ты внушаешь телу, что оно устало. Ничего, со временем научишься этого не делать. А пока -- она кивнула в сторону стола, там стояла ваза с фруктами. -- Постарайся не наедаться. Голода нет, есть память о нём.
--- Так и поправиться недолго, - усмехнулся я.
Она кивнула, с серьёзным выражением - Так и есть. Я как вспомню, что со мной было, ужас. Килограмм двадцать набрала в первый месяц. Потом заставили худеть..
Я рассмеялся, попробовал представить её полной -- и не смог.
Она хлопнула в ладоши.
--- Всё, Брюс. Одно яблоко. Только одно яблоко. Стакан воды, и -- продолжаем.
Брюс, отель «Мажестик», апартаменты «Жасмин», 23 июня 2010 года, 23:20
--- На сегодня достаточно, - она встала, протянула мне руки. -- В душ, только не задерживайся там. Переодевайся и -- спускайся в ресторан. Я буду там.
--- Почему не задерживаться?
--- Уснёшь! -- она привлекла меня к себе, прикоснулась губами к моим губам -- едва ощутимо. -- И побежала, со всех ног, вон из гостиной -- в сторону своей спальни.
Она была права, я чуть не уснул в душе. Прошло всего часа полтора, а на самом деле было двадцать таких вот упражнений. Двадцать на час! Да я тут сутки сижу и медитирую, или как это называется! И -- всего полтора часа. И жуткая усталость -- которой нет. И зверский голод -- которого нет. И это -- простейшее упражнение? Что же будет дальше?
--- Дальше, - она оглянулась и помахала рукой официанту. -- Увидишь, Брюс. Не задавай вопросов. Старайся всё понимать сам. Если торопишься спросить, значит, ты не готов знать. Понимаешь?
Я не был уверен, что понимаю.
--- Правильно, - она улыбнулась, подмигнула. -- Говори всё честно, Брюс. Сейчас тебе нельзя переутомляться. Пройдёт день, или два, или три, и тебе захочется всё делать, тренироваться без остановки, со всеми такое бывает. Эйфория. Знаешь, что это такое?
--- Да, знаю. Что такое «зазнайка», я тоже знаю.
Она рассмеялась.
--- Пока что я знаю много больше тебя, Брюс. Это же правда. Зачем обижаться?
--- Я не обижаюсь, - злость накатила и улеглась. Я сам удивился, отчего это вдруг разозлился.
--- Вот и хорошо, - она встала из-за стола. -- Отдыхай, Брюс, старайся ни о чём не думать. Завтра у тебя важный день -- нужно выспаться.
«Ты никогда не спрашиваешь меня, где я была и что делала». Наверное, спрашивать, куда она уходит, тоже нет смысла.
--- В больницу, - она остановилась, оглянулась. -- Узнаю, как там Жан, как Софи. Спокойной ночи! -- помахала рукой и поспешила к выходу.
Мне не хотелось возвращаться в номер. Я и не возвращался -- сидел, слушал музыку и смотрел на бокал вина, на игру света. Время ничего не значило -- сегодня я увидел, что его может быть сколько хочешь.
Брюс, отель «Мажестик», апартаменты «Жасмин», 24 июня 2010 года, 6:40
Я выпал из реальности -- когда уснул накануне. Не помню даже, как добрался до номера. Помню, что был один и проснулся один -- солнце уже просачивалось в комнату сквозь щёлочки в портьерах.
И заметил записку на столике у изголовья.
«Брюс, захвати эту записку с собой в офис».
И всё.
Коротко и неясно -- зачем мне эта бумажка? Вроде бы ничего больше там не написано.
Я подумал, свернул бумажку, положил в карман. Как скажешь, Ники.
Я задержался у дверей в её спальню. Прислушался, силой подавил желание заглянуть внутрь. Помотал головой и пошёл ещё раз умыться. Стало совсем хорошо, уже почти не тряслись руки и в голове стало спокойнее. Не готов я поехать через пару часов в свой офис и вести дела огромной транснациональной корпорации.
Я ничего не забыл?
Компьютер! Да, ведь в нём все документы по компании. Я забрал портфель и вышел в гостиную Некоторое время стоял, смотрел на фонтан. Нет, я не готов. Честно признаюсь, но выбора нет. Если что, начну учиться прямо сегодня.
Голова закружилась. Я едва не полетел кубарем. И сразу же на душе полегчало, словно я не боялся пять минут назад выйти в коридор. Словно ленивый школьник, который знает, что не готов к контрольной и хочет остаться дома, не идти в школу.
Дверь номера мягко затворилась за мной. Отель уже жил обыденной жизнью, здесь и ночью, и днём по коридорам ходит обслуга, да и гости далеко не все ложатся спать вечером и просыпаются только утром. Времени ещё много, пора позавтракать. От этой идеи а душе стало совсем хорошо.
Забавно. Я уже заметил: когда платила Ники, к нам никто не подходил -- знали, что она не оплачивает наличными, а официантам и остальным вручает чаевые у самых дверей. А мне приносили счёт. Не знаю, мне нравится расплачиваться наличными, что-то в этом есть. Цифры на экране компьютера -- просто цифры, а попробуйте поднять чемодан, в котором пара миллионов евро, и поймёте, что это не просто семь цифр.
Когда подъехала машина, я уже был готов. Почитал документы, пришедшие письма (их вначале отсеивает секретарша, я читаю только то, с чем она сама не разобралась). Посмотрел на сводки, «освежил память» - узнал, сколько в моей империи компаний в каких странах и всё такое.
Шофёр тут же завёл разговор о погоде, узнал, понравилось ли мне моё путешествие. Да, я нашёл у себя в кармане пару билетов -- ездил отдыхать на Кубу. Райский уголок, что ещё сказать!
И мне нравилось, что он трещал без умолку. Значит, не первый день и даже месяц я с ним езжу. Прошлое возникало у меня в памяти -- прошлое, которого не было совсем недавно. Но странно: стоило мне вспомнить, что я приехал в Университет из Сант-Туаре, и возвращалось другое прошлое. Стоило сказать себе, что я «бриллиантовый принц», и прежняя жизнь отступала, пряталась, и возникала другая -- где я всего три года назад унаследовал от отца «Бриллианты Деверо» - после того, как отец погиб в автомобильной катастрофе.
А в прошлой жизни я так и не узнал, куда делся отец -- знаю только, что мама считает его мёртвым. Она ни разу ни словом не обмолвилась, что с ним стало. Пока Доминик не «разоблачила» отца и меня.
Я потряс головой.
--- Приехали, мсье Деверо, - повторил шофёр, ослепительно улыбнулся. Только теперь я разглядел его. Чернокожий, откуда-то с севера Африки, короткие усики почти незаметны. Я даже вспомнил, когда и где я его нанял -- когда-то он работал в Ле-Тесс таксистом.
--- Как семья, мсье Канье? -- прошлое приходило с такой скоростью, что кружилась голова.
Он улыбнулся шире.
--- Завтра день рождения у дочурки, - он подмигнул. -- Вы обещали мне...
--- Конечно, мсье Канье. Завтра и послезавтра у вас выходной.
Я пожал ему руку (мама очень этого не любит, но меня это больше не волнует) и направился ко входу. Только теперь я заметил охранников -- почти все они родом из Сант-Туаре. Сам не знаю, как так получилось.
Я дошёл до лифта и память кончилась. Что теперь? Что дальше? Вроде бы мне на восемнадцатый этаж, и далее направо... В лифте я был один. Я всегда езжу в лифте один? Не помню.
Точно, направо. Я остановился перед нужной дверью (моторная память, голова не помнила, но помнило тело) и повернул ручку.
--- Мсье Деверо, - госпожа Шварц оказалась совсем молодой девушкой, а по голосу я представлял её внушительной, крупной дамой. -- Вас ждут, - она улыбнулась и проводила меня к левой двери -- зал заседаний.
Внутри был человек. Хоть убейте, я не знаю его имени, и кто он такой. Он тут же встал и улыбнулся. Сухо, надо заметить. Без чрезмерной радости.
Так. Я полез в карман. Я вроде записывал, с кем я должен сегодня увидеться, может, там...
Первой мне попалась записка Ники. Не знаю, зачем я развернул её. Но развернул -- и оторопел. Там была совсем другая надпись:
«Это мсье Джузеппе Батистини, ты собираешься назначить его директором предприятия, которое покупаешь сегодня у Фрейена».
Я чуть на пол не упал. Сжал записку в кулаке, началась дрожь, н е мог её унять. Мсье Батистини... сеньор Батистини изменился лицом, приостановился на пути ко мне.
--- Всё хорошо, сеньор Батистини, - я указал ему на соседнее кресло. Он -- с явным облегчением -- вздохнул и уселся. -- Привыкаю к родному климату, - на Кубе я провёл почти три недели. -- Рад видеть вас в добром здравии.
Он энергично пожал руку. Теперь я внимательно рассмотрел его -- широкоплечий, загорелый, с совершенно квадратным лицом, лоб прорезан десятками морщин. Но не старик. Старомодный костюм, чёрный в красный горошек галстук. Знаю, что он всегда экстравагантно одевается.
Что-то нашло на меня -- я снова развернул записку. Там вновь была иная надпись:
«Расспроси его о сделке, пусть выскажет своё мнение».
Так я и сделал. И перестал бояться. Память, ложная ли, подлинная, возвращалась, и пусть я пока крайне мало знал, как управлять такой компанией, у меня были люди которые могли дать нужный совет. Пока что мне очень нужны советы.
Рабочий день начался. Я частенько заглядывал в карман -- после каждого очередного головокружения. Но постепенно головокружения становились всё менее сильными -- привыкаю? А под конец дня я и вовсе перестал смотреть в записку. Точнее так: я сначала сам принимал решение, что делать и у кого узнавать, а потом уже заглядывал. Наверное, в каждой четверти случаев Ники со мной не соглашалась, но всегда приписывала «делай, как считаешь нужным». Чёрт, но как же она это делает?! Как??
В девятнадцать часов я очнулся и понял -- пора домой. То есть, в отель. У меня есть здесь дом, я знаю, но -- не сегодня.
Сегодня я совершил очень ценное приобретение. И назначил лучшего из тех, кого мог -- Батистини. Мама настаивала на другой кандидатуре, теперь я знал -- то был её знакомый. Нет уж, я теперь решаю, кто и где у меня работает. Я сам. Я ещё посмотрю, кого она мне «посоветовала» нанять -- у меня не очень хорошие предчувствия на этот счёт.
Брюс, отель «Мажестик», апартаменты «Жасмин», 24 июня 2010 года, 19:40
--- Как прошёл день? -- Ники возникла рядом с моим столиком. Я зверски проголодался, и было отчего -- голова гудела. Мне очень понравилось, как прошёл день. Возникла куча вопросов, не со всеми делами я справлялся с ходу, но я ощущал, что справлюсь. Не очень понимаю, как, но справлюсь, и без магических записок в кармане.
И я перестал бояться, что вот-вот позвонит мама. То есть ещё немножко боялся, но уже не до дрожи. Ну позвонит и позвонит, скажу, что занят и повешу трубку. А судя по выражению глаз Ники, я сегодня вечером буду очень, очень занят.
--- Замечательно, - я улыбнулся ей. Она наклонилась и поцеловала меня. Не в лоб. Терпеть не могу, когда целуют в лоб, это мамина привычка. Я оглянулся -- все вокруг смотрели на нас, улыбаясь. Мужчина за соседним столиком (адвокат, отчего-то подумал я, он здесь проездом -- но откуда мне знать?) поднял бокал с вином.
--- За вас, мсье!
Я поддержал его тост, Ники -- тоже (откуда она взяла бокал с вином?).
Не задавай вопросы, Брюс. Теперь я могу представить, откуда. Просто официант, сам не зная, почему, подошёл к моему столику и налил ещё один бокал, ровно за минуту до того, как появилась Ники.
--- Я очень рада, - прошептала она. -- Я тебе чем-то помогла?
--- Очень помогла, Ники.
Она уселась рядом. Официант возник рядом, словно джинн из бутылки. Ники что-то шепнула в его сторону, запрокинув голову на секунду, и официанта словно ветром сдуло.
--- Я не очень разбираюсь в твоём бизнесе, Брюс. Но вроде бы я ни разу серьёзно не ошиблась. Скажи, твои головокружения...
--- Они почти прошли, Ники. Уже не так противно.
Она хлопнула в ладоши.
--- Ты так быстро учишься, Брюс! Мне даже немножко страшно.
--- Как у тебя дела, Ники?
--- Я нашла их, - она смотрела мне в глаза. -- Я нашла почти всех террористов. Остальных возьмут завтра или послезавтра.
Она опустила взгляд.
Я понимал -- она как-то связана со всем этим, наверное, сумела что-то узнать, понять -- хотя как она смогла остановить их там, на поляне, своим свистом? Как там могло быть сразу три тени? Или это моё новое «зрение» шутило такие шутки?
--- Ничего, - она положила ладонь поверх моей. -- Я справлюсь. Спасибо Брюс. Идём наверх?
--- Можно, я сначала поужинаю?
--- Можно поужинать там, - она встала, наклонилась и обняла меня за шею. -- Хватит сил подняться?
- - -
Я засиделся за компьютером. Общая картина постепенно прорисовывалась, но кроме мелких текущих вопросов я почти ничего не знал о своих стратегических планах. А надо их создавать, если не вспомню.
Ники постучалась -- тихо-тихо.
--- Входи, - позвал я. Сидел в том самом халате. И она была в том самом.
--- Работаешь?
--- Уже нет, - я закрыл компьютер, отодвинул его подальше. -- Пора отдыхать. Что будет завтра, Ники?
--- Будем я и ты, - она села рядом. -- И остальной мир. Тебе ещё нужны мои записки?
Я кивнул. Подумал хорошенько и кивнул.
--- Я постараюсь сам справиться, - пояснил я. -- Если бы их и не было, я всё равно бы постепенно всё понял. Это ведь в самом деле моё дело.
Она улыбнулась.
--- Хорошо, записок больше не будет.
Ладно. Подумаешь! Ловит меня на «слабо»? Посмотрим ещё!
--- Умница, - она придвинулась вплотную - Всё, хватит о работе. Ты нужен мне, прямо сейчас.
--- Для чего, Ники?
Она упала навзничь на покрывало и рассмеялась. Смеялась долго-долго.
--- Сейчас будет гроза, - она перекатилась, стремительно уселась, оказалась у меня за спиной. -- Обожаю грозу, Брюс. А ты?
Глава 9. Калейдоскоп
Брюс, отель «Мажестик», апартаменты «Жасмин», 26 июня 2010 года, 13:00
--- Полотно -- как река, - Ники взмахнула руками над головой. - А мы плывём по ней, кто как умеет.
Я наслаждался новым днём. Вчера я почти совсем научился вовремя спрашивать нужные вещи у нужных людей. И всякий раз знание, кого о чём спросить, приходило за пару секунд до того, как я принимал решение. Прямо ясновидение! От этого захватывало дух.
--- Плыть по течению могут и люди, и тени, - Доминик махнула рукой в сторону окна; в поток людей, живых и исполненных цели. Но я видел, несколько минут назад, что все они - почти все - могут быть только декорациями, марионетками, а кукольный мастер может появиться в любой момент и нет способа, нет возможности не подчиниться. - Но идти куда хочется могут только люди.
--- Против течения тоже? - усмехнулся я.
--- Для людей нет такого понятия, «против течения», - Доминик сняла очки и перестала улыбаться. - Для люде течение движется туда, куда нужно.
И вновь накатило. Люди вокруг становились полупрозрачными; только Доминик осталась плотной и подлинной; официанты вокруг, посетители ресторана; коридорные, полицейские, даже цветы в кадках и на стенах утратили плотность. Я опустил взгляд, голова начала кружиться, и обнаружил, что и мои ладони теряют форму и плотность, что сквозь них я вижу идущий волнами мозаичный пол. Я испугался, мгновенно взмок от того, что не сразу пришло на ум, сразу же всё кончилось.
--- Ты будешь бояться, - она вновь надела очки и грустно улыбнулась. грусть длилась недолго. - Ты проснулся - а просыпаются немногие. Если тебе не указать дорогу, ты испугаешься, и сделаешь всё, чтобы заснуть снова. И больше уже не проснёшься.
--- Ты поведёшь по дороге? - голос не повиновался, стал хриплым, скрежещущим. Не мой голос.
--- Нет, я могу только указать, - она протянула руку. - Нет времени, Брюс. Ты ен можешь поверить своим чувствам, а на тебя уже охотятся. На всех охотятся, кто проснулся.
Я медлил. Чувствовал, что Ники начинает сердиться, что ещё несколько мгновений, и она опустит руку. Опустит руку и навсегда исчезнет из этого мира. Может быть, будет проходить за спиной, невидимая и неощутимая, как прошла за спиной того человека, которому не дала упасть под машину. А может быть, будет той силой, что толкнёт меня под...
---Я не толкну, - то ли услышал, то ли показалось. Но губы её шевельнулись.
Рука весила сотни тонн, поднять её было непросто. Всё прежнее протестовало, кричало и требовало опустить руку, убежать, скрыться туда, где нет людей, где нет никакого их признака, где никто никогда не найдёт.
--- Найдут, - на этот раз голос был мой. Прочие голоса, кажущиеся и подлинные, умолкли. И мига свободы хватило, чтобы принять её руку.
Она кивнула, встала - я встал вместе с ней - и кивнула головой в сторону лифта.
- - -
Я ходил по гостиной - с фонтаном посередине, со спартанским убранством. Когда отсюда успели всё вынести, я не знаю. Не осталось ничего пышного, вычурного, утомляющего взгляд. Фонтан, шепчущий успокаивающие песни, паркет под мрамор под ногами, три кресла по углам.
И всё.
Она появилась за спиной у меня, бесшумно, но на этот раз я ощутил её появление. Я вначале подумал, что это халат, но потом нужное слово пришло само - Ники облачилась в спортивную одежду. В ту, в которой я видел её всего раз или два в прошлой жизни. Я смеялся, вместе с другими - пытается казаться самураем, смотрите, вот потеха...
Она протянула мне бокал с водой. В той жизни там было что угодно, кроме воды. Я отказался, хотя в горле пересохло.
--- Смотри внимательно, - приказала она и взяла меня другой рукой под локоть.
Я не сразу понял, что она делает. За миг до того, как бокал лопнул у неё в руке, я понял, что она сдавливает его, сжимает в руке всё сильнее и сильнее.
Я не скажу, что боюсь вида крови. Крови за последние несколько дней повидал, на всю жизнь хватит. Но когда осколки звонко поскакали по полу, а ладонь словно инкрустировали стеклом, мне захотелось отвернуться. Ники сжала мне руку так, что я едва не вскрикнул.
--- Смотри, - велела она, и не было сил ослушаться. - Кровь стекала по ладони, пряиалась ручейком в рукав, расцветила пол алыми цветками. Мир вздрогнул и поплыл.
Её руку словно заволокло туманом, и мне показалось, что осколки весело подпрыгнули с пола, соединяясь в бокал, а кровь вернулась в жилы, едва успев до того, как закроются и пропадут раны.
Она держала целый бокал. Я сумел сглотнуть. Болел локоть, там, верно, будет синяк, так она его сдавила.
--- Он целый! - сумел я вымолвить. Она кивнула.
--- Но ты сломала его! - и она вновь кивнула.
Локоть мой снова сжали.
--- Бросай, - она указала, куда. - Брось его!
--- К-куда?
Она указала на фонтан.
Я вращал бокал перед глазами, не было сил оторваться от него. Я видел его в осколках. Я видел его целым. Взаимоисключающие видения, ни одно из них не желало уйти, уступить место другому.
--- Брось! - крикнула она и моё тело подчинилось. Бокл отправился в полёт...
...я видел его неспешное движение, дымка опустилась перед глазами, и я знал, заранее, куда именно он опустится. Не было шансом уцелеть, если только... если только...
Звон, хруст, брызги радужной пыли.
Мир сгустился и стал однозначным, скучным и привычным.
--- Я вернусь, когда бокал будет целым, - Ники отпустила мой локоть и отступила на шаг. Я потянулся к ней, инстинктивно, но она отстранилась. Словно мои прикосновения отвратительны. Сделала ещё шаг назад.
--- А если...
--- Никаких «если», - резко отозвалась она. Я не удивился бы, если бы за окном ударила молния. - «Если» не бывает, Брюс.
Она отвернулась, быстро подошла к двери и скрылась за ней.
Потемнело. Я оглянулся - за окном по-прежнему был ясный, солнечный день, солнца едва-едва начало склоняться. Но в комнате стало сумрачно и пустынно.
--- Ники! - позвал я. Тишина давила, шёпот фонтана звучал насмешливо. Хотелось зажать уши, но я надеялся услышать её голос.
Я вновь позвал, хотел крикнуть, но не получилось. Всё равно ответа бы не было. Я подошёл к двери, к той, в которую она ушла и взялся за ручку.
- - -
Наверное, я стоял так целый час. Слишком часто в последнее время ожидание исполнялось, но не так, как хотелось. Что будет по ту сторону? Кто там будет?
Я вслушивался, но слышал только неровное, спотыкающееся биение собственного сердца, пульсацию в ушах, свист дыхания.
Я обернулся. Бокал так и лежал лужицей стеклянных брызг. Они не высохнут, отчего-то подумалось. Никогда не высохнут.
Когда бокал будет целым. Вздор, как я это сделаю? Я же не умею двигать взглядом предметы, не смогу собрать и склеить его. Я смотрел на осколки и время от времени всплывала другая картина - её рука, сжатая в кровавый кулак и краем глаза - её лицо, спокойное, ни следа боли, ни следа страха, ни проблеска удивления.
Я отправился к другой двери, чуть не у самой стены, я боялся даже краем глаза посмотреть на бокал. На хрустальные брызги.
Взялся за ручку... и страх отпустил. Словно меня отпускали. Я повернул ручку, потянул...
Дверь вела не в прихожую. Дверь вела прямо в коридор, на этаж, я ощутил стерильный запах покрытия под ногами, озонированную свежесть, вечный запах отеля. Но ни звука, ни признака живого человеческого существа. Отель вымер. Да его и не могло быть с той стороны.
Я с грохотом прикрыл дверь. Поддавшись неясному чувству, открыл вновь. Признаться, я не очень удивился, когда по ту сторону увидел свою комнатку в общежитии. В том самом виде, в котором бросил. Окно приоткрыто, сквозь него влетело несколько листьев.
Я почувствовал, что ноги слабеют. С силой закрыл дверь, уселся на пол, прижался к двери спиной и прикрыл глаза.
Но не получалось ни заснуть, ни проснуться.
- - -
Меня действительно отпускали. Я не сомневался, что выйду именно туда, куда ведёт дверь. Я не стал открывать её повторно, мне хватило двух раз. Я несколько раз подходил к фонтану, ловил губами ледяную воду, но она не прогоняла жажду.
Когда бокал станет целым. Это невозможно. Ники ненавидит это слово, она запретила мне его говорить. Странно, но вот впервые за много дней я произнёс его мысленно - до того оно и на ум не шло. Я встал туда, где стоял. Где мы оба стояли. Мне чудились алые россыпи под ногами, я помнил и вид, и запах крови. Тщетно пытался поймать его потом, да и не мог, бокал был целым, он никогда не ломался.
Я бросил его вот так. Я представил, вспомнил его полёт. Видел, как бокал чуть отклоняется в сторону, не то сквозняк, не то ещё что-то, в этом мире ничто не происходит так, как написано в книгах. Он летел. Ударился о медный наконечник и взорвался.
Хотелось пить. Хотелось есть. Я старался не смотреть на часы, не смотреть в окно. Тишина поглотила и время, и пространство, я изгонял все мысли. И видел только кровавый кулак, брызги на полу, полёт, слышал звон и жалобный хруст.
В один момент я представил себе полёт так сильно, что увидел его, словно воочию, как в тот раз. Бокал рассыпался на сотни крупинок, и они улеглись лужицей. Мир уплотнился, как и в тот раз.
Я смотрел на пол рядом с фонтаном и не сразу мог понять, что там не так.
Хрустальная лужица легла по-иному.
- - -
Я не сразу поверил. Поверишь тут, ведь столько всего было так, как не может быть. Но лужица легла по-другому. Это так. В тот раз - когда? где? - она дотянулась щупальцем до ближайшего кресла. А сейчас щупальцев не было, был почти идеальный круг.
Я вернулся в то место. Я не сразу понял, что это и почему. Но если можно что-то сделать с осколками, то...
Я представлял и вспоминал, с упорством обречённого, дверь манила меня, прошлое кричало «невозможно! не бывает!» - и крики приходилось глушить усилием воли.
Снова полёт. Снова каскад брызг. Снова лужица на полу.
Снова другая.
- - -
Сколько прошло времени, я не знал. Несколько часов, а может быть и суток, кто знает. Я сбился со счёта, сколько раз я «разбивал бокал по-новому». И не вполне понимаю, не сразу понял, что именно и как именно менялось.
Я видел, что бокал чуть отклонялся. Сквозняк, чуть другое мускульное усилие, что-то ещё - он летел иначе, и, хотя повторно разбивался, но полёт был другим.
Я не мог управлять полётом. Но я мог видеть их множество.
С какого-то момента я начал осознавать, что ещё до завершения последней параболы , куда именно ударится бокал. Это ощущение было сильным, оно захватывало и давало чувство предвидения, то, которое шло по пятам все последние недели.
Бокал мог уцелеть только в одном случае: если бы он избежал свидания с наконечником.
Он избежал его внезапно, где-то посреди бесконечности полётов.
Всплеск - бокал ударился о плоскость крохотного озерца - недовольный всхлип и сосуд мягко погрузился, звонко ударившись дном.
Я не сразу решился подойти и посмотреть. Перед глазами стояли сотни или миллионы предыдущих полётов. Сотни хрустальных лужиц. На этот раз лужицы не было.
Я вынул бокал трясущимися руками и едва не упустил. Бокал обжигал холодом студёной воды, и я выплеснул добрую половину себе в лицо.
Это подействовало, руки перестали трястись. И я заметил, что Ники стоит рядом. На расстоянии пары шагов - стоит, смотрит и улыбается.
--- Можно? - она протянула руку и я протянул бокал. Она приняла его, медленно поднесла к губам, выпила (я содрогнулся, а её лицо ничего не отразило), отвела бокал от губ и... разжала пальцы.
Не потребовалось сотен попыток. Я взмок, мгновенно, показалось, что я проваливаю экзамен, теряю навсегда что-то драгоценное... я почти сразу представил, что если бокал чуть отклонится, если упадёт на её пояс, если скатится по штанине...
Он упал на пояс, скатился по штанине и, звякнув, обиженно укрылся под креслом.
--- Я теперь человек? - не то, не то я хотел сказать! Я ждал похвалы, возгласов одобрения... Но она просто улыбалась.
--- Ещё нет, - она протянула руку и я обомлел. Вместо спортивного костюма на неё была та куртка и те брюки, в которых я застал её в самый первй день там, в студенческом городке. Но теперь я понимал, как такое возможно.
--- Ещё нет, - она жестом приказала сесть в кресло. - Но уже и не тень.
Звонок. Он слышен во всех комнатах.
--- Кто там? - поинтересовалась Доминик негромко, не отводя взгляда от моего лица.
--- Сообщение для мсье Брюса Деверо, - раздалось в ответ.
-- Иди, - шепнула она. Я не сразу пошевелился. - Иди, я к тебе в почтальоны не нанималась, - добавила она сухо, но на последнем слоге рассмеялась. - Иди же!
- - -
--- Мсье Деверо? -- курьер с той стороны был словно манекен, застывшая почтительность, ни эмоции больше. -- Прошу, - он протянул мне пакет. Я подписал его листок, курьер кивнул, развернулся и направился в сторону лифта. Из его лица я запомнил только короткие усы. Усатых людей я вижу всё чаще, что это -- случайность?
Я запер дверь, прошёл назад, в гостиную. Ники так и стояла -- в куртке, брюках, шарфе и тех самых туфлях.
--- Что там? -- поинтересовалась она. Я хотел было пожать плечами, как вдруг...
Я видел, как Фрейен подписывает этот пакет и отправляет мне. Видел его довольное лицо. Я едва успел перехватить это предприятие у южноафриканских конкурентов, я заплатил на двадцать миллионов больше, нежели собирался. Но Батистини сказал: сеньор, оно того стоит. Многие рабочие останутся с вами. Я постараюсь, чтобы остались все. И я ему поверил.
--- Фрейен согласился на мои условия, - я отложил пакет в сторону. -- Я приобрёл его завод за триста сорок миллионов, здесь личное письмо от него. Все бумаги мы подпишем завтра.
--- Откуда ты знаешь? -- Ники улыбалась. -- Ты ведь не был уверен в точной сумме.
Глядя ей в глаза, улыбаясь в ответ, я протянул руку за ножиком для писем и взрезал внешний, защитный слой. Он тут же изменил цвет -- был молочно-белым, стал радужным, как цвета побежалости. Вынул внутренний, обычный конверт, достал письмо, посмотрел на него, протянул Ники.
--- Я видел, как он его подписывает, - я отвёл взгляд. -- Или мне показалось, неважно.
--- Хорошо, - она хлопнула в ладоши. -- Ты уже умеешь видеть и умеешь находить. Теперь ты должен научиться выбирать осознанно. Завтра же и приступим.
--- Завтра? Почему не сейчас?
--- Брюс, который час?
--- Часов пять, - предположил я. Она указала рукой на настенные часы.
Восемь часов двенадцать минут вечера. Ничего себе! Господин Фрейен и впрямь думал долго и основательно.
--- Нельзя спешить, - Ники взяла меня за руку. -- Идём. Тебе сейчас кажется, что ты всё можешь и всё осилишь?
--- Да, - признался я. Так и было. Я не ощущал усталости, наоборот -- прилив сил.
--- Скажи это, - она сжала мою ладонь. Я улыбнулся.
--- Скажи! -- она перестала улыбаться. -- Скажи вслух!
Я всё могу и со всем справлюсь, - едва я произнёс последнее слово, как испытал необычное чувство -- словно ветер подул где-то внутри меня, в районе сердца -- тёплый ветер, он приносил силы и свежесть. И сразу же всё прошло.
Ники посмотрела на меня, улыбнулась и кивнула.
--- Это ты? Это ты сделала?
--- Нет, - она покачала головой. -- Я даже не знаю, что ты почувствовал. Но это что-то приятное, правда?
Я кивнул.
--- Можешь считать это знаком, - она подвела меня к двери, открыла её свободной рукой. -- Или совпадением. Чем хочешь. Главное, что ты это почувствовал.
--- Что теперь?
Она приложила палец к моим губам.
--- Не спрашивай. Займись, чем хочется. Постарайся отвлечься от всего, что было. Тебе должно казаться, что ты просидел здесь несколько недель.
Если не лет! Я кивнул.
--- Прогуляйся в парке. Сходи в кино. Посети казино. Я не знаю. Должна же быть у тебя тайная страсть! Не я! Я не тайная, - добавила она с улыбкой. -- О нас с тобой все газеты пишут. Ты не боишься сплетен?
Я покачал головой. Раньше -- не знаю. Теперь нет, не боюсь. Я другого боюсь, что даже в страшном сне не привидится репортёрам бульварных изданий.
--- Может, вместе куда-нибудь сходим, Ники?
--- Два часа, - она посмотрела на часы. -- Я присоединюсь к тебе через два часа. Хорошо?
--- Не хочешь узнать, куда я собираюсь?
--- Думаешь, ты сможешь от меня скрыться?
Она улыбалась -- но только губами. Глаза были совершенно серьёзны
--- Я попробую, - я выпрямился и отряхнул рукава пиджака.
Она помахала мне рукой и убежала из гостиной. Со всех ног.
.
Брюс, Ле-Тесс, 26 июня 2010 года, 22:30
Я просто бродил по ночному городу. Не тянуло меня ни в кино, ни тем более в казино. Раньше, в прошлой жизни, я обожал детективные фильмы и с удовольствием пошёл бы на очередное кино про Ван Хассена, сыщика без оружия. Сейчас что-то другое занимало ум и чувства. Я вышел из отеля и пошёл, куда глаза глядят. Куда они только ни глядели! И куда меня только ни заносило.
Два часа прогулки мне показались двумя неделями. Время то ускорялось, то вновь замедлялось, иногда мне казалось, что с моей головой что-то очень неладно -- люди и машины неслись вокруг, а я стоял, как статуя, почти ничего не слыша. И ещё -- меня никто не замечал, не обращал внимания. Обходили, если я стоял на пути, но ничего более.
Как там Софи? Как Жан? Ники ни словом не обмолвилась, я одно понял -- Жан в беспамятстве, в больнице. Значит, и Софи там же. Я ощутил лёгкое беспокойство. Почему Ники не даёт мне номер телефона Софи?
Почти немедленно позвонил мой мобильный. Я вздрогнул, так и не привык к этому звуку. Который раз хотел сменить мелодию, да никак не мог найти инструкцию.
--- Брюс, возвращайся, - голос Ники. -- Ты ничем не занят?
Я оглянулся -- показалось, что Ники говорит из-за спины. И увидел огни на башенке отеля -- она была видна. Странно -- я вернулся и не успел того заметить?
--- Нет, - я вновь оглянулся. -- Сейчас буду.
- - -
--- Тебя искали, - Ники указала глазами на телефон. -- Скоро снова позвонят.
--- Кто?
Она пожала плечами.
--- Откуда ты тогда знаешь, что меня?
Она просто смотрела мне в глаза, улыбаясь. И я понял, откуда. Или почти понял.
Телефон зазвонил., ещё до того, как я взял трубку, я знал, кто это. Будь он проклят, я ведь уже считал, что избавился от него.
--- Я знаю, где ты, - голос Поля звучал так, словно он стоял за дверью. -- Мы приедем к тебе и этой лживой...
--- Тебя нет, - я повысил голос, чтобы заглушить голос Поля и поднимающуюся волну ужаса. Словно ребёнок, в комнате которого по ночам обитали разнообразные чудища -- и нужно было вылезти из кровати и дойти до двери. -- Тебя нет, ты мёртв, и никогда больше не позвонишь, - я не помнил, что именно говорил -- не Полю, конечно, я обращался к самому себе. Ноги становились ватными, слабость накатывала волнами.
--- Тебя нет, - с той стороны трубки молчали. -- Возвращайся в ад, или откуда ты звонишь. Больше ты никогда никому не позвонишь. -- Я повесил трубку.
Слабость отступала -- так же, как и накатывала -- волнами возвращались силы. Только ноги всё ещё были ватными.
--- Ты уже понял, когда он звонит тебе? -- Ники взяла меня за плечо. -- Ты понял? Это важно!
Да. Теперь я понял -- как только я хоть немного начинал беспокоиться за Софи. Я не мог вытравить до конца картины того, что она в руках у...
--- Прекрати! -- Ники силой развернула меня лицом ко мне. -- С ней всё в порядке. Никто из них никогда не сможет причинить ей зло.
Я кивнул. Слабость вновь возвращалась.
--- Скажи это! -- Ники сжала оба моих плеча, сильно -- словно клещами. Боль привела меня в чувство. -- Скажи это вслух!
--- Они никогда не смогут поймать её, - повторил я, словно попугай. -- Они не смогут причинить ей зла.
Ники кивнула, отступила, и с размаху ударила меня ладонью по лицу.
Мне показалось, что в комнату ударила молния. Чувства обострились, стало ярко, словно в комнате вспыхнули сотни вспышек -- белый магниевый свет. Слабость и страх смыло, как и не было. Я отступил на шаг, прижал ладонь к щеке.
--- С тобой всё в порядке? -- Ники смотрела в глаза мне -- спокойно, словно ничего не случилось.
Я кивнул. Да. Всё в порядке, и теперь звонки Поля с того света, или откуда он звонил, кажутся просто нелепицей, глупой выдумкой.
--- Что это было?
--- Ты поставил точку. Если только ты не захочешь услышать его снова, он никогда больше не позвонит.
Я снова прижал ладонь к щеке.
--- Хочешь ударить -- ударь, - Ники не улыбалась. -- Я немного помогла тебе, подтолкнула. Но ты сам всё сделал, Брюс.
Я привлёк её к себе, обнял. Я слышал её учащённое дыхание и осознал, что она боится. Нет что она боялась.
--- Чего ты боялась, Ники?
Она отстранилась, отошла, прикрыв глаза, к столу. Налила себе воды -- я заметил, что руки её трясутся. Она посмотрела на руки, поставила стакан на стол, прижала ладони к лицу. Виски у меня заломило, обстановка вокруг поплыла волнами. Словно моряк во время качки, я шагнул, шире расставляя ноги. И сразу же всё успокоилось, «качки» не стало.
Ники выпила стакан воды, посмотрела на свои руки. Больше не тряслись.
--- Многие просыпались сами, когда рядом никого не было, кто смог бы взять за руку и указать дорогу, - она говорила, не глядя мне в лицо. -- Обычно эти люди встречаются со своими страхами, усиливают их, дают им силу и погибают.
Мне стало не по себе. В одном из моих снов я видел банду Длинного -- они были давно мертвы, у каждого в голове пулевое отверстие -- но это не мешало им красть людей и издеваться над ними.
--- Скажи, тебе нравилось читать «страшные истории», смотреть фильмы и всё такое про катастрофы?
Я кивнул.
--- Так со многими, кто спит. Они могут иногда видеть то, что не видят другие, недолго. Обычно это самая тёмная часть нашей жизни, то, что действует сильнее всего. Страхи, боль и смерть. Их тянет ко всему мистическому, им нужно переживать катастрофы -- тогда дар просыпается, и они ощущают себя людьми. А потом засыпают снова.
Она потрясла головой.
--- Идём в ресторан, Брюс. Тебе сейчас нельзя сидеть в тишине, в темноте. А я почти без сил, давно такого не было.
--- Скажи, ты могла помочь мне? Ну...
--- Взять трубку и приказать ему не звонить?
Я почувствовал себя на редкость глупо.
--- Брюс, у меня едва хватило сил, чтобы не позволить тебе и меня забрать в свой сон.
--- В какой сон?
--- В тот, в котором тебе звонят люди с того света. Всё, хватит, пошли веселиться!
--- Подожди, - я взял её за руку. -- Я чуть не втянул и тебя туда же? Откуда у меня столько сил?
--- Ты просто не осознаёшь, насколько ты можешь быть сильным. Всё, ни слова больше! Переоденься -- я подожду.
Переоденься? Я посмотрел на себя -- чем плох мой костюм? -- и осознал, что мне зябко. Вспотел. Промок насквозь - в буквальном смысле.
--- Пойти с тобой? -- она посмотрела мне в глаза, невинно улыбаясь.
Вот ещё! Нашла тоже младенца. На какой-то миг я жутко разозлился и почувствовал себя совсем хорошо. Последние следы слабости и отзвуки кошмара сгинули.
--- Молодец, - Ники хлопнула в ладоши. -- Я подожду здесь.
Я стоял под душем и думал. Ники намеренно провоцировала меня, это понятно. А я-то считал себя человеком уравновешенным! Чтобы так разозлиться до белого каления на пустом месте!
Она действительно может делать с людьми, что захочет.
Брюс, Ле-Тесс, 27 июня 2010 года, 8:40
--- Ты можешь видеть нити, - мы с Ники стояли всё там же, в гостиной у фонтана. -- Но пока что не можешь выбирать их. Начнём с самого простого, Брюс. Повтори упражнение, которое я тебе показывала.
Упражнение -- это когда не позволяешь разуму сосредотачиваться на чём-то одном. Да, я помню. В этот раз я уже через несколько секунд ощутил, как «плывёт» комната, как теряют чёткость очертания предметов. И...
Ники выстрелила. У меня над ухом. Я вскочил на ноги.
--- Ты с ума сошла?!
--- Нет, - она спрятала пистолет в карман халата. Тяжёлый, сразу оттянул халат. -- Пройди к двери, Брюс.
Я повиновался, в ушах ещё звенело, и по голове словно огрели дубиной.
--- Встань там, - она вновь достала пистолет. -- Закрой глаза. Представь, где ты стоял и что видел минуту назад. Давай!
Это удалось не сразу. Я представил -- стою в шаге от фонтана, ощущаю Ники рядом -- чувствую её тепло -- взгляд скользит по стенам, по портьерам.
Выстрел. Я вскочил на ноги -- стойте, я ведь уже стоял! И не у фонтана, у двери!
--- Что это?! -- я оглянулся.
--- Фиксация, - Ники улыбнулась. -- Самое простое, что нужно уметь. Сейчас повторим. Отойди вон в тот угол.
--- А потом?
--- А потом ты вспомнишь, как стоял, как услышал выстрел и очень захочешь оказаться у фонтана. Сам.
--- А если...
--- Тогда, - она вновь достала пистолет. -- У тебя будет очень долго звенеть в ушах.
- - -
--- Не торопись, - Ники была самим терпением. -- Запомни что-нибудь, что легче всего вспомнить. Предмет, звуки, запахи, что хочешь. То, что позволяет точно вспомнить тот самый момент, куда ты хочешь вернуться.
--- Якорь?
--- Да, - она поняла меня без расспросов. Я подозревал, что она постоянно читает -- слышит -- мои мысли, ну или как это называется.
Мы с ней стояли у всё того же фонтана, и я раз за разом пытался выполнить упражнение: запомнить точку, в которую хочу вернуться, отойти шагов на несколько, вспомнить точку и вернуться туда. Если бы мне кто-нибудь сказал годом раньше, что я буду учиться путешествовать во времени усилием воли, я бы ни за что не поверил!
Возвращаться на пару секунд мне удавалось без труда. Это оказалось настолько просто, что я долго забавлялся, возвращаясь вновь и вновь (Ники смотрела на меня и улыбалась). А вот когда проходила хотя бы минута...
Я ощущал тот момент, в который должен вернуться (Ники назвала его «мировой точкой»), как фото. Так и воспринимал: объёмная фотография. Предметом, на котором проще всего оказалось сосредотачиваться, оказались собственные ладони. Если я их видел, то создать «мировую точку» было очень просто. Если нет...
--- У всех всё по-своему, - пояснила Ники. -- Выбирай то, что тебе самому проще. То, что годится для меня, тебе может не помочь. Хорошо. Полчаса перерыва и продолжим.
Она взмахнула руками и пустой стол перед нами оказался уставлен тарелками и чашками с едой. Ники приняла надменное выражение лица, но когда я рассмеялся, присоединилась. Кивком указала мне -- садись.
--- Как ты это сделала?
--- Подумай, Брюс. Ты уже знаешь ответ.
Ну да -- она вернулась ненадолго в прошлое, и что? Заказала это всё в ресторане?
--- Да, - она кивнула. -- Вернулась и заказала.
--- Почему же я ничего не помню? Кто-то же должен был это принести?
--- Мы пришли сюда из немножечко разных нитей, - она изобразила руками в воздухе две дуги. Ты сосредоточился на одной и не обращал внимания на другие. Но на самом деле ты был в каждой и всё помнишь. Вспомни!
Едва она это сказала, как я на самом деле вспомнил -- действительно, пришли двое официантов, один метра два ростом, светловолосый -- Ники вручила ему несколько банкнот чаевых.
--- Один очень высокий, другой с меня ростом, - произнёс я.
Она вновь кивнула.
--- А зачем хлопать в ладоши?
--- Театр, - она откинулась на спинку стула и рассмеялась. -- Видел бы ты своё лицо!
--- Я тоже смогу так?
--- Хлопать в ладоши? Не знаю, не знаю, я училась всю жизнь.
Теперь была моя очередь смеяться. Не знаю, что со мной было, никак не мог перестать -- только минут через пять смог успокоиться. Всё лицо оказалось в слезах. Ники молча взяла со стола салфетку, бросила мне её поверх бутылок. Пока она летела, я испытал три или четыре момента «медленного времени», когда начинал видеть нити -- когда мир вокруг расплывался и вновь уплотнялся. Прошло едва ли полсекунды, а для меня полёт длился минуты три.
Я вытер лицо, прикрыл глаза.
--- Всё в порядке, - Ники потрогала меня за плечо. Я вздрогнул -- не успел заметить, когда она встала и обошла стол. -- Это нервы. Очень много нового, Брюс. Полчаса отдыха мало, ты очень быстро учишься. Будем отдыхать до вечера.
Я поднёс ладони к лицу, потрогал щёки -- показалось, что те горят, но нет, всё в порядке.
--- Со мной всё в порядке, - я так действительно думал.
--- Тебе так кажется, - Ники вновь взяла меня за плечо. -- Это эйфория. Тебе захочется справиться со сложным заданием, тебе кажется, что ты всё можешь. Но так можно надорваться, Брюс. Надорваться самому или разорвать полотно.
--- Разорвать полотно -- это как?
Она села на соседний стул.
--- Каждый раз, когда ты создаёшь мировую точку, фиксируешься, ты словно втыкаешь булавку в полотно. Или вбиваешь гвоздь. Когда возвращаешься, ты вынимаешь эту булавку. Чем дальше ты отходишь от булавки, тем резче ты за неё дёргаешь, чтобы вернуться. У тебя нет ещё опыта, ты не соразмеряешь усилия.
--- Что будет, если оно начнёт рваться?
--- Можно вырвать лоскут, можно спутать нити и застрять в них. Не улыбайся, это не смешно! Это не просто слова, такое случается очень часто!
Я опустил взгляд.
--- Представь мир, в котором нет завтра. Представь, что ты не можешь выйти из этой комнаты, что через каждые полчаса ты возвращаешься сюда же, и при этом всё помнишь и ничего не изменить. Это вырванный лоскут. Полотно умеет чиниться само, Брюс, и если ты сумел оторвать от него кусочек, это кусочек просто выбросят в мусор, - она смахнула салфетку на пол. -- Вместе с тобой.
Мне стало жутко.
--- Да, - Ники не отводила взгляда от моих глаз. -- Это страшно. Мне повезло, что я была поблизости, когда ты проснулся. Нам обоим повезло, - она отвела взгляд.
У меня возникали сотни вопросов. По её словам, тех, кто видит, очень много. Так где же они? Почему она думала, что одна такая в этом мире, а притом постоянно говорит о других, кто видит? Где или когда это всё было? Где они сейчас?
--- Я хочу есть, - в её голосе звучала обида. -- Я тоже устала, Брюс. Давай, и так уже всё почти остыло. Выбрось всё из головы, отвлекись.
--- Выбросить всё-всё?
--- Глупый, - она обняла меня. -- Совсем ещё ребёнок, - прошептала мне на ухо, едва слышно.