Виталий РУДНЕВ, прозаик, критик
Мотив ободранной души, определяющий особое болезненно-чувствительное, ранимое отношение к миру, – сквозной в прозе Елены Зейферт. Тема одиночества, особенно одиночества в старости (“Крошка Цахес (Несказка)”, “Две бабушки”, “Копеечка”), сопрягается с темой совести.
Тема человека, оставленного на произвол судьбы, раненого (“Фриц”), инвалида (“Остановочный”), старого человека (“Крошка Цахес (Несказка)”), тревожит автора прозы, который ищет выход из подобных ситуаций.
Одной из доминант тематического поля Е. Зейферт является диалектика творца и творения, проблема ответственности творца перед творением, самостоятельной жизни произведения (“Глиняный человек”).
Тема смерти заявлена в прозе Зейферт прямо и остро. Умирает от рака мозга молодой 24-летний писатель, студент Литературного интистута им. Горького Александр Костюк (мини-повесть “Апокалипсис. Быль” построена на документальных событиях), на кондитерской фабрике, затянутый в транспортёр, погибает мальчик Лёшка (“Едят ли ангелы шоколад?..”). Рядом с мёртвыми обитают живые, обрекающие себя на одиночество, душевные испытания.
Тема любви у Елены Зейферт включает в себя спектр красивых, напряжённых чувств (“Вершитель судьбы. Петербургская поэма”).
Изображение животных – одна из наиболее трогательных и экзистенциальных сторон в творчестве Е. Зейферт (“Кисёныш”, “Цыпа Колька”).
Проза Е. Зейферт характеризуется глубоким психологизмом, исповедальностью, щемящей тональностью.
Помимо реалистических произведений, Е. Зейферт создаёт экспериментальные вещи (“Homo infelix, или Любовь с силуэтом”, фрагменты романа “Небоскрёбы мира и мифа”). Двуплановость, фанатасмагоричность рассказа “Homo infelix, или Любовь с силуэтом” показывает раздвоение личности главного героя – Феликса/Инфеликса.
Е. Зейферт создаёт самые разнообразные вещи в прозе. Автору доступна как динамичная фабула, так и глубокий подтекст.
Е. Зейферт обращается к мифолого-фантастической прозе (“Юноша, влюблённый в солнце”, “Кунсткамера книг”). Возникают юмористические вещи (“Народный герой”, “Народный герой-2”).
В книге прослеживается антиутопическая линия несправедливости, слепоты человеческого жребия (“Слепые лошади”), диалектически связанная с верой в добро.
Главная черта цикла “Сизиф & К;” – лавинообразный гуманизм, порой безнадёжный, но всегда пробивающий себе дорогу.
Проза Е. Зейферт полифонична.